Запечатанное счастье
Шрифт:
Отбросив лишние мысли, я открыла брошюрку. Шрифт был раздражающе мелкий, поэтому я читала только заметки и подчеркнутые линии.
«На первый взгляд различий между Траарном и Редгеном мало», писал неизвестный автор. А на полях чернело: «Если ты слеп, то да, их практически нет».
«В Траарне нет культа материнства и детства, маги склонны наращивать собственное могущество и оставлять детям свободу выбора».
«Здесь трехлетние дети предоставлены сами себе, а целители не всегда принимают беременных женщин», уточняла Мэврис.
Различия
То есть, теоретически, я могла проснуться не просто в другом мире и другом теле, но еще и в мохнатой шкуре?! Более того, эта возможность у меня явно сохраняется — тело-то принадлежит Мэврис.
Закрыв книжицу, я тщательно прислушалась к себе, не скребется ли у меня внутри кто-то? Все же земное фэнтези и фантастика склонно наделять оборотней двойным сознанием. Помедитировав, я поняла, что изнутри скребется только голод. И легчайший намек на подступающую панику — все же каких-либо по-настоящему сильных чувств я не испытывала. Либо я просто сильная и волевая женщина (хотелось бы), либо до сих пор действует приказ короля «Успокойся» (вероятнее всего).
Тут брошюрка порадовала еще одним ценным замечанием: «Хочешь быть правильной траарнкой — хвали мужчину и принижай себя. Можешь сделать что-то сама? Умоляй сделать это своего мужчину, иначе он обидится и уйдет от тебя. Быть траарнкой — тоскливо, останусь верна Редгену». Это была последняя запись, да и по страницам было видно, что дальше Ее Величество читать не стала.
А я была не настолько горда и дочитала до конца. Забавное вышло чтиво — я не подходила ни Редгену, ни Траарну. Для первого я недостаточно боготворю детей (я их люблю, но в книге описано нечто запредельное), а для второго я недостаточно боготворю мужчин. Интересно, где живут такие, как я — неужели только в России?
Глухой, но громкий стук заставил меня вздрогнуть, а это всего лишь Шелтис спрыгнул со своего подоконника.
— Ты знаешь, что коты — это создания на мягких лапках? Бесшумные и неуловимые?
Шелтис выдал презрительный фырк в мою сторону и подошел к двери. Прежде чем я успела вскочить и открыть ему выход наружу, он со всей силы боднул дверь лбом и гордо вышел.
— Теперь понятно, как ты оказываешься там, где не надо. Интересно, в какую сторону открываются двери личного кабинета короля, — проворчала я и вышла следом за котом.
— А я уж и не чаял, — саркастично раздалось от трюмо. — Ты ничего не знаешь о королеве, но перенимаешь все ее дурные привычки. Как, например, опаздывать.
— Опаздывать туда, где тебя не хотят видеть — особый вид удовольствия, — отмахнулась я.
— Это почему же?
— Так ведь там уже радуются тому, что меня нет. Может, даже втайне рассчитывают, что королева скончалась в страшных муках. А тут вот она я.
— Вот она ты, которая не знает где малый обеденный зал, — поддело меня зеркало. — Стоило все же поторопиться, чтобы потом
А вот об этом я как-то не подумала.
— Не ворчи и показывай уже, что ты планируешь на меня надеть.
Дух покорно отразил мое новое тело в темно-грозовом платье. Если то, в котором я была сейчас посветлее, то будущее обладало прямо-таки убийственно насыщенным цветом. И вышивка на нем была не серебром, а угольно-черными нитями. Расшитый черными камнями лиф обещал сдавить ребра до удушья, но я уже убедилась, что тело Мэврис давно привыкло к корсетам. Благодаря этому я не ощущала никаких неудобств.
— Хочешь сменить макияж и прическу?
— Отрази меня, — выглядела я по-прежнему свежо, — нет, не нужно. Смени украшения на соответствующие платью. И да, я хочу, чтобы ты использовал только те украшения, которые носила Мэврис. Если у тебя есть что-то из того, что она избегала надевать — запрещаю тебе это использовать.
— Воистину, Мэврис притащила свое отражение, — ответил мне на это дух. — А может ты бы смогла найти общий язык с королем? Если бы отдавала должное его подаркам?
— Зачем? — искренне удивилась.
— Действительно, один в один.
Я не сразу поняла, что на мне уже новое платье, а дух исчез. Зеркало вновь стало мутным, а Шелтис попросился на выход. Я присела перед ним и спросила:
— Ты покажешь мне дорогу в малый обеденный зал?
Вот раньше мастерами душераздирающих вздохов я считала кокер-спаниелей. У подруги была вечно голодная кокерша, есть в гостях было невозможно — собака провожала взглядом каждый кусок и мастерски притворялась некормленой. И вот сейчас этот трагичный звук я услышала от кота. После чего тот как-то коротко мявкнул и подошел к двери. Мол, что с тебя, убогинькой, взять.
— Прости, хаэтэ Шелтис, я ведь не сразу поняла, что тебя хозяйка бросила, — повинилась я и встала. — Но она вернется. Надеюсь.
Ведь если я — здесь, то она — там. И я даже морально готова лишиться работы. Потому что вряд ли она вдруг научилась работать на компьютере и вежливо игнорировать большую часть коллектива. Ничего, главное, чтобы ее в дурку не упекли. Оттуда мне будет тяжело выйти.
Шелтис уверенно вел меня по хитросплетениям дворцовых переходов. И я, если честно, порядком утомилась поражаться изысканной роскоши. Лепнины и расписные потолки слились для меня в какую-то единую цветовую массу.
Кот остановился у двустворчатых дверей. Остановился и принялся намываться, будто давая мне возможность вдохнуть поглубже и подготовиться к ужину. В том, что за дверьми скрывалась именно малый обеденный зал сомнений не оставалось — чудились еле уловимые запахи еды и отголоски разговоров. Думаю, за это стоит благодарить оборотническую природу моего нового тела. Хм, может, именно поэтому мои покои так старательно обработаны магией, что люди даже постучать не могут? Точнее, могут, но…
Так, хватит. Подбородок выше, спину прямее и вперед. Черт, какую дверь открывать правую или левую? Или распахнуть их пинком, да так чтоб об стены срикошетили?