Записки автора. Том III
Шрифт:
Детям кормиться, а мне уж не в прок.
Вкус, как у селедки, что били грязным ножом.
Были средь них и высоких чинов,
Дамы, что жаждали власть,
Вместо верных муженьков.
Их кровь горька, но приятен привкус,
Может и алчно, но каждому – свой вкус.
Были и мудрые стары умы.
Вены их словно сухие стебли.
Жизнь покидает младых и старых,
Но их на вкус ты бы лучше не пил.
Гадким
Может быть странным и слишком своим.
Чтобы избавиться от лишних дум,
Лучше не трогай их – сами отойдут."
Так поучал новичка старый упырь,
Тот, что пил кровь уже тысячи зим,
И притаивши дыхание в страхе,
Юный вампир внимал без оглядки.
В жилах его ещё бегала кровь,
Знала та жизнь и вкушала порок,
Но среди боли людской не найдя
В век прошлый он обратился в дитя,
Ночи и темной тени упыря,
Бледного хищника в узких щелях,
Словно охотник в кустах и средь улиц,
Бродит он острый на взгляд
И на вкусы, жадно вдыхает пары
Тлевшей жизни, от тех, кто жив,
Но это дело смысла. Мгновения,
Пока во плоти не вонзились клыки,
Но это известно не жертве,
А судьбе, что ей напророчил
Туманный завет. И тот же,
Что выписал темный билет
Слуге древней крови, младому жнецу,
Волку, среди стада в зелёном лугу.
Он выберет жертву в следующий шаг
Еще не так скоро – свет жизни погас.
Моя
Я бы хотел тебя любить,
Искренне, нежно и хрупко,
Как облачко девочку на руках в высь,
Носить, чтоб желала ответно.
Быть может разок или два
С этих уст.
Сыскать поцелуй и ответы,
Любви злополучно прекрасной поры,
Что разум отнялся от тела.
И руки дрожат, словно студень, но нет.
Меня не удержат разлуки.
Ведь я так желаю, чтоб билось в огне
И сердце кричало вдогонку.
Оно не моё и так робко стучит,
Считая заветны минуты,
До встречи, что нас, все ждёт впереди,
Как первые вешние лучики.
Я жажду, но эту мне не утолить
И даже испить не под силу,
Ведь каждую звёздочку тысячи я
Увидел в твоих темных очах,
Ведь руку держал, эти пальцы хрупки,
Что детские мне так напомнят,
Что нежность барахтаться будет в груди
И литься, как гейзер из недр.
Я мог бы поклясться и тысячи зим
Молить вас
Но вы, в столь прекрасной поре и тиши
Уже – властительница души,
А я ваш преданный спутник.
И сердце волнуется, как моря
В шторм на берег круче укроют,
Так чувства мне бьют по вискам вновь и вновь,
Шепча, как же я безрассуден.
Любить и терзаться, желать вновь и вновь,
Как будто, то есть мне лекарство,
Но ядом наполнить кувшин до горла
Я рад буду, если пророчит
Он мне с тобой встречу,
Из рук твоих нежных
Принять эту горькую долю,
Ведь этот сосуд – беспокойное сердце
Стучит, но давно в твоей воле.
И дар нежеланный, быть может порой,
Но трепетно чист и наивен,
И не изменить этот факт, не упрочить,
Как слепыш ползёт, не ведая чего
Его ждёт в пространстве и времени,
Так глупый поэт рвётся в высь,
На куски, срывая с бумаги сонеты.
Ты муза моя, ты печаль темной мглы,
Что так мою душу тревожат,
Но как хороши эти хрупки цветы,
Что расцвели среди болота.
В твоих руках
Прекрасная симфония.
Триумф мысли!
Мы создали то,
От чего и погибнем!
Как будто машины
Туда и сюда
Снуют усталые лица
Рабочих трудяг.
Никто не осмелится
Ослабить свой шаг,
Как будто есть номер
Во лбу между глаз.
И каждый боится
Вдруг опоздать,
Вдруг ошибиться,
Упасть не в попад.
Как через копирку
Пустые глаза
И серые лица,
Как у мертвеца,
Но и тот в расписании.
Ему ведь нельзя.
Раньше времени сгинуть
До тленна огня,
А потом машинально
Напишет рука,
Что жил тот-то тот,
Крутил рукава,
Правил рулем
И умел рисовать,
Был плотник умелым,
Бывал и женат.
Не больше.
Пустая молва,
Как будто забыли,
Что жизнь – лишь одна.
И дана она нам
Чтобы жить и уметь
В этой жизни прекрасной
Красоты узреть,
Чтобы с жаром глаза
Впитали тепло,
Чтобы душу терзало
Цветение цветов,
Чтобы краски заката