Запасной выход
Шрифт:
Я встала и вышла на кухню. Закрыла за собой дверь и от души пожалела, что нет задвижки. Конечно, насчет лестницы я сильно преувеличила. В своем теперешнем состоянии я не решилась бы выйти на сквозняк. Значит, буду сидеть на кухне. Тем хуже для меня. Да и для всех, наверное. У меня появились первые признаки угрызений совести, но я постаралась их задушить. Я никому ничего не обещала! Меня поставили в идиотское положение, это сделал Женя, пусть сам и отдувается!
Я думала, гости начнут расходиться. Ничуть не бывало! Из комнаты поплыл сигаретный
От ярости я чуть ногами не затопала. Они отнеслись ко мне, как к капризной маленькой девочке, которой надо дать выплакаться в уголке… А там она сама раскается и придет извиняться. До меня донесся визгливый смех Шурочки и тут же – звон битого стекла. Эта умница опять что-то уронила.
На кухню вошла моя мама. Вид у нее был… Воинственный, мягко выражаясь.
– Где у тебя веник и совок? – резко бросила она.
Я указала под раковину:
– В шкафчике. Извини, что испортила вам праздник, но я правда не хочу за него замуж.
– Дура! – заявила мне мама. – Какая же ты дура, Наденька! Тебе не пять лет, пора подумать о будущем! Чем он тебе вдруг не угодил! Ты два года на него молилась, отец даже удивлялся – что ты в нем нашла?!
О том, что сама она удивлялась ничуть не меньше, мама, похоже, напрочь забыла. Я промолчала. Она забрала веник и скрылась в комнате. И тут позвонили в дверь.
Я дала себе слово, что не выйду отсюда. Романа я не боялась – что он может мне сделать при стольких свидетелях! Но я не желала его видеть. В прихожей раздавались громкие голоса, радостный смех Жени. Я давно не слышала, чтобы он так смеялся, и снова почувствовала ревность.
– Тешновато у ваш, – услышала я уже знакомый шепелявый голос. – Вы это за школько шнимаете?
Через минуту Женя явился ко мне на кухню. Сунул в холодильник две бутылки итальянского шампанского и шепотом попросил выйти к гостям. Я отказалась:
– Выйду, когда они все уйдут.
– Надя, это невежливо! – с укоризной произнес он. – Что тебе сделал Роман?
– Он гнался за мной!
– Ну и что? Он тоже испугался, увидел, что кто-то забрался в квартиру! Естественно – погнался!
– Я не выйду!
Женя присел на край стола. Носком ботинка он нетерпеливо выстукивал по ножке какой-то нервный ритм. Потом перестал стучать:
– Так ты не выйдешь?
– Я уже сказала, что нет.
– Слушай, а тогда зачем ты сюда вернулась? – резонно поинтересовался он. – Я тебя не звал, не ждал, никто тебя не заставлял! Ты сама пришла! Залезла в постель, начала извиняться!
Я вспыхнула:
– Еще скажи, что я тебя изнасиловала!
– Да ты знаешь, сколько он для меня делает?! – страшным шепотом спросил Женя. – Я пришел к нему с улицы, он мог сразу выставить меня за дверь! Вместо этого поговорил, расспросил, чем я интересуюсь, предложил спеть. Под караоке, представляешь?
Он принялся ерошить волосы, забыв о том, что теперь они коротко острижены. Потом опустил руки,
– Знаешь, сколько таких мальчиков, как я? И более способных, я думаю! С музыкальным образованием, с хорошим голосом! У меня не было никакой надежды, что он будет мною заниматься, я решился просто от безысходности! Понимаешь, я подумал – если есть хотя бы единственный шанс, я должен его использовать! Иначе никогда себе этого не прощу! И что? Он согласился, он меня взял!
Я отмахнулась:
– Так иди и поцелуй ему ручки! Я не желаю этого видеть!
Он неожиданно схватил меня повыше локтя, сжал руку, будто тисками, и вытащил из кухни. Я даже сопротивляться не смогла – так растерялась. Женя буквально вытолкнул меня на середину комнаты и с лучезарной улыбкой объявил:
– Роман Владиславович, это моя Надя, познакомьтесь!
Мне было отвратительно все – что он про меня сказал «моя», и эта его улыбка, и лицо Романа, когда он на меня посмотрел… Приятное в общем-то лицо, несколько невыразительное. На нем был светло-синий свитер с треугольным вырезом на груди, джинсы… На запястье блеснул массивный золотой браслет часов. Я сразу заметила, как рассматривала эти часы Шурочка. У нее была страсть к таким вещам – она с первого взгляда определяла истинную стоимость любого украшения.
– Очень приятно, – приветливо сказал Роман. – Много слышал о вас.
Глаза у него были слегка навыкате, живые, будто подернутые влажной пленкой. Улыбка широкая, обезоруживающая. Зубы вставные – его дантист явно перестарался, придавая им слишком безупречную белизну и форму.
– Я тоже много о вас слышала, – сказала я, поневоле усаживаясь за стол.
– Ну? – ласково удивился он. – Знаете, Надя, вы скоро станете женой знаменитости!
И этот про жену! Неужели Женя отчитывался ему, что сделал предложение? Я украдкой взглянула на него. Женя не сел за стол, а прохаживался по комнате с зажженной сигаретой. Он очень нервничал.
– Вы думаете, Женя прославится? – спросила я, накладывая в свою тарелку оливки. – Я до сих пор не слышала, как он поет.
Роман очень развеселился. Он явно стремился за-владеть всеобщим вниманием, стать душой компании. Спросил Женину маму, неужели и она никогда не слышала голоса своего сына? Та застенчиво ответила, что в детстве Женя превосходно пел, но, к сожалению, квартирка была такая маленькая, что…
– Знаете, как бывает в наших хрущобах, – пояснила она, – стоит повысить голос – и начинается стук по батарее.
Шурочка заявила, что лично она всегда считала, что ее брату место на сцене. Но она надеялась, что он станет театральным актером. Или будет сниматься в кино. Роман завел с нею оживленную беседу на тему поступления в театральный институт. Шурочка поглядывала на него все ласковее, и я начала подозревать, что она рассчитывает что-то от него получить. Протекцию, например. Исключительно за счет своей неотразимей внешности и личного обаяния. Бедная, знала бы она, что его интересуют только парни!