Запасная мама. Служанка Черного замка
Шрифт:
Они бухтели, ворчали, кипели, но все-таки подчинились.
Я аж пропотела с ними, если честно.
А еще в какой-то момент, мне показалась что из тени второго этажа за нами кто-то наблюдал. Но присмотревшись, никого не заметила.
Под нескончаемое бухтение и перешептывание мы начали мыть.
Вернее, мыть начала я. Со всем рвением и ответственностью. А остальные были больше заняты возмущением и вяло полусухими тряпками по одному месту и тому же месту. А еще на некоторых падучая напала – то ручка заболела, то ножка, то спину прихватило,
То и дело кто-то из нерадивых слуг валился на пол и, обливаясь крокодиловыми слезами, начинал причитать:
— Ой-ой-ой! Как больно! Срочно нужен лекарь.
Следом другая:
— У меня что-то сломалось. Помогите.
Затем третья:
— Все умираю.
И на меня так искоса смотрели, мол разжалоблюсь или нет.
Хрен им, а не жалость!
Я сына своего жалела, которому внезапно досталась мать-не мать.
Себя жалела. Потому что врагу такого не пожелаешь: в одночасье потерять мужа, свой мир, да еще и присматривать за мужниной любовницей, беременной моим же ребенком.
А этих? Этих не жалела!
— Так! Все больные и поломанные шаг вперед, — скомандовала я.
Они напряглись, но вперед не вышли. Только одна из них, та которая все умирала, умирала, да никак помереть не могла, подозрительно спросила:
— Зачем!
— Обряд буду проводить. Целительный.
Я отжала грязную тряпку, расправила ее и, взяв за противоположные концы, пару раз хорошенько подергала.
— Какой?
— Трижды по мягкому месту грязной тряпкой. Не поможет – носом в ведро. Если уж и после этого не полегчает – то все, медицина бессильна. Остается только усыпить, ну или сказать хозяину, чтобы отправил из замка, как некондицию.
Я бы с радостью работала в команде, но местные так явно не любили трудиться и так отчаянно пытались саботировать наш прекрасный субботник, что приходилось брать на себя роль требовательной, злой суки.
Моя бравада по большей части была беспочвенна и базировалась исключительно на природной наглости и вере в то, что хозяин замка желает добра Юляше и на многое ради этого готов.
Служанки видели, что я не боюсь, хотя нахожусь в абсолютном меньшинстве, чувствую себя уверенно и свободно, и терялись. Одно дело травить толпой того, кто слаб и плаксив, и совсем другое, когда тебе смотрят в глаза и показывают зубы.
Пока срабатывало.
Но на ночь, пожалуй, надо спать подальше от них, а то неровен час – придушат. А мне еще со всей этой чертовщиной разбираться и ребенка возвращать.
С горем пополам мы прошлись мыльным раствором по полу. Оказывается, паркет был гораздо ярче и красивее, чем казался на первый взгляд. Под слоем грязи прятались красивые орнаменты и текстуры.
Так же вымыли стены насколько хватало роста, прошлись по тяжелым дверям, сняли старые, скатавшиеся от времени гобелены и ковры.
— Все на помойку! — приказала я.
Увы, их проще было выбросить, чем отмыть. Ворс был настолько густым и свалявшимся, то при всем желании клещей оттуда не
После мыльного раствора пришлось выслушать очередную порцию возмущения от Магды и ее коллег, которым я приказала таскать чистую воду.
Они только успевали подливать, а остальные, и я в том числе, смывали мыльные разводы и клочья серой пены.
Стало гораздо чище. Даже воздух изменился.
Правда потом протерли еще уксусной водой, вонючей до рези в глазах, но эта вонь была временной и быстро ушла. Особенно когда я окна распахнула, чтобы проветрить. А заодно и стекла помыла.
Стало не только чисто, но и светло.
Кажется, этаж даже преобразился, а всего-то и стоило хорошенько его промыть.
Затем мы переместились на лестницу.
Там снова мытье.
Девицы трудиться долго не привыкли и теперь требовали перерыв на обед и послеобеденный сон.
Вы где-нибудь видели слуг, у которых есть тихий час? Я нет. О чем и сообщила, в очередной раз заработав титул безжалостной стервы.
Ничего, переживу.
Главное чистоту и порядок навести.
Но признаюсь…увлеклась.
Не знаю, как у остальных, а у меня азарт вспыхнул. Как в спорте. Только там выше, сильнее, быстрее, а у меня чище, ярче, светлее.
— Давайте, девочки! Давайте! Поднажмем.
Уверена, они все не отказались бы поднажать на меня саму, но приходилось мириться.
Особенно после того, как мимо прошел хозяин и, оценивающе глянув на результаты наших стараний, произнес:
— Алекса, отныне вы отвечаете за чистоту в замке. Если что-то потребуется – обращайтесь напрямую ко мне, — и ушел.
А остальные совсем пригорюнились и, вместо полдника и второго тихого часа, отправились драить холл.
Глава 7
К вечеру все, включая меня, падали без сил.
Но зато мы отмыли большую часть намеченного. Коридор второго этажа светился чистотой – паркет блестел, горделиво хвастаясь изысканным рисунком, стены не отпугивали странными пятнами и отпечатками рук. Лестница тоже оказалась значительно светлее прежнего, да еще и подошвы к ней больше не прилипали – не осталось ни подтеков, ни сладких разводов. На первом тоже стало значительно лучше.
Мне очень хотелось узнать, почему такое большое, красивое помещение оказалось в таком плачевном состоянии. Слуги есть, вода есть, мыла полно. Почему никто не занимался чистотой до нашего появления?
У меня была масса вопросов, что к самим обленившимся в край слугам, что к хозяину замка, допустившему такой беспредел.
Увы. Ни те, ни другой со мной не разговаривали.
Для служанок я была источником проблем, из-за которого пришлось марать белы ручки о грязные тряпки, для хозяина – пустое место. Его волновала только Юля. И вечером, когда я, словно взмыленная лошадь, на последнем издыхании домывала холл, эти двое сидели в библиотеке у камина и мило беседовали.