Записки автора. Том I
Шрифт:
Рубит, не зная о том,
Сколько разрушит потом.
Сколько ж, ответь, мне молчать,
Чтобы узнать, как рассвет
С колоколами звеня
Ночь обращает в свет.
«Хорошо и плохо…»
Хорошо и плохо,
Ужасно и гадко,
Скверно и отвратительно,
Но почему же смешно?
За что мы живём?
О чем мы молчим?
Зачем мы кроим такой жизни мотив?
Нам
Нам по нутру скверна?
Иль гадкие люди и поэтому все эфемерно?
Что мы видим? Чем дышим?
Что по кругу ведёт?
Если жизнь – это сила,
То смерть вход в поток.
Есть ли смысл противиться бесконечности?
Ах да, я забыл, что это смысл человечности…
Равные
Лжецы, подлецы – все грязны от рождения.
Черной длани ряды растекаются в детях.
Отнимай и гноби, думай только в свое,
Разве ни это тот ад, о котором твердит наш Бог?
Почему мы забыли о смысле благом?
Почему мы забыли, что жизнь – лишь поток.
Почему мы берём в руки меч палача,
Если можем помочь – убиваем не спеша?
Кто придумал закон, где улыбка – оскал?
Кто придумал убийство – решением всех преград?
Почему никого не волнует,
Что есть другой путь,
Где врагом не считается твой близкий друг,
Где могилы пусты, в них нет смысла и тлена,
Наши близкие вечно живы,
Потому, как бьётся наше собственное сердце
– где-то в груди, где-то слева, иль справа,
Там, где колет порой и бывает опасно.
Ты
Ты мой океан без границ,
Ты глоточек чистейшей водицы,
Ты дыхание горных вершин,
Ты – все что есть без укорицы,
Ты прекраснее воли чудес,
У тебя есть возможность на большее,
Все что есть в тебе – боготворить,
Это малая дань твоей искре.
Я хотел бы тебя лишь любить,
Но то миф, безрассудность и только.
Как же можно мне в мире сем жить,
Если ты в нем забудешь родиться?
Как же жить, зная день тот дня,
Что не сбудется тот "наш" рассвет?
Что не станем мы вместе страдать,
Что не будет улыбки с смешинкой?
Ты мой свет, что ослепит едва ли,
Но разгонит мрак перед глазами,
Ты мой дом, что укроет от хлада,
Только тихий бесшумный ты дом.
Но мне любо в тебе все – без утайки,
Твой спокойный
Твой укористый взгляд, иной мрачный,
Твоей дивы неприступный мотив.
Ты нужна мне – в бреду, и при здравии,
Ведь с тобой мне, не иначе, а жить.
Миг истины
Мне больше не о чем гадать:
Сказать или смолчать,
Ведь знаю я теперь,
Что больше нечего мне ждать.
Что есть лишь миг, одно мгновение,
Чтобы о всем за вечность расспросить,
Что только миг, одно мгновение,
Чтобы тебя почтить.
Чтобы узнать иль угадать
С какой улыбкой украдкой
Ты замечаешь для себя
Мгновений цену без оглядки.
Чтобы узнать, когда в себе
Ты сор словесный вытрясаешь,
Когда в секунды чистоты
Ты слезы льёшь или мечтаешь.
Когда с любимым человеком,
Ты грёз не помнишь и творишь,
Что на душе, что накипело,
О чем не скажем ни я, ни ты.
Люби, будь
Не прибить бы тебя сгоряча,
Вернокрылая, сизая пташка,
Ведь любя не храним, а стремясь,
Мы разим во всю прыть, без оглядки.
И ошибки посеяв, грустим,
Нож в крови оставляем в ладони.
Как же дальше лишь жить, ты пойми,
Обратившись глазами к рассвету.
Молодым годы в милость даны,
Их век мал, они чуткости полны,
Кто пожил, растерял уж в груди
Тихий шепот душевного света.
Но люби, моя милая, будь.
Пусть тебя сохранит звездный свет,
Пусть тебе он подскажет, что и в ночь,
Ты покинутой выйти не сможешь.
Никогда, ты не будешь одна.
Даже в дождь, стужу,
Слякотный проморозь,
Даже если за стеклом черно,
А внутри серо-сизо, противно.
Ты не будешь одна,
Ни в печали, ни в утрате,
Любви иль улыбки.
Каждый миг нас рождает,
По новой, ты откройся ему и поверь же.
У тоски
Играю напев, это тонкий мотив,
Полный боли и радости жизни,
В нем схлестнулась любовь,
В бой с неправдой и лжи,
В лихорадке рожденною ненавистью.
Это тихий мотив, сладко горький и терпкий,
Это мочи нехватка и край света тоски,
Порождаемой раненным сердцем.