Записки бандитского адвоката
Шрифт:
Вскоре Мансур под залог вышел на свободу, а затем дело против него было прекращено. Он начинает расширять свои экономические интересы, становится «учредителем» нескольких коммерческих фирм. У Мансура возрастает уголовный авторитет, который он старается укреплять на встречах и стрелках. Благодаря своему уму, хитрости и смелости Мансур приобретает известность незаурядной личности среди братвы.
Из рассказа одного из моих клиентов, члена солнцевской группировки:
– На стрелку мы приехали на двух машинах. Мансур со своей бригадой тоже был на двух машинах. Поздоровались. Мансур представился: «Серега – вор российский». Я тоже назвал свое погоняло (погоняло – кличка,
Видно, Мансур знал, что особенностью солнцевской группировки является отсутствие воров в законе (кроме наставника Робинзона), использовал хитроумный прием, и братва растерялась. Хотя он, безусловно, рисковал, так как самовольное присвоение воровского звания в зонах и СИЗО жестоко карается, вплоть до смерти. Впоследствии, когда его снова задерживали, он иногда неправильно называл свою фамилию, например Мамсуров, или свой год рождения, рассчитывая в дальнейшем сыграть на этом обмане в суде.
В 1993 году Мансур успешно, без крови, провел две стрелки – сначала с таганской группировкой, затем с чеченцами. 16 июня 1993 года Мансур с четырнадцатью боевиками вновь собрался на жесткий разговор с конкурентами, взяв с собой целый арсенал: 25 килограммов взрывчатки, пять пистолетов, два автомата, ружье, гранаты и бронежилеты. Но почти сразу после выезда со двора офиса их всех задержали. Мансур снова попал в Бутырку.
Казалось, что с таким вооружением ему срок гарантирован. Но Мансур уже через месяц после задержания вышел на свободу. И тогда среди московской братвы поползли самые невероятные слухи о Мансуре: одни говорили, что у него сильные покровители среди ментов, другие считали, что Мансур специально сдал себя и бригаду, чтобы избежать крови.
В бригаде Мансура действительно был специальный человек, так называемый оружейник, в обязанности которого входила не только перевозка оружия, но и в случае возможного задержания он должен был взять на себя всю вину. Такими людьми пользуются многие группировки.
К тому времени погибли несколько крупных авторитетов, которые имели тесные связи с Мансуром и были близкими друзьями Леонида Завадского: Федор Ишин (Федя Бешеный), Отари Квантришвили, его брат Амиран, Олег Коротаев, в прошлом известный боксер, которого убили в Нью-Йорке, у ресторана на Брайтон-Бич.
К тому же времени Мансур окончательно садится на иглу, сначала употребляя кокаин, затем более сильный крэк.
Из рассказа его бывшего боевика:
– Когда после неудачной разборки нас закрыли, Мансур попал в Бутырку, где вместе с ним оказался его близкий кент (кент – друг, жарг.) абхазский жулик Аслан Тванба. С этого момента Мансур стал нам приказывать, мы часто загоняли (загонять – отправлять, жарг.) дурь (дурь – наркотики, жарг.) для него и его знакомых воров. А позже мы стали получать от него малявы, которые никак не могли понять. А когда после внесения двадцати миллионов рублей в качестве залога Мансур вышел на волю, то крыша у него окончательно поехала. Он то звонил на вещевой рынок и говорил, что там залажена бомба, то «наезжал» в жестком варианте на своих же коммерсантов.
В бригаде тоже начался бардак. Он звонит ночью Андрюхе-афганцу, вызывает его на разговор и, ставя к лицу волыну, начинает допрашивать, подозревая в предательстве. Говорят, одного из пацанов
Складывалось впечатление, что он находится постоянно в плену своих галлюцинаций. Например, накануне к нему приходит новый коммерсант просить помощь и «крышу». Мансур дает согласие, записывает его адрес и обещает завтра приехать разобраться. На следующий день Мансур принимает дозу и, все перепутав, наезжает на своего коммерсанта, приняв за его конкурентов. При этом наезд происходит жестко, под стволами, охрана ставится на колени. Лох испуганно кричит: «Вы ошиблись! Это я!»
Резко портятся личные отношения Мансура с его самым близким уголовным наставником Леонидом Завадским. Версий ссоры было несколько. Утверждали, что их совместный бизнес потерпел крах и Мансур решил убрать Батю как лишнего партнера, чтобы с ним не делиться (верится с трудом.)
Более правдоподобной выглядит версия, о которой писали многие: Завадский сам стал подозревать Мансура в сотрудничестве с органами только потому, что после многочисленных арестов его почему-то выпускали. А главное обвинение Бати было в том, что Мансур сдал (сдать – предать, донести, жарг.) авторитетов, которые в мае 1994 года хотели проникнуть в Бутырку на свидание с братвой.
Как тогда писали, Мансур якобы приехал к Бате со своими боевиками на разговор, но, поссорившись, Мансур выстрелил на кухне в Завадского и заставил выстрелить по разу и своих боевиков, связав их кровью. Труп Завадского затем выбросили на Введенском кладбище.
Убийство Завадского наделало много шума в столице, братва строила много версий. Говорят, на одной из воровских сходок Мансуру вынесли даже смертный приговор. Но его и некоторых боевиков задержали по подозрению в убийстве Л. Завадского, но формально – на основании указа по борьбе с организованной преступностью, то есть на тридцать суток, поместив в ИВС на Петровке.
После интенсивных допросов, не дождавшись окончания срока, через двадцать дней Мансура выпустили, так как не доказали его причастность к убийству.
И задержание и освобождение спасли тогда Мансуру жизнь от приговора законников. Зная и уважая работу оперативников и следователей, многие законники посчитали, что, раз ментам не удалось доказать причастность Мансура к убийству Бати, значит, он не виновен.
Вот на такого человека, как Мансур, и пал выбор Солоника, когда он решил найти помощь среди авторитетов. Он был знаком с Мансуром еще по люберецкой тусовке (близкая подруга Солоника Наташа жила в Люберцах, и Солоник туда ездил). Кроме того, хотя Мансур и не был законником, но имел статус авторитета и обширные знакомства. Для Солоника было еще важно, что Мансур не входил ни в одну преступную группировку, а отношения его с Глобусом и Бобоном были далеко не гладкие.
Мне предстояло срочно найти Мансура, устно объяснить необходимость его помощи, а если он будет настаивать, то отнести ему и маляву. Но сложность возникла сразу же: Солоник не помнил его телефона. Я перебрал несколько вариантов выхода на Мансура: через коммерсанта Витю К., его адвоката, братву, тусующуюся в клубах и ресторанах. Не важно как, но один из каналов довольно быстро сработал.
У Киевского вокзала меня ждал в машине Олег, здоровенный детина, ростом около двух метров, а веса в нем было, наверное, килограммов сто. Потом я узнал его кличку – Малыш. Мы немного покружили, заехали в несколько переулков, снова въехали на привокзальную площадь и остановились у гостиницы «Славянская». Я прошел за Малышом в холл, мы повернули сразу направо и вошли в одно из кафе.