Запасная дочь
Шрифт:
— Да я не особенно и тратила, — сон слетел, как рукой сняло, и Даниэль почувствовала раскаянье — она и вправду магичила, совсем не думая о сестре.
— Не оправдывайся, меня не обмануть виноватыми глазками! — Альбертина возмущённо фыркнула и отступила от кровати, давая сестре место. — Ты всегда мне завидовала, всегда хотела занять моё место. Мало того, что ты украла мою магию, так теперь заришься и на моего жениха?! Молчаливый не допустит такой несправедливости!
— Берти, ты ошибаешься, я люблю тебя и никогда тебе не завидовала! Что до магии… Я
— У меня такой же, — Альбертина продемонстрировала второй браслет и тут же нацепила его себе на руку. — Это парный защитный артефакт, матушка велела надеть. Она волнуется, что из-за его высочества меня все теперь ненавидят и могут попытаться навредить. В том числе и через тебя.
— Артефакт, надо же, — Даниэль рассматривала украшение, прокручивая его на руке. — Интересно, откуда он у матушки? Такая тонкая работа, и почему-то я не могу посмотреть, что за заклинания на нём… Говоришь, парные, но цвет у них разный.
— Ну ты и глупенькая, Дани! Цвет разный, потому что твой браслет серебряный, а мой золотой. Не можешь же ты носить то же, что и я, наследница!? А заклинания на них одинаковые, но они скрыты, зачем сообщать всем и каждому, что мы под защитой? Ладно, я пошла к себе. Завтра принц заедет за мной, я должна хорошо выспаться и рано встать, чтобы к полудню успеть привести себя в порядок. Тебя это, к слову, тоже касается. Не вздумай опозорить меня перед его высочеством!
Хлопнула, закрываясь, дверь.
Даниэль только плечами пожала — какая была необходимость её будить? Они спокойно могли надеть эти артефакты утром.
Но Берти права — завтра их ждёт ещё один долгий и насыщенный день, поэтому пора в постель. Тем более что глаза уже сами закрываются…
Ночью ей ничего не снилось. Ну или она просто ничего не запомнила.
Кларис разбудила Даниэль в семь.
— Вставайте, тьера, её сиятельство приказала, чтобы через час вы пришли в Малую гостевую для примерок, там сейчас модистка и швея. А вам до назначенного времени ещё нужно искупаться и позавтракать! Еле-еле уложимся!
Пришлось подниматься, хотя она с удовольствием понежилась бы час-другой.
Собираясь, Дани размышляла, почему матушка до сих пор ничего ей не высказала? Забыла?
Да нет, она такое выкинула, что и захочешь — не забудешь. А уж матушка короткой памятью совсем не страдала. До сих пор припоминает младшей дочери, как та в годовалом возрасте подпалила любимую горжетку матери.
И стоит ей вспомнить о горжетке, как тут же следует перечисление остальных прегрешений Даниэль. Нет, забыть графиня никак не могла.
Значит, она просто отложила наказание.
Девушка поёжилась.
— Замёрзли? — немедленно отреагировала служанка. — Сделать воду горячее? Подкинуть поленьев в камин?
— Да, пожалуй, —
Ей и вправду зябко — то ли от свежего воздуха, то ли от «предвкушения» неминуемой расплаты за своеволие.
Одна надежда, что в течение Сезона матушка не решится наложить серьёзное взыскание, а спустя три месяца гнев родительницы поутихнет. А если, дай Молчаливый, принц назовёт невестой Альбертину, то графине станет совсем не до младшей дочери…
— Почему не причесалась? — стоило переступить порог Малой гостевой комнаты, как матушка громко её «поприветствовала». — На балу распустила волосы, дома тоже ходишь растрёпой. С детства учу тебя, учу!
— Но матушка, почти все дебютантки, да и многие тьеры постарше на балу были с распущенными волосами! Сами же говорили, что это своеобразный знак холостым мужчинам, что девушка не замужем и не помолвлена! Потом, это красиво!
— Красиво, — фыркнула графиня, — если волосы красивые, как у Берти. А не бледная пакля, как у тебя. Сядь на стул! Кларис, немедленно подбери всё в пучок!
Горничная тенью скользнула к девушке и проворно заработала пальцами.
— Всё, тера.
— Ну вот, другое дело, — выражение лица матери так и осталось хмурым. — Альбертина выделила из своих нарядов тебе целых шесть платьев: три бальных, одно утреннее и два прогулочных. Надеюсь, ты непременно выразишь Берти свою признательность. Далеко не каждая способна пожертвовать дорогими нарядами, подарить их другой девушке! Цени!
— Конечно, матушка.
— Меряйте!
Три часа Даниэль вертели туда-сюда, заставляя надевать платье за платьем, ждать, пока швея прямо на ней подошьёт всё, что можно, а остальное прихватит временными стежками. Затем Дани оставалась стоять в одном белье, а швея проворно работала иголкой. И новая примерка, чтобы проверить, правильно ли выходит… С каждым новым платьем всё повторялось по кругу: примерка, подгонка, сметка, примерка, шитьё, примерка…
Дани устала уже на втором наряде и предложила матери для подгонки использовать куклу.
— Я создам её за минуту, и она будет точь-в-точь, как я, только неживая. А я займусь чем-нибудь другим, — предложила она графине.
— Не смей впустую тратить силу! — рассердилась матушка. — Если тебе некуда её девать, — графиня покосилась на горничных и швею с модисткой, — слей в накопители или заряжай артефакты. Я запрещаю тебе кастовать без моего позволения! Берти поделилась с тобой своим имуществом, а ты не можешь даже часок потерпеть! Неблагодарная!
И дочь не посмела возражать.
А когда платья были готовы, она уже едва стояла на ногах от усталости.
— Матушка, вы закончили? — в гостевой появилась разряженная Альбертина и бросила слугам: — Пошли все вон!
Швея и горничные с модисткой без возражений выскользнули за двери.
— Мне нужна моя сила! Дани, немедленно пополни мне резерв! — говоря это, старшая сестра даже ногой притопнула. — И поторопись, ведь его высочество появится меньше, чем через час, а ты ещё даже не одета!