Записки датского посланника при Петре Великом. 1709–1711
Шрифт:
26-го. Порывистый марсельный бриз SW.
Около полудня с нарвского рейда прибыла шведская бригантина Vaderen («Овен») под командой обер-лейтенанта Дукласа.
Я послал просить Йонаса Скрува, чтобы он помог мне купить у местных жителей несколько лодок для моего переезда и (для перевоза) моих вещей в Нарву. На это он отвечал, что отнюдь не может позволить, да и на (самом деле) не позволит мне идти в Нарву.
Вечером ветер перешел к SSO, и, хотя он стал благоприятен для путешествия в Копенгаген, тем не менее я решил простоять на месте ту ночь и еще одни сутки, с тем чтобы дождаться ответа от шведского адмирала, каковой (ответ) мог, по моему расчету, прийти в этот срок. (Вообще) пока оставалась надежда на (возможность) совершить путешествие (в Нарву), предпочитал не возвращаться (в Данию).
27-го. Прежний марсельный бриз SSO. Я не изменил решения переждать тот день (на якоре). Снова обменялся посланиями с лейтенантом Скрувом, (отправив к нему) королевского секретаря миссии Петра Фалька. (Я) повторил прежнюю мою просьбу о (найме) лодок для переезда в Нарву, предложив его шлюпке держаться на веслах в половинном расстоянии пушечного выстрела от (нашего) судна и следить за тем, чтобы в эти лодки ничего, кроме
В этой моей просьбе (Скрув) по-прежнему мне отказал. (Вообще) во всех (отношениях) он был весьма неучтив, (но) особенную (невежливость) проявил в том, что приказал своей шлюпке задержать возле самого «Ферэ» ялик (jolle), шедший к (нам) для продажи съестных припасов, притащил его к (своему) судну и арестовал находившихся в (нем) людей – под тем предлогом, (что) ночью они будто отправили на лошади в Нарву одного из моих людей, что, (впрочем), было вымышлено им (самим).
Пред полуднем (мы) увидели два парусных судна, лавирующих со стороны Hogland’a. То были королевский шведский фрегат и королевская шведская бригантина. Когда фрегат приблизился к (нам) на расстояние двух-трех пушечных выстрелов, я послал (на него) секретаря Фалька узнать, не привезено ли мне от шведского адмирала Анкарстьерна писем или ответа на посланное ему письмо. Но лейтенант Ионас Скрув, начав невежливостью, (невежливостью) же и кончил: велел своей шлюпке выехать навстречу моей и запретил (последней) идти к шведскому фрегату. (Приказания) своего (он) не отменил и тогда, когда его уведомили, что (Фальк) послан по моему распоряжению, (и) таким образом секретарь должен был вернуться назад, не исполнив (моего) поручения. После того как шведский корабль встал на якорь, (я) снова послал с тем же поручением королевского секретаря миссии и лейтенанта Снидсторфа. Когда (Фальк) съезжал с судна, фрегат сделал четыре выстрела, на каковые я велел ответить тремя. (Как я) тут узнал, фрегат назывался Falken («Сокол») (и находился) под командой капитана Анкарстьерна, а бригантина называлась Gidtha и была под командой обер-лейтенанта Сэстьерна [61] . (Узнал я) также, что капитан Анкарстьерн имеет ко мне от своего отца, адмирала, письмо и собирается безотлагательно, привезти его ко мне на судно. Действительно он (приехал) тотчас же. Письмо (адмирала), написанное весьма вежливо, заключало в себе между прочим разрешение (мне) ехать в Нарву и (оговорку), что фрегат и бригантина, которым и без того назначена там стоянка, будут сопровождать меня на нарвский рейд. Так как (капитан Анкарсьерн) выказал относительно меня большую вежливость, то (мы) распили (с ним) по стакану вина за здоровье обоих наших королей, (причем) производились выстрелы (из пушек). При его съезде с (нашего) судна тоже сделано девять выстрелов. В то время было (уже) слишком поздно, чтобы ставить паруса (и) идти далее.
61
Барон Hans Anckarstjerna был сын упоминаемого выше адмирала. В 1710 г. он совершил на фрегате Oeland счастливый поход и при сдаче Ревеля освободил из плена нескольких земляков. В 1715 г. произведен в вице-адмиралы. Впоследствии как он, так и оба капитана Sostjerna, Aron и Anders (здесь, несомненно, идет речь об одном из них), командуя каждый отдельным кораблем, сошлись с Юлем в битве у берегов Померании, где этот последний, начальствовавший на корабле Justitia авангардом датского флота, был убит пушечным ядром (см.: Nordberg: Karl. d. XII. Hist, и Garde: Efterr. om den d. og n. Somagt II).
28-го. Утром слабый бриз SSW. Поставили паруса, но так как к полудню ветер совсем стих, то принуждены были встать на якорь у Tolsberg’a. Я посетил (на «Соколе») капитана Анкарстьерна. При моем съезде (он) приказал сделать 16 выстрелов.
29-го. Ввиду благоприятного, хотя и слабого, бриза (мы) поставили паруса и пошли OtS. Днем бриз усилился. Но так как засветло мы не успели бы достичь нарвского рейда, то остановились примерно (на высоте) Tribergen’a, на глубине 11 сажен (и) вместе со шведским фрегатом и обеими шведскими бригантинами простояли там ночь.
30-го. Снявшись рано утром, прибыли в 5 % ч– на нарвский рейд, где вместе с фрегатом и обеими бригантинами встали на (якорь) на глубине 10 сажен.
Я тотчас же послал секретаря королевской миссии Фалька и лейтенанта Снидсторфа на шлюпке на берег известить нарвского коменданта о моем прибытии. (Но) в полдень шлюпка пришла обратно: офицеры русской береговой стражи не дозволили ей приблизиться к берегу и идти в Нарву. Вернули они ее, требуя присылки письма к нарвскому коменданту, каковое они (впоследствии и) получили от секретаря Фалька. (То было) письмо русского посла в Копенгагене [62] к русским властям вообще, какие первые мне встретятся. Письмо это они обещались доставить коменданту до (наступления) вечера, с собственной лодкой, и прислать мне ответ.
62
В то время нашим послом в Копенгагене был князь Василий Лукич Долгоруков, впоследствии посол в Швеции, а затем во Франции, позднее член Верховного тайного совета; в 1730 г. отставлен от службы за стремление ограничить власть Анны Иоанновны при восшествии ее на престол; в 1739 г. (26 октября) казнен в Новгороде (Сб. Ими. Рус. ист. общ. L и LXI; Соловьев XV, 338).
31-го. Так как обещанного ответа от нарвского коменданта я не получил, то рано утром послал на берег секретаря Фалька и лейтенанта Снидсторфа с подлинной моей проезжей (или подорожной) грамотой [63] .
Сентябрь
3-го. Отчасти по причине бури, отчасти вследствие задержек (на берегу) секретарь миссии Фальк вернулся на судно лишь (сегодня). Как он передавал, ему
63
Латинский текст ее вписан в подлинный дневник (очевидно, впоследствии, частью на полях). Хотя грамота эта, составленная по обычному образцу тогдашних паспортов, особого интереса и не представляет, тем не менее для полноты помещаем здесь ее перевод:
«Мы, Фредерик IV, Божией милостью король Датский (и проч.), всем и каждому, кто прочтет эту нашу королевскую грамоту, объявляем (следующее). Так как нам угодно было назначить чрезвычайным посланником нашим в (государство) Московское благородного и любезного нашего морского капитана первого ранга Юста Юля, усердно и верно нам преданного, то мы сочли за благо снабдить его в это путешествие, ради безопасности и удобства, (сей) рекомендацией и нашим королевским охранным письмом; вследствие чего всех и каждого, кого это будет касаться, – королей, князей, городские власти, начальников крепостей, флотов и гаваней, в королевства, княжества, города, округа, моря и гавани которых прибудет по какой бы то ни было причине вышеназванный чрезвычайный наш посланник, дружественно, благосклонно и милостиво просим и требуем, чтобы он со своей свитой, прислугой, лошадьми, повозками, сундуками и со всем, при нем находящимся, не только везде пользовался безопасным путем, беспрепятственно останавливался и продолжал свою дорогу, но чтобы по мере надобности ему оказываемо было всяческое благорасположение, помощь и содействие. Всякие (такого рода) знаки дружбы и внимания мы примем с особенным удовольствием и не преминем, когда представится случай, вознаградить (кого надлежит) нашей королевской дружбой, благорасположением и милостью. В королевстве же нашем повелеваем исполнить нашу волю по сему приказу. В удостоверение (сего), настоящую грамоту, подписанную рукой нашей, утвердили нашей королевской печатью. Дана в Потсдаме 7 июля 1709 года. Фредерик К(ороль)».
64
Василий Никитич Зотов – сын воспитателя Петра Великого Никиты Моисеевича Зотова; в 1715 г. назначен «генеральным ревизором и надзирателем указов» при Сенате; состоял генеральным ревизором при производстве первой ревизии (1719 г.); впоследствии казанский губернатор (с 6 авг. 1725 г.), генерал-майор (Сб. Ими. Рус. ист. общ. LXII; Соловьев XVI, 177 и след.).
Показав ему мой подлинный королевский проезжий лист, Фальк потребовал, чтобы меня встретили и пустили на берег; но комендант, подозревая, что под этим что-то таится, все не решался дать свое согласие и на тот раз велел только отвести Фалька в один (другой?) дом, где он (и) провел ночь.
На следующее утро комендант пригласил его к себе в гости, но Фальку (долго) не удавалось убедить коменданта; (наконец), следуя моему приказанию, Фальк сказал ему напрямик, что, если он добром не разрешит мне высадиться и не захочет встретить мою особу (sic), я, будучи послан его величеством королем Датским к его царскому величеству с важным поручением, сойду на берег один, а судно со всем, (что на нем находится), отправлю обратно, и, если это возбудит неудовольствие, ответственность за то перед его царским величеством ляжет на него (коменданта). Тогда он изъявил наконец согласие встретить меня и отослать Фалька обратно с провожатыми на шлюпку.
Насколько я мог судить, комендант отказывался встретить меня и выпустить на берег не столько по неприязни, сколько по невежеству: так как я пришел в сопровождении трех вооруженных неприятельских судов, то он вообразил себе, что датские флаг и судно представляют лишь западню или военную хитрость, скрывающую намерение сделать высадку и захватить его врасплох. Ввиду этого комендант для большей верности послал в Петербург к генерал-адмиралу Феодору Матвеевичу Апраксину [65] за заключением и приказаниями, что ему в данном случае делать, а поэтому (впоследствии) и задерживал меня до тех пор, пока посланный (в Петербург) гонец не вернулся с ответом.
65
Феодор Матвеевич Апраксин (р. в 1661, ум. в 1728), брат вдовствующей царицы Марфы Матвеевны (жены царя Феодора Алексеевича); в 1708 г. назначен азовским губернатором; генерал-адмирал, первый граф Апраксин, сенатор (Сб. Имп. Рус. ист. общ. LX).
Получив эти сведения, я тотчас же отправился на берег в шлюпке, вместе с секретарем миссии Фальком. На берегу, возле устья реки, меня встретил капитан-лейтенант Яков Андреевич Беклемишев, которому приказано было состоять при мне во время моего путешествия, делать необходимые заготовления и доставлять все нужное. Таких лиц, называемых по-русски приставами, в обычае назначать к приезжающим в Россию иностранным посланникам. Солдаты на берегу были поставлены передо мной в ружье. Затем меня пригласили в царский шлюп (Ship), высланный за мной для доставления меня в (Нарву). На нем гребло восемь солдат, одетых в суконные (мундиры) couleur de feuille morte, то есть коричнево-желтого цвета, как сухие листья, – с синими отворотами. Таков же был и мундир солдат, стоявших на часах на берегу.
На упомянутой царской лодке я поднялся на веслах к городу, расположенному в двух милях от морского (берега). (Датская) шлюпка и ялик с частью моих вещей следовали за нами. За четверть мили от города была устроена (пристань) для схода на берег. Здесь меня встретил один майор с двумя каретами, принадлежащими коменданту, и с несколькими заводными лошадьми: мне таким образом представлялось на выбор ехать (в экипаже) или верхом. Караулы, мимо которых я следовал, стояли в ружье. Прибыл я в город в 6 часов вечера в сопровождении командора Тамбсена. Там мне тотчас же отвели дом и, для оказания большого почета, поставили у моих дверей стражу из 12 (солдат) при одном унтер-офицере.