Записки археографа
Шрифт:
Специфичность источников, использованных митрополитом Георгием, обусловила особенности в содержании статей епитимийника, перечисленных в Вопрошании Кириковом. Отсюда противоречия с нормами византийского права, которые могут быть легко объяснимы временем и источниками возникновения епитимийника митрополита Георгия. Обращение к южно- и западнославянскому праву обусловливается не «невежественностью» митрополита или Кирика, как полагал А. С. Павлов, а сходством, близостью условий, в которых распространялось христианство в славянских странах и на Руси.
Как уже отмечалось выше, было предпринято несколько попыток установить на основании процитированных в Вопрошании статей текст епитимийника митрополита Георгия. Е. Голубинский нашел в ЗИСД статьи, приписываемые Кириком митрополиту Георгию. Историк церкви полагал, что ЗИСД является епитимийником митрополита Георгия. Содержание этого сочинения имело целью, по мнению Е. Е. Голубинского, преподать новым в христианстве русским наставления наиболее для них нужные, и по изложению оно не отличается последовательностью [78] .
78
См.: Голубинский
Е. Голубинскому резко возражал А. С. Павлов. Исследователь считал ЗИСД «худым номоканунцем», возникшим, по всей вероятности, в XVI в. [79] Автором ЗИСД он считал не «высокое иерархическое лицо», а простого клирика. Содержание ЗИСД указывает, по мнению А. С. Павлова, на происхождение этого документа из разновременных источников – болгарских и русских (к болгарским источникам он относил ЗИСД).
С. И. Смирнов, просмотревший большое количество древнерусских епитимийников, обнаружил в рукописи XIV-XV вв. текст, в котором также содержатся 3 правила, приписываемые митрополиту Георгию в Вопрошании Кириковом. Этот анонимный епитимийник С. И. Смирнов опубликовал, дав ему характерное название: «Написание митрополита Георгия русского и Феодоса» [80] .
79
Датировка ЗИСД, предложенная А. С. Павловым, вызывает недоумение уже потому, что ему хорошо была известна Устюжская Кормчая начала XIV в., содержавшая текст «Заповеди Св. отец». Описание Устюжской Кормчей было опубликовано (см.: Востоков А. К. Описание русских и словенских рукописей Румянцевского музеума. СПб., 1842).
80
См.: МИДПД. 39-41.
Следовательно, существуют два памятника, которые связываются исследователями с митрополитом Георгием: ЗИСД и «Написание митрополита Георгия русского и Феодоса». Епитимийники объединяет наличие в тексте трёх статей, приписываемых Георгию. Однако выше уже отмечалось, что все они имеют своими источниками славянское церковное право. Поэтому при установлении авторства епитимийников недостаточно только указать на этот признак, необходимо исследовать содержание всего епитимийника.
Исследователи, обращавшиеся к ЗИСД, обычно указывали на сложную структуру документа. Действительно, ЗИСД имеет три неравных части: первая – ст. 1-11, вторая – 12-129, третья – со ст. 130 и до конца [81] .
81
Деление на статьи в тексте памятника проводится непоследовательно, киноварные знаки или пропуски для них употребляются нерегулярно, поэтому мы пользуемся делением на статьи, предложенным Е. Е. Голубинским (см.: Голубинский Е. История… 1880. . 1. Первая половина тома. С. 507-526).
Первые 11 статей рассматривают вопросы поста и пищи, причастия, венчания. Отличительная особенность этих статей в том, что действия, которые описаны в них, мог производить только митрополит. Рассмотрим подробнее эти статьи. В ст. 10 о причастии сообщается: «аще ли того Попове не дрьжат и епископы не учат их тому, то вси хотять о том слово ведати и за то к Богу в день судный – и митрополиты и епископы и Попове, то бо есть велико дело, а неисправлено в руской земли то, а Бога для исправите, архиереи святители, много людии умирает в вас без причащениа святых тайн» (курсив мой. – Р П.) [82] .
82
Голубинский Е. История… 1880. . 1. Первая половина тома. С. 511-512.
Подобное обращение к архиереям содержится и в ст. 11 ЗИСД, которая по содержанию близка к другому документу русского церковного права – «Каноническим ответам митрополита Иоанна II», сменившего Георгия на митрополичьей кафедре в Киеве [83] . В ст. 11 содержится требование обязательного венчального брака: «А се ведомо вы буди: без внчания жон не поимати никомуже, ни богату, ни убогу, ни нищему ни работу (работну); без внчания бо женитва беззаконна есть, а не благословенна и не чиста, но и тайный брак нарицают святыя книги. Вы архиереи и святители Божии, наказайте их вы без лности о всем в трезв ум, то вашо дло есть, да и себе блюдите в чистот и душь всх людии, порученных вам от Бога, да не стыдимся пред Богом на страшнем судищи» [84] .
83
ПДКП. Стб. 18.
84
Голубинский Е. История… 1880. . 1. Первая половина тома. С. 512.
Ст. 10 и 11 написаны в форме обращения к духовенству. Характер этого обращения – к архиереям, епископам – не оставляет сомнения в иерархическом сане автора – им мог быть только митрополит. Обличение порядков в «Русской земли», «в вас» заставляет видеть в этом митрополите человека, прибывшего на Русь из другой страны.
Важное место в статьях первой части занимает вопрос об употреблении мяса в среду и пятницу, в господские праздники. В ЗИСД содержится разрешение
85
Там же. С. 509.
86
Еремин И. П. Литературное наследие Феодосия Печерского // ТОДРЛ. 1947. Т. 5. С. 170 . – Этот, на первый взгляд, сугубо догматический вопрос приобрёл политическую остроту во второй половине XII в., вызвав распри во Владимирском и Киевском княжествах. Политическая подоплёка этих споров представляется до сих пор не вполне ясной, здесь можно лишь отметить, что суздальский епископ Феодор отстаивал точку зрения, сформулированную ранее Феодосием Печерским и содержащуюся в первой части ЗИСД. «Въ то же время (Константинъ, митрополитъ Кювскш), запретиль игумена Поликарпа Печерскаго про Господьсюе праздникы, не велящу ему ясти мясъ въ среду и въ пяток» (см.: ПСРЛ. СПб., 1863. Т. 15. Стб. 241).
Ст. 1-11 явно указывают на то, что их автором был митрополит. Они связаны с проблемами, обсуждавшимися духовенством во второй половине XI в.
Датирующее указание содержится в статье, устанавливающей порядок причащений перед церковными праздниками. Здесь предписана необходимость причащений «на святую Борису и Глебу». Первый этап канонизации Бориса и Глеба относится к 1072 г. – времени управления русской церковью митрополитом Георгием [87] .
Содержание второй части ЗИСД, значительно большей по объёму (ст. 12-129), отличается от первой. Прежде всего, во второй части ЗИСД отсутствует обращение от первого лица. Иной и состав будущих слушателей: если первая часть ЗИСД обращена к архиереям, то вторая – к приходским священникам, попам-исповедникам. Статьи второй части дают довольно полное представление о взаимоотношениях между священником и его «покаяльными детьми», устанавливают епитимии за разные нарушения требований церкви, регламентируют быт священников, определяют условия их поставления в сан.
87
Летописный рассказ «Повести временных лет» об отношении митрополита Георгия к канонизируемым Борису и Глебу. Чудеса, случившиеся в церкви в момент канонизации, внушили митрополиту ужас: «бъ бо нетвердъ верою к нима; и падъ ниць, просяше прощенья» (ПВЛ. . 1. С. 131). Этот эпизод дал основание М. Д. Присёлкову говорить о прогреческой ориентации митрополита Георгия (см.: Приселков М. Д. Очерки по церковно-политической истории Киевской Руси X-XII вв. СПб., 1913). Впрочем, поведение митрополита могло объясняться церковной традицией сомневаться в подлинности святого в момент канонизации (см.: Алешковский . X. Повесть временных лет. Судьба литературного произведения в древней Руси. М., 1971. С. 85).
Содержание второй части отразило ранние этапы распространения христианства в прежде языческой стране. Ст. 82, например, устанавливает «аще в поганьстве грехы будет створит, развее душегубства, а по крещение будет не сгрешил, станет попом». Из неё следует, что священником мог стать после принятия христианства недавний язычник.
Именно во второй части ЗИСД содержатся статьи, автором которых Кирик считал митрополита Георгия: 58 (о сорокоусте по живым), 59 (о причащении попадьи у своего мужа), 64 (о супружеской жизни в Великий пост). Кроме этих статей, на которые имеются ссылки Кирика, во второй части документа можно обнаружить значительное количество статей, содержание которых было известно в Новгороде в середине XII в. (судя по Вопрошанию Кирикову, ст. 31, 33, 34, 41, 46, 68, 72, 75, 108, находящиеся в ЗИСД). Вторая часть ЗИСД, следовательно, может быть датирована временем не позднее середины XII в., когда было создано Вопрошание Кириково.
Последняя третья часть ЗИСД выделяется отдельным названием – «Заповеди Св. отець». Содержание её близко к одноимённому памятнику, помещённому в составе Устюжской Кормчей XIV в. Исследователи доказали связь этого документа с древнейшими славянскими памятниками церковного права. Содержание третьей части памятника также отличается разнообразием ситуаций покаянной практики приходских священников.
Учёт сложной структуры ЗИСД, наличие в ней трёх отличающихся по содержанию групп статей позволяет, по нашему мнению, высказать некоторые предположения об обстоятельствах создания этого памятника. Очевидно, митрополит Георгий был автором только первой части ЗИСД. Другие же разделы памятника представляют собой подборку статей из славянских епитимийников. Им свойственно обращение к практике приходских священников. Практическая применимость этих статей епитимийников обусловила их широкую популярность в среде русских духовников, как об этом свидетельствует Вопрошание Кириково. Во второй и третьей частях ЗИСД митрополит Георгий выступал не как автор, а как редактор, отобравший наиболее нужные, применимые в практике духовенства, статьи. Эта роль митрополита Георгия, пользовавшегося юридическими материалами, разбросанными в различных южнославянских епитимийниках, объясняет, почему епископ Нифонт и Кирик по-разному оценивали правовое наследие митрополита Георгия. Кирик считал митрополита Георгия автором, а епископ Нифонт, знавший эти правила по другим епитимийникам и сомневавшийся в их канонической доброкачественности, отказывался считать автором этого сочинения митрополита. Поводом для сомнений Нифонта послужило и то, что цитированные Кириком правила относились, по нашему определению, ко второй части ЗИСД, т. е. к той, где «авторское начало» митрополита Георгия совсем не проявилось.