Запертые двери
Шрифт:
Также местные хулиганы не любили новичков. Очень скоро Майку пришлось об этом узнать.
Дрался он отчаянно, не желая сдаваться на милость победителей, а потому вернулся домой в разорванной одежде, с разодранными в кровь коленями и руками, не говоря уже о синяках и ссадинах. Мать, конечно, пожалела его, но отец был в гневе - он был уверен, что Майк нарочно чем-то задел парней, дабы развязать драку и тем насолить отцу, за то, что тот увез их от знакомых ему с детства мест.
На следующий день, он снова встретился с мальчишками из местной банды. Майк был готов к новым атакам, но в место этого получил предложения вступить в их банду.
"Нам
Вторым событием стало его первое познание девушки, которое произошло в четырнадцать лет. Ее звали Мэнди, и ей было двадцать один год. Она не была красавицей, но нельзя было назвать ее и уродливой, но было в ней что-то, что могли видеть лишь парни в разгар своего гормонального всплеска. Мэнди была развязной девчонкой, дружила исключительно с парнями, любила шумные компании и пила слишком много джина с тоником. Майк уже с год мечтал о том, как он разденет ее, дотронется до ее округлых грудей, просунет руку ей между ног, туда где, как он не раз слышал, приятная теплота и влага. И он, конечно, предлагал ей познакомиться поближе в те дни, когда она была свободна от внимания более взрослых парней. Мэнди смеялась в ответ и обещала, что они как-нибудь займутся "этим", но только когда он немного подрастет, а вместе с ним и его "прибор".
Майку очень скоро надоело ждать. Тогда, он пригласил ее на местную дискотеку. А до того памятного дня, ему пришлось поработать в течение месяца на хлебопекарном заводе - загружая готовую продукцию в грузовичок. Таким образом, он заработал первые свои восемьсот с лишним долларов. Так что денег на джин с тоником у него хватало.
Уже спустя три часа, он провожал ее домой, молча слушая ее бессвязные истории и принимал ее заигрывания, которые заключались в трепаниях его за щеку и поглаживанию по волосам.
Наутро он проснулся в ее постели, с чувством неловкости и стыда, голый, ощущая своим бедром прикосновение ее ягодиц. И сразу же чувства стыда сменились желанием. Но теперь он не решался разбудить ее, а приступить к делу, когда она спала, и вовсе казалось ему дикостью. Но спустя минуту Мэнди сама проснулась. Увидев его рядом, она улыбнулась и грациозно, по-кошачьи вытянулась. "Доброе утро, большой мальчик" произнесла она. "Как насчет того, чтобы повторить вчерашние подвиги?". Просить дважды ей не пришлось.
Третье событие произошло в шестнадцать лет, и оно изменило его навсегда. Именно в шестнадцать лет он стал участником группового изнасилования своей сверстницы. Ее звали Кристин Люнберг, она жила в двух кварталах от него и Майк не раз замечал ее пристальный взгляд на себе. Сомнений не было в том, что она была влюблена в него, но Майка она ничуть не привлекала. Не потому что она была некрасива, а потому что Кристин была "серой мышкой", о которой мало что знаешь, а узнать больше и не хочется. Она всегда носила мешковатую одежду, которая полностью скрывала ее женскую натуру, коротким юбкам, она предпочитала джинсы, а вместо туфель на шпильках, она носила кроссовки.
Это произошло зимним вечером, когда в воздухе стояла морозная свежесть, которая заставляла неметь дыхательные пути при каждом вдохе. Она возвращалась домой то ли из библиотеки, то ли еще откуда-то, Майку было без разницы.
Сейчас он понимал весь ужас их поступка и чувствовал искреннее сожаления, но ему до сих пор не хватало сил вернуться домой, найти Кристин и попросить у нее прощения. Хотя бы попытаться это сделать.
За ними не приехала полиция, их не вызвали на допрос, они не предстали перед судом. Их преступление осталось безнаказанным. А безнаказанность всегда приводит к бесстрашию. Тогда Майк думал, что Кристин не обратилась в полицию из-за страха перед унижением, которое придет с оглашением произошедшего. Но только с год назад он начал задаваться мыслями о том, что Кристин на самом деле любила его, даже после надругательства и она ничего никому не рассказала только потому что пыталась защитить его. Она не хотела ломать ему жизнь, даже не смотря на то, что он сломал ее. Это могло быть правдой, от чего Майку становилось еще больнее. Иногда он ловил себя на мысли о том, что он себя ненавидит. Но ненависть к себе была слабее страха перед ответственностью, а потому он шел дальше по жизни и просто старался поверить в то, что раньше он был другим человеком - молодым глупым юнцом, с которым общего у него осталось лишь имя и только.
В течение полутора лет, которые он еще прожил в Виржинии, он встречался с Кристин на улице, но в каждый раз предпочитал не попадаться ей на глаза, либо просто переходить дорогу. Понимая, что жить здесь он больше не сможет, видеться и общаться со своими "друзьями" (каковыми он их уже не считал), Майк сбежал из дома, прихватив с собой полторы тысячи долларов, которые сам же заработал, работая в автомастерской летом, у старого скряги. Так он очутился в Бостоне. Чтобы родители не волновались и не искали его, он отправил им письмо без обратного адреса. В Бостоне он познакомился вначале с Уолтером, потом с Мелиндой и Мэри. Затем подружился с Джимом, который познакомил его с Робертом. Его новые друзья не были похожи на его приятелей из Хэмптона, и это Майка вполне устраивало. Он без труда выделил себя среди тысячи студентов своей прекрасной игрой в бейсбол, умением постоять за себя и высказывать свое аргументированное мнение.
В последнее время он начал часто вспоминать Кристин, что немного его приводило в беспокойство и заставляло думать о скорых переменах в его жизни. Скорее всего, не совсем приятных, но Майк был готов к ним. Чтобы не произошло, он был уверен, что совсем сможет справиться.
– Жуткая история.
Майк обернулся в сторону Роберта.
– Ты о чем?
– спросил он, почему-то решив, что Роберт говорил о его тайне из прошлого.
– Я о Лайлэнде. Проклятия. Исчезновение детей. Смерть священника на кресте. Демон....Это другой уровень, по сравнению с теми же пришельцами из Розвелля.
– Те же байки, - не согласился с ним Майк.
– На мой взгляд, если выбирать среди всех загадочных историй, который якобы имели место быть на нашей земле, то я бы поверил скорее в крушение инопланетного корабля. А история с лайлэндским демоном замыкала бы список. Но это не делает ее самой скучной. Просто по вероисповеданию я атеист, что заставляет меня не верить ни в рай, ни в ад, ни в их обитателей.
– Выходит, по-твоему, после смерти нас ждет Вечное Ничего?
– подал голос Уолтер, услышав их разговор с Робертом.