Записки экспедитора Тайной канцелярии. Приключения русской княжны в Новом свете
Шрифт:
Семен, не ожидавший столь теплого приема, на всякий случай решил уточнить, правильно ли он понял:
– Я – болван?
– Вы! Вы! Развяжите меня, наконец!
– Послушайте, сколько можно?! Я только и делаю, что спасаю вас от смерти, а вы вместо благодарности тычете мне в лицо детскими упреками.
– Детскими упреками?! – негодовала Настя. – Вы вмешались в мою жизнь бесцеремонным образом и таскаете за собой как куклу…
Страстный поцелуй заставил девичьи уста замолчать. Осада, которую сия неприступная крепость держала так долго, пала под натиском
Бен, вбежавший в каюту чуть позже Плахова, стал невольным свидетелем ее блаженства. Пират сложил руки на груди, прислонился к дверному косяку и с удовольствием наблюдал, как истомившийся по ответному чувству Семен срывал со строптивых уст плоды любви. Но вдруг английский солдат занял место в первом ряду партера, заслонив Андерсену весь обзор. Бен тихонько взял солдатика за плечо, повернул к себе и приложил палец к губам. Служивый понимающе кивнул, и на лице его растянулась блаженная улыбка. Резкий удар в челюсть, что нанес Бен невольному зрителю, завершил действо.
Схватка на палубе была в самом разгаре, когда Самойлов заметил огонек, бегущий по шнуру. Ударом сабли Иван сбил пламя и продолжил бой. Но вот незадача: почти сразу на потухший шнур упал факел из рук убитого канонира. Огонек побежал быстрее прежнего. В пылу сражения его никто не заметил. На это и рассчитывал сэр Генри Арновиль. И мерзавцу наверняка удалось бы прихватить с собой на тот свет и наших героев, если бы не Бен Андерсен: он обнаружил тлеющий шнур, попытался затоптать пламя ногой, но безуспешно.
– Ребята! – завопил Бен.
Семен и Настя услышали отчаянный призыв, Настя даже прошептала "Там сейчас бабахнет…", но оба оказались не в силах прервать минуты блаженства.
– Она не гаснет! – причитал Бен, танцуя на шнуре. – Бежим, а?!
– Ara, – кивнул Плахов и снова припал к устам любимой.
И лишь угрожающее шипение шнура у самой бочки вернуло Семена к действительности. Он бросился допиливать толстые веревки.
– Все, вы как хотите, я пошел! – решил Бен больше не испытывать судьбу.
Плахов и Настя едва успели вслед за Андерсеном выскочить на палубу, как мощный взрыв накрыл корабль.
Глава 8,
о разных способах употребления филейной части и нехорошем свойстве сокровищ
Очередная акула чуть не перевернула мощным плавником утлый плотик. Настя вскочила и, не скрывая ужаса, овладевшего ей, закричала:
– Смо… смотрите, смотрите! Там!
Плахов и Бен внимательно следили за морским чудищем. Оно медленно скользило рядом, надеясь на скорую и легкую добычу.
– Вот это рыба! – аж присвистнул Иван.
Однажды поймали они в Самойловке щуку пудов на пять – не меньше. Дворовая
Воронцова в который раз беспомощно оглянулась вокруг. Никакого намека на берег.
– И долго нам здесь еще плавать?
– От ветра зависит, – откликнулся Семен.
– Ну да, как повезет! – поддержал его Бен. – Может две недели, может три.
– Сколько?! – ужаснулась Настя.
Бен почесал бороду, прикинул в уме и успокоил нервную барышню:
– Ну, дней десять… точно.
Но Настя почему-то не успокоилась.
– То есть вы хотите сказать, нам предстоит десять дней плавать по морю без еды и воды? – спросила она у пирата.
– Ну, почему ж без еды-то?.. – Бен покосился в сторону второго плотика, перекатывавшегося на волнах неподалеку. – Вон она плавает, – указал он на Гриню.
– А чего сразу я-то? – заголосил матрос, которого и без того жизнь на хлипкой деревяшке посреди океана порядком удручала.
Конечно, это хорошо, что они спаслись и пока живы, но сколько может длится это везение… И Гриня принялся вновь усердно молиться и за погибших товарищей, и за свою бренную душу.
– А че бы и не ты-то? – прервал молитву Бен. – А? Гордись! Твоя филейная часть послужит Отечеству! Благодаря ей достойнейшие люди останутся в живых. Впрочем, есть эту часть тела без соли, конечно, отвратительно…
– И вам не стыдно? – возмутилась Настя.
– А… Понимаю, понимаю! Вам неприятна сама мысль о поедании этой части тела без соли.
– Заткнись, а? – прервал зубоскала Плахов. – И так тошно.
– Ой, ой, ой, ой, ой! Че ж мы такие нежные-то, а? Когда приспичит, не так запоешь!
Но оказалось, что дела обстояли не так плохо.
– Парус! – звонкий голос юнги перекрыл плеск волн и рассуждения Бена о нелегкой доле человека, решившегося на дальнее путешествие. – Смотрите, там парус! Э-э-эй! Э-э-э-э-эй!
На горизонте действительно красовался фрегат, а это означало, что филейная часть Григория вполне могла послужить Отечеству и для других целей. Что есть мочи он заорал:
– Э-э-эй, мы здесь!
Вся команда двух плотиков принялась кричать и размахивать руками, всеми силами пытаясь привлечь внимание вахтенного на фрегате. Один Бен Андерсен выразил скепсис по поводу бурной радости своих попутчиков:
– Еще не известно, кто там.
Но фрегат приближался, и через какое-то время всем стало ясно, что сомнения Бена напрасны. Уже отчетливо различали они на борту знакомые фигуры – Ушакова, Егорки и Лизы.