Записки алкоголика
Шрифт:
Мужик заходит в магазин.
К нему мальчишка подлетает,
Сует деньгу и умоляет.
О чем он молет, все поняли.
В той ситуации бывали.
Берем для них бутылку пива,
Не чувствуя себя стыдливо.
Пройдет всего лишь пара лет,
Пацан не скажет пиву «нет».
К нему он водочки добавит
И энергетиком разбавит.
Уже он ходит на тусовки,
Одев красивые кроссовки.
И с них он трезвым не приходит,
Такая
И рано секс он познает,
А тело-то еще растет.
А это очень истощает
И сильно психику ломает.
Ведь подростковый онанизм
Ослабляет организм.
Опустошенность и нервозность,
Необъяснимая тревожность.
Себе он места не находит,
А это к выпивке приводит.
Она ему мозг затуманит,
Теперь его к друзьям потянет.
А у друзей такой же путь,
С него так трудно им свернуть.
Их что-то в стадность превратило,
И могут дать друг другу в рыло,
Черту закона преступить
И преступленье совершить.
И нет гармонии в душе,
И жизнь ставит им туше.
А женщина! Женщиной будет…
А женщина! Женщиной будет
И мать, и сестра, и жена.
Она мужчину в мужчине пробудит
И даст на дорогу вина.
В советское время так пели.
Мужчины от песни балдели.
Песня слезу вышибала,
Песня за душу нас брала.
Сейчас я бы спел иначе.
Женщины стали хватче
И пьют алкоголь как мужчины,
По поводу и без причины.
А пиво для них словно фанта,
Бутылку держат как франта.
И пьют они его смело
И даже как-то умело,
Идя по парку, гуляя
Или по делу шагая,
Или с подругой болтая,
Или мужчину встречая.
Картина стала привычной,
Не то, что раньше, обычной.
Статисты кричат во весь голос:
«Алкоголички растут как колос».
Вино, коньяки и бренди.
На них стали падки леди.
Родить для них уже сложно,
Бывает, что невозможно.
А если рожает ребенка,
То хилого, как заморенка.
Потом с ним коляску катит
И пиво с собою прихватит.
Еще сигарету курит,
Ребенок аж глазки жмурит.
И песню петь неохота.
Такая картина. Болото.
Из свиты Дьявола сам Черт…
Из свиты Дьявола сам Черт,
Докушав свой любимый торт,
Одев прекрасный черный фрак
И вот уже вступив во мрак,
Утеху свежую вкушая,
Открыл ворота, но не рая,
Где после божьего
На муки долгие сюда
Душа людская попадает
И о пощаде умоляет,
Пройдя в большущий адов цех,
Где Черт имел всегда успех.
Чертят-рабочих созывает,
Им наставление вставляет:
«Котлы чтоб весело гудели,
Огни под ними все горели.
Сегодня будут алкаши,
Их надо жарить от души.
Все лично буду наблюдать,
Прошу к работе приступать».
Вот алкоголиков заводят,
Их Черт глазищами обводит.
Их судьбы он легко читает,
Теперь о каждом все он знает.
Здесь все сословия собрались,
Чины и ранги уравнялись,
И нет уж прежних бренных тел,
Их души знают свой удел.
Черт ласково заводит речь,
Но очень острую, как меч:
«Я вас приветствую в аду!
Я всем так рад и тут вас жду.
Сейчас мы будем развлекаться.
Вам предстоит в котлах купаться.
Немножко будет жарковато,
То постараются чертята
И души будут отмывать.
Не надо было бы лакать.
Так в жизни много алкоголя!
Ведь он приносит столько горя!
Не то совсем я говорю.
На вас я с гордостью смотрю.
Неплохо, видно, потрудился,
Раз ваш рассудок помутился.
И вы не раз меня видали,
Когда той водки выпивали.
Со мной беседу вы вели
В горячке белой, во хмели.
Вы тонны водки поглотили
И жизнь свою укоротили.
А значит, вы ко мне спешили
И души вы свои пропили.
Теперь прошу в котлы садиться!
Чертята начали трудиться.
Чистилище вам – дом родной,
Но не найдете здесь покой.
Вас буду часто навещать,
За всех за вас переживать».
И вот ораторство закончив
И напоследок рожу скорчив,
Черт из ада удалился,
С докладом к Дьяволу явился.
Дьявол выслушал доклад.
«Ну что же, Черт, работе рад.
Зеленым змием я доволен.
Я вижу, что народ им болен.
Прошу в том духе продолжать.
Ну все. Ступай! Я буду ждать».
Весна на улице порхает…
Весна на улице порхает,
Снег темнеет, быстро тает.
Солнце ясное сияет
И настроенье поднимает.
Иду по городу, гуляю,
Взгляд женским ножкам уделяю.
Чулок их нежно облегает
И тем сильнее привлекает.
Вдруг что-то екнуло в груди.
Смотрю и вижу, на пути
Стоит невзрачная пивнушка —