Записки адвоката. Магические казусы
Шрифт:
Но было поздно - Артем услышал и тут же спросил:
– Что случилось?
Конечно, можно было сделать вид, что все в полном порядке, но мне было так погано, что я не смогла изобразить спокойствие.
– Мне плохо, - призналась я.
– Напиться хочется...
Артем помолчал, вероятно, раздумывая, что делать в такой нестандартной ситуации, а потом велел:
– Прекрати плакать и езжай к себе. Буду у тебя через полчаса.
– Зачем?
– попыталась возразить я, но он был неумолим.
– Не волнуйся,
Я взглянула на замолчавший мобильный, пожала плечами и поплелась домой.
Добравшись до дома, я отперла дверь и попросила выглянувшего на шум домового подготовить что-нибудь на закуску.
Кстати говоря, Нат все же окончательно разругался с Таей, домовой Владимира. Он не стал посвящать меня в детали, но сильно подозреваю, что дело в поступке Виноградова и его поспешной женитьбе на другой.
Стоило мне об этом подумать, как в голове начали всплывать непрошенные картины, как Владимир вносит на руках другую женщину в спальню - в нашу с ним спальню, которую я с такой любовью оформляла. Как он другой шепчет о любви и клянется в верности...
Я сердито одернула себя и твердо (в очередной раз, конечно) пообещала, что больше не стану думать об этом. Кажется, последнее время мои нервы изрядно расстроены, пора брать себя в руки. Завтра я непременно так и поступлю! А сегодня позволю себе просто поплакать напоследок...
Впрочем, только я успела переодеться в более свободную одежду (дома крайне неудобно в костюме и колготках) и помочь Нату отнести закуски в гостиную, как раздался звонок в дверь.
Артем был пунктуален - едва минули полчаса.
Он несколько обеспокоенно осмотрел меня и поприветствовал, а потом вручил домовому позвякивающий пакет, видимо, с выпивкой.
Спустя несколько минут мы поудобнее устроились на диване и Артем разлил напитки по бокалам.
– Только пей до дна!
– строго велел он мне.
Я с сомнением посмотрела на полный до краев бокал мартини (напиться уже не казалось такой хорошей идеей), но послушно выпила.
– А теперь рассказывай!
– велел Артем, внимательно глядя на меня.
– Что рассказывать?
– изобразила непонимание я.
– Все!
– отрезал он.
Пожалуй, я и сама не ожидала, что податливо начну говорить.
Я честно поведала обо всем: о Владимире, о болезни, о поездке в Хельхейм, о своих сомнениях... Артем слушал меня очень внимательно, не перебивая и не пытаясь что-то уточнить в моем сумбурном повествовании. Он лишь крутил в руках бокал с коньяком и позволял мне выплеснуть наболевшее.
Наконец я выговорилась и замолчала, с трудом сдерживая слезы.
Артем почти силком заставил меня еще выпить, а потом спросил:
– И что тебя больше расстраивает - твоя болезнь или что тебя бросил этот Владимир?
Я послушно задумалась,
– Знаешь, дело даже не во Владимире, хотя... А, что теперь говорить?
– я махнула рукой и отпила большой глоток сладкого вина, но все же закончила.
– Понимаешь, я такая никому не нужна. Никто меня не любит!
Это прозвучало так обиженно и по-детски, что я сама едва не рассмеялась.
– Ну почему же, я люблю тебя, - как-то совершенно спокойно и буднично сказал Артем.
– Я имела в виду, как мужчина!
– отмахнулась я, едва не пролив вино.
Так, кажется, мне стоит сделать перерыв или хотя бы поплотнее закусывать!
– Я люблю тебя как мужчина, - усмехнувшись, подкорректировал свое признание Артем.
Это прозвучало неожиданно серьезно, и я даже слегка протрезвела. Впрочем, я совсем немного выпила, просто на голодный желудок да после нервной встряски все выпитое ударило в голову.
– Давно?
– только и смогла вымолвить я.
– Давно, - коротко ответил Артем, пожав плечами.
Я помолчала. Нет, это глупости, этого просто не может быть!
– Но почему ты мне ничего не сказал?
Слова как будто с трудом выталкивались из пересохшего горла. Я не могла заставить себя посмотреть на Артема. Слишком это было... жестоко, что ли?
– Я говорил, помнишь?
– так же спокойно спросил он.
Я лишь покачала головой, искренне не припоминая ничего подобного. Знаменитая немногословность Артема сейчас меня просто бесила. Он что, не может все сказать по-человечески?! Впрочем, большинство мужчин в таких случаях делаются удивительно косноязычными.
Артем будто подслушал мои мысли и объяснил подробнее.
– Нам было лет по восемнадцать, на какой-то вечеринке я напился и попытался тебе признаться в своих...
– он усмехнулся иронически, - чувствах.
– А я?
– заворожено переспросила я, поднимая взгляд на него.
Честное слово, я в упор не помнила ничего подобного!
– А ты сказала, что тоже меня любишь, и вообще я твой лучший друг, - сардонически пояснил Артем.
Я едва не застонала с досады: знаю же, какой он гордый! Артем наверняка решил плюнуть и больше не унижаться.
Но это еще было не все. То ли алкоголь развязал ему язык, то ли Артем счел, что теперь уже поздно что-то скрывать и продолжил:
– Я до последнего надеялся, что ты все сама поймешь, когда наступит время. Я говорил себе, что ты нагуляешься и выйдешь за меня. Я бы стал тебе хорошим мужем...
Артем так явно не досказал "или ты бы никогда ни о чем не узнала", что на мгновение мне даже показалось, что я отчетливо услышала эти неизреченные слова.
Он замолчал, внимательно посмотрел мне в лицо (должно быть, оно выражало крайнюю растерянность), потом кривовато усмехнулся, потянулся к бутылке и сказал: