Записки экспедитора Тайной канцелярии. Приключения русской княжны в Новом свете

Рясков Олег Станиславович

– Я так и знал, что этим все закончится. Я просто это сразу почувствовал, как только с вами связался.

– Давай, давай, иди, тебя там заждались! – крикнул в ответ Плахов, не испытывая ни малейшего сочувствия к приговоренному.

Андерсена затащили на помост и мигом приладили петлю ему на шею.

– Аккуратней, болван! Ты царапаешь мне шею… – поморщился пират.

Толпа зевак, в большинстве своем сочувствующая силе и угождающая власти, принялась свистеть

и улюлюкать. Какой-то мальчишка кинул в Бена гнилым помидором, попав ему прямо в голову. Пират уже с нескрываемым отчаянием посмотрел на своих недавних спутников. Эх, подвела его злополучная заноза: если бы не она, сидел бы он сейчас где-нибудь в таверне и обнимал бы местную шлюшку за крутой бок…

И вновь помощь оказал тот, от кого в данном случае этого ожидать можно было меньше всего. Конечно, им руководила не жалость, а холодный расчет, но суть дела это не меняет: Андрей Иванович вдруг принял какое-то решение, немедленно направился на губернаторское крыльцо и легким поклоном дал понять, что желает вмешаться в происходящее:

– Он совсем не тот, за кого вы его принимаете.

– Почему это? – удивился губернатор. – У вас есть доказательство?

На это Ушаков устремил свой палец, украшенный перстнем, в сторону Бена и, дав вдоволь полюбоваться блеском вставленного в него алмаза губернатору, продолжил:

– Конечно, милорд, оно на лицо! Дело в том, что сходство этого бедняги с пиратом уже несколько раз чуть не стоило ему жизни…

Губернатор опустил свою руку на перила рядом с рукой Ушакова и сравнил свое кольцо с перстнем русского. Сравнение оказалось явно в пользу гостя. Губернатор принял игру Ушакова и ответствовал:

– Это в корне меняет ситуацию… Освободить его!

– Освободить? – удивленно переспросил ничего не понявший Сигвард.

– Я что, неясно сказал? Освободить.

Сигвард в полном недоумении повернулся к висельнику. Впрочем, в этот момент все глаза были устремлены на Андерсена. Сам помилованный не скрывал своего ликования.

– Ты слышал, что он сказал?! – прикрикнул он на палача.

Тот медленно стал распутывать петлю на шее разбойника.

– Как… освободить? – не унимался несчастный капитан.

У бедняги в голове не укладывалось, что виновника всех его бед вот-вот отпустят на свободу.

– Так и освободить! Мы получили неопровержимые доказательства… Мы же получили?

– Безусловно! – подтвердил Ушаков и убрал руку с балюстрады. На ней остался лежать перстень с алмазом.

Губернатор спокойно взял перстень, надел его на свой палец и обронил в сторону Сигварда:

– Вы обознались!

За сим бостонский вельможа удалился в свои покои. Его жена и свита проследовали за ним.

– Я ошибся? – переспросил капитан уже у Андрея Ивановича.

– Конечно! – улыбнулся Ушаков. – Кстати, по поводу золота, что осталось от пиратов. Перегрузили?

– Да, Ваше сиятельство, – подтвердил Сигвард.

– Прекрасно! Всем скажете, что сдали его губернатору… как краденое.

Палач, наконец, справился с петлей, освободил

Андерсена и одобрительно похлопал его по плечу.

– Спасибо, дружище! – ответил ему Бен и сам зубами развязал веревку на своих запястьях. – До новых встреч! Прощайте, господа! – обратился он к публике.

После сего короткого выступления Бен Андерсен поспешил покинуть помост, на котором он только что едва не расстался с жизнью. "Уж лучше иногда не оказываться в центре внимания, целее будешь", – так разумно рассудил новоявленный честный человек, до обидного похожий на пирата. Обидно было преимущественно Сигварду.

– Ваше сиятельство! Но он же – настоящий пират, – не унимался совсем растерявшийся капитан.

– Пират, – был ему ответ, – но пока он нам нужен.

Часть III

Клад

Глава 1,

об историях, в которых даже самому Ушакову так трудно бывает отличить вымысел от правды

Бен чуть не снес двери в бостонском кабаке, его фигура проделала несколько замысловатых кульбитов и наконец вписалась в стену. Разъяренный Плахов одним прыжком настиг его, схватил за грудки и занес кулак над наглой физиономией.

– Это тебе за драку на площади! – взревел Семен.

– Да, ладно, ладно! – запротестовал пират. – Что ж вы так раскипятились-то? Ну, подумаешь, помахал он кулаками. Меня, вон, вообще чуть не повесили… Я ж не кидаюсь на людей.

Плахов, с трудом сдерживая негодование, достал пистоль и приставил к груди Бена.

– Может его пристрелить? – обратился он к Ушакову, что невозмутимо занял место за столом у окна.

– Да погоди пока, – Андрей Иванович указал морскому офицеру на место подле себя и поманил разбойника пальцем.

Плахов вынужден был подчиниться, но пистоль все же положил перед собой – для верности. Вангувер и Воронцова расположились напротив. Андерсен, в предвкушении вкусного обеда, оседлал табурет во главе стола.

– Ну, здравствуй… Бенжамен! – улыбнулся Ушаков.

– Хе-хе-хе… – расплылся Бен в довольной гримасе. – Здравствуй!

– Почти не изменился.

– Хе! Ты тоже. А он? – Андерсен придал лицу торжественно-величественное выражение.

– Твоими молитвами, – откликнулся Ушаков.

– Ну, передавай ему привет… при встрече.

– Непременно…

До Бена доходили слухи, что Алексашка по смерти Петра развернулся. И хотя он никогда не верил в те бредни, что травили пираты за кружкой крепкого рома, тут даже не сомневался. Уж больно сноровист был Александр Данилович уже в ту пору, в юности. Выгоды своей никогда не упускал. Петра вокруг пальца не раз обводил. Какие только причуды не приходили в его государственную голову!.. Кому сказать – не поверят, Ушаков и тот рассмеется, а ведь бывало Бен с императором российским за одним столом сиживал. Под ликом Меншикова, разумеется. Светлейший его сам в чертоги царские вместо себя посылал, пока с той или иной зазнобой забавлялся. Царь подмены не замечал: и обнимал, и к груди широкой прижимал, и чарку собственноручно подносил… Золотые времена! Однако сейчас сидит Бен Андерсен в вонючем бостонском кабаке, а Александр Данилович – страной управляет. Вот ведь какие фортели судьба выкидывает – кому орел, а кому и решка.