Запасная мама. Служанка Черного замка
Шрифт:
Меня, естественно на беседу не позвали. Пришлось крутиться возле входа и возить тряпкой по одному и тому же месту, чтобы подслушать их разговор.
Райдон очень коротко рассказал об этом мире. Прям совсем коротко. Да мир, да другой, да вот такой вот. Все.
А Юля, бестолочь непроходимая, была больше занята тем, что улыбалась ему и откровенно строила глазки вместо того, чтобы задавать правильные вопросы.
Вот, например, первое и самое главное: почему ждали беременную женщину из другого мира? Какие у него планы на эту женщину? Ладно,
Но у Буренки напрочь отсутствовали материнские инстинкты, поэтому судьба малыша – это последнее, что ее волновало. Она даже умудрялась прикрывать живот подушечкой, чтобы тот меньше бросался в глаза. Ну не стерва ли?
В общем, я была злая и очень уставшая. На ночь, опасаясь, что служанки, которых я третировала весь день, устроят мне темную, я ушла спать к Буренке в комнату.
— Зачем ты мне тут? — нагло фыркнула она.
— Чтобы проконтролировать, не станет ли тебе снова плохо, — проворчала я, застилая себе кушетку.
Чтобы было не так жестко – положила два одеяла, под голову – декоративные подушечки, в ногах вплотную к кушетке поставила пуфик, чтобы было куда вытянуться.
Наблюдая за моими приготовлениями, Юля ворчала, словно бабка, но больше для вида, чем по делу. Потому что несмотря на то, что она тут вроде бы неплохо устроилась, ей все равно было не по себе. Страшно.
В общем, пришла ночь.
Мне не спалось. Я смотрела в окно, но тускло мерцающие звезды и думала. Много думала, но ничего хорошего не придумала.
Зато узнала, что умею храпеть, как конь!
Юлька такие рулады выводила, что уши закладывало. А еще она много возилась и постанывала, будто ее что-то беспокоило.
Каждый раз я поднималась, подходила к ней, проверяла все ли в порядке.
Вроде спала…
Однако утром, когда я только-только задремала, раздался ее недовольный голос:
— Можно что-нибудь сделать с этим дурацким пузом?!
— А…что? — встрепенулась я, сонно хлопая глазами и пытаясь понять, где нахожусь и что происходит.
Так… Замок…Другой мир…Потаскуха мужа в моем теле… Вроде вспомнила.
Она тем временем села и, недовольно сморщившись, приложила руку к боку.
— Невыносимо! Как камень!
Я с кряхтением поднялась и поковыляла к ней. Мало того, что вчера с уборкой намаялась, так еще и от неудобной койки все свело и защемило.
Кое-как дохромав, я приложила руку к Юлиному животу.
— Эй! Не лапай меня! — возмутилась она, а я только отмахнулась:
— Да помолчи ты!
И правда, как камень. Этого еще не хватало!
В нашем мире я дважды лежала на сохранении, как раз из-за тонуса, но в последние месяцы все было в порядке. Тьфу-тьфу. А теперь снова началось.
И таблеток нет никаких. И врача нормального!
Кто у них тут беременными занимается? Целитель? Или бабка-повитуха?
У меня аж в висках заломило. Да что ж все один к одному? Да сколько можно.
— Ложись.
— Я не хочу, — капризно скривилась
— Ложись! — с нажимом повторила я и, проконтролировав чтобы она забралась обратно под одеяло, отправилась за помощью.
Лекаря Ганса я нашла в лазарете.
— Вам надо срочно осмотреть Юлю, у нее живот каменный.
Увидев меня, он как-то криво усмехнулся:
— А вот и она!
— Что не так?
— Сегодня ночью было паломничество бедных, несчастных служанок, которых изуродовала злая и беспощадная Алекса.
Этого еще не хватало…
— Я всю ночь провела в комнате Юли и просто физически не могла никого изуродовать.
— Расслабься. Это я преувеличил. На самом деле они приходили со стертыми руками, больными спинами и головой. Переработали бедные, просили настойку обезболивающую, побольше мази, бинтов и освобождение от работы.
— Заработались, бедолаги, — хмыкнула я.
— Боюсь, они даже не знают, как правильно пишется слова «работа» и «обязанности»
Ура. Хоть лекарь тут был нормальным и понимал, что такого быть не должно.
— Почему они так себя ведут? Словно и не слуги вовсе?
— Так привыкли. — он пожал плечами, и принялся складывать в саквояж какие-то настойки и кристаллы, — замок Блекстоун далек от столичной жизни и давно уже не пользуется спросом у хозяев. Сюда приезжаю от силы раз в год, а то и реже. Да и что тут делать? Темно, далеко, скучно. Зимой дороги заметены – не проедешь, весной река разливается – тоже не проедешь, осенью слякоть. Только летом и можно добраться без приключений. А кто захочет проводить лето в этой дыре?
Мы вышли из лазарета и отправились к Юле, а Ганс продолжал:
— Вот и получается, что замок постоянно пустует. Но он вроде как родовое гнездо, и запускать его нельзя. Поэтому здесь всегда есть прислуга, кухарка, пара садовников, да конюх. И лекарь, — он указал пальцем на самого себя, — никто не контролирует, и получается, что мы здесь просто живем и занимаемся своими делами.
— То есть попросту говоря ничего не делаете?
— В свое оправдание, я могу сказать, что лечу деревенских, — возразил он, — но да. Считай, никто ничего здесь не делает. Живут в замке в свое удовольствие, получают хоть и небольшое, но жалование и лишний раз не напрягаются. Так, для вида пыль смахнут и все… А тут ты со своим мылом и тряпками, вот они и возмущаются.
— Бедные. Несчастные. Несправедливо угнетенные женщины, — сквозь зубы выдавила я, — просто бедолажки.
— И не говори-ка.
Тем временем мы добрались до Юлиной комнаты.
Юля лежала в той позе, в которой я ее оставила и тяжко вздыхала, все своим видом демонстрируя скорбное смирение.
Лекарь осмотрел ее. Заглянул в рот, в глаз, оттянув веко, пощупал пульс, аккуратно помял живот. Потом достал маленькую воронку и приложив ее что-то там долго слушал. Затем настало время лилового кристалла. Он положил его на пупок и приказал никому не шевелиться и не дышать.