Запечатанное письмо
Шрифт:
— Ждал свой омнибус, — недовольно отрезала Фидо. Ей следовало понять, что это за девушка, в тот же день, когда она пришла наниматься на работу. Фидо подалась вперед; она думает произвести на девушку впечатление, но вдруг осознает, что ее поза выдает отчаяние. — Мисс Парсонс, вы довольны своим положением в «Виктории-пресс»?
— Вроде да.
— Разве я несправедливо оплачиваю ваш труд?
— Уж сколько платите.
Фидо возмутила такая наглость.
— А вам этого мало?
Небрежная усмешка.
— Так, только на самое необходимое.
— Вы
— Благодарю, мисс Фейтфул.
Поразительное нахальство! Она воспринимает это как должное!
— Поэтому мне абсолютно непонятно, почему вы рискуете потерять свою работу из-за того, что унижаетесь до самого низкого ремесла, которым может заниматься ваш пол.
«Наш пол!» — похоже, хочет поправить девушка.
— О, вы выразились иносказательно, — сказала Флора Парсонс. — Я занимаюсь этим вовсе не для того, чтобы подзаработать; это мое постоянное занятие с пятнадцати лет.
Фидо вздрогнула.
— Я просто любовница, которая немного подрабатывает в типографии, понимаете?
— Вполне. — Она попыталась собраться с мыслями. — А что с вашей помолвкой… с мистером Данстеблом? — спросила она, кивком указывая на цех.
— С этим покончено, — вскинув голову, ответила девушка.
— И вам все равно, что мне придется уволить вас без рекомендательного письма?
— Ничего, с голоду не помру! — Девушка улыбнулась и ушла.
Фидо понимает, что должна была разговаривать с девушкой более спокойно, но у нее нет на это сил. «А что толку?» — как сказала девушка. Флора Парсонс сама выбрала дорогу, просто стыдно, что Фидо не поняла этого несколько лет назад и только зря потратила время на ее обучение.
Оставшись одна, она в изнеможении откинулась на спинку кресла. Последние три дня после того, как отказала Хелен от дома, она пыталась забыться за работой, но ничего не получалось: она плохо спала и практически ничего не ела. Она сама себя не понимала. Как она могла поступить так с женщиной, которую — несмотря ни на что — по-прежнему любит? И вместе с тем как могла Хелен втянуть ее в эту грязную историю?
Люди вовсе не такие, какими кажутся даже самим себе. Ведь Гарри Кодрингтон пытался ее изнасиловать, напоминает она себе, и все эти годы она умудрялась не признавать этого. Что еще ужасного удалось Фидо забыть? Какая еще ложь таится в глубине ее души? Да, душа ее — кладбище, где почва внезапно расступается, обнажая побелевшие кости.
В кабинет заглянул посыльный:
— Мадам, к вам мисс Паркес.
Боже милостивый! Именно сегодня! Фидо вскочила и предложила кресло посетительнице.
Бесси Паркес, в своем голубом наряде и со свежим румянцем на щеках, выглядела особенно энергичной и привлекательной.
— Начну с того, что поздравлю вас.
Фидо растерялась, затем вдруг поняла.
— А, вы имеете в виду «Виктория мэгэзин»! Благодарю вас.
— Я уже поздравила мисс Дэвис с новой работой, — сказала Бесси Паркес. — Ведь это она любезно рассказала мне обо всем.
Фидо вся
— И теперь, когда она оставляет пост редактора «Журнала английской женщины», я думаю снова, как в прежние времена, встать у его руля.
— Это замечательно, — тщетно пытаясь изобразить радостное одобрение, сказала Фидо.
— Очень удачно, что как раз недавно я получила наследство, которое позволит мне стать держателем главного пакета акций и взвалить на свои плечи все руководство «Журналом».
— Действительно, очень кстати, — внутренне содрогаясь, кивнула Фидо. Она, конечно, не станет скучать по бесконечным заседаниям комитета, но не может не чувствовать, что теперь все пойдет по-другому.
— Хочу придать ему более практическое направление, чтобы он помогал облегчить жизнь работающих женщин. «Александра мэгэзин и Журнал английской женщины» — вот как я думаю его назвать, — заявила Бесси Паркес.
Фидо скрыла улыбку. Паркес явно подражает ей, заимствуя имя принцессы.
— Очень интересно!
— Боюсь только, мне придется расторгнуть контракт с вашей типографией. Мне нужны более низкие расценки и более надежный график.
Фидо кивнула, прикидывая размеры убытков.
— Следовательно, мы будем воевать на двух флангах общего фронта, как сестринские издания, — предположила она.
Бесси Паркес кисло улыбнулась:
— Мисс Фейтфул… ваша наивность просто поразительна!
— Я вас не понимаю. — Фидо в недоумении.
— Дело Кодрингтона…
— Да, — пробормотала она. — Я очень сожалею, что заранее не сказала об этом, но, видите ли, произошло недоразумение.
Бесси Паркес скептически выгнула бровь.
— Дело в том, что адвокат… Он ввел меня в заблуждение, заверив, что мое имя не будет упоминаться в связи с этим делом.
— Мисс Фейтфул, — укоряюще произнесла Бесси Паркес, — во всех газетах о вас пишут как о самой близкой подруге этой женщины, и даже хуже того!
Фидо залилась жгучей краской.
— Большая часть того, что пишут, — чистая клевета. И я уже приняла меры к тому, чтобы несколько отстраниться от миссис Кодрингтон… — Она заметила, что совсем охрипла.
Бесси Паркес отмахнулась от ее заявления.
— Мы, участницы движения, обязаны держаться в стороне от женщин, которые публично нарушили основные принципы морали. Это можно понять, во всяком случае, я так полагаю. Невозможно дотронуться до смолы и не запачкаться.
— Мою подругу еще ни в чем не признали виновной, — слишком горячо запротестовала Фидо и вдруг вспомнила кое о чем. — А как же мисс Эванс? Десять лет назад, когда она сбежала с женатым мужчиной, вы с мисс Бодишон заявили, что поддерживаете ее.
Бесси Паркес недовольно поджала губы:
— У Мэриан были исключительные обстоятельства; только сложности закона помешали Льюису получить развод, чтобы он мог на ней жениться. И она известна не только своими романами, но и высоконравственными поступками, — вот почему она была вновь принята обществом. С другой стороны, ваша Хелен Кодрингтон…