Записки городского хирурга
Шрифт:
Операционный зал, куда я вошел после мытья рук, представлял собой стандартную для таких случаев комнату с двумя операционными столами. Один был пуст, на другом располагался пациент.
Внешний вид операционной оставлял желать лучшего. Кафель на стене в нескольких местах отвалился, оставив довольно неприглядные цементные проплешины. На давно не крашенном потолке почти на всем протяжении облупилась краска, а прямо над нашим операционным столом и вовсе приличный кусок штукатурки повис на каких-то соплях, в любую минуту готовясь
– Вы очень любезны! – доложил я суровой медсестре, представившейся Ниной Ивановной, войдя в операционную.
– Так что вы там лялякаете просто так, оперировать уже надо! – попыталась оправдаться Нина Ивановна.
– Мне разговор мыться не мешает! Хотел вот узнать, почему нет операционных санитарок?
– Дмитрий Андреевич, уважаемый, чтоб вы знали, в Питере санитарки практически вымерли как класс, причем повсеместно, – разъяснил вступивший в разговор заведующий.
– И с каких пор, позвольте вас узнать?
– А с тех самых пор, коллега, как стала прогрессировать инфляция. Кто же за такие копейки пойдет ишачить в государственную больницу?
– А на Дальнем Востоке везде есть санитарки!
– Наверное, они там прилично получают? – осведомилась медсестра.
– Тысячи четыре, максимум – пять.
– И работают за такие деньги?
– А куда деваться?
– Вот, у нас и за десять не хотят идти!
– А как же вы обходитесь?
– Да просто! – ответил за медсестру Трехлеб. – Делят санитарские ставки, сами все моют и помогают, по очереди.
– Доктор, а штукатурка на меня не упадет? – неожиданно прервал наш диалог больной. У него оказалась ущемленной паховая грыжа, от чего общий наркоз не потребовался, применили спинальную анестезию, поэтому все, что ниже пупка, онемело, но руки и голова функционировали. – Вон, на потолке! – ткнул он указательным пальцем вверх.
– Почему руки больному не привязали? – набросился на Валю заведующий. И, повернувшись к пациенту, добавил: – Не волнуйтесь, не упадет.
– Не успела. Сейчас привяжу! – покраснела девушка.
– Там у вас еще и паук сидит, вон сколько паутины в углу наделал, зараза! – не унимался грыженоситель. – Потом у меня операционная рана гнить будет, да?
На потолке и в самом деле просматривалась заботливо сотканная приличных размеров серая паутина, занявшая весь ближайший угол, в центре затаился и сам ткач: крупный мохнатый паучище. Как он туда попал и сумел сохранить инкогнито, оставалось загадкой.
– Да что вы такое говорите? – ухмыльнулся первым пришедший в себя от увиденного анестезиолог Валера, молодой, спортивного телосложения парень. – Это специальный стерильный паук, он производит стерильную паутину. Про гнотобиологию что-нибудь слышали?
– А что это такое, гното… Как ее?
– Гнотобиология? О-о, это наука о разведении стерильных животных.
– А зачем вам стерильные пауки? – с недоверием спросил больной,
– Да вы что! Это же прорыв в медицине! Их недавно стали разводить для ловли случайно просочившихся нестерильных насекомых! Вы разве газет не читаете?
– Хр-хр-хр! – послышалось в ответ. Это медсестра-анестезист незаметно ввела в капельницу успокоительное, прервавшее Валерин бред.
– Валера, откуда такие познания? Гнотобиология, стерильные пауки? – прыснул Павел Яковлевич.
– А что я ему должен был сказать: что у нас не хватает персонала и времени для нормальной генеральной уборки? Кто знает, когда тут последний раз капитальный ремонт делали? – внезапно завелся анестезиолог. – Он же выпишется и опубликует затем в Интернете, что у нас тут его чуть пауки не сожрали прямо в операционной. Про нас и так черт знает что пишут, причем кому не лень!
– Ладно, не кипятись! Все правильно сделал! – примирительно подмигнул заведующий. – Можем начинать?
Операция прошла без сучка и задоринки. Павел Яковлевич оказался хирургом от Бога и, проворно выполнив основной этап вмешательства, оставил нас с Михаилом вдвоем.
– Ну, надеюсь, дальше без меня справитесь?
– Разумеется, – подтвердил я и занял место оператора.
– Нина Ивановна, вы все-таки постарайтесь паутину извести вместе с пауком! Операционная все же! – бросил на прощание заведующий.
– Как же изведешь ее? Тут операционная вечно занята! Все везут и везут! – взвилась операционная сестра. – Мы же толком и прогенералить не успеваем! Одна операция за другой, прямо конвейер!
В подтверждение ее слов по нарастающей прогромыхала каталка, и в операционную в сопровождении врачей «Скорой помощи» с шумом вкатили окровавленное стонущее тело, беспомощной грудой вздымавшейся на носилках.
– Да, куда же вы его везете?! – встала на пути «скориков» медсестра Валя.
– Шок! Падение с девятого этажа! Похоже, внутреннее кровотечение! – бойко затараторил молоденький врач «Скорой помощи», держа на вытянутой руке флакон с прозрачной жидкостью, соединенной с рукой потерпевшего одноразовой капельницей. – Нам внизу, в приемном покое, сказали, чтоб мы его к вам поднимали. У него очень низкое давление.
– Что случилось? – подбежал анестезиолог Валера.
– Да вот пьяный с девятого этажа выпрыгнул! Кататравма, АД – 60 на 40! – начал докладывать работник «неотложки».
– Ясно! – коротко бросил Валера. – Разденьте его и укладывайте на свободный стол. Я вызову свободного реаниматолога, шокового хирурга и лаборантов.
– Шоковый хирург давно уже здесь! – обозначился знакомый мне хирург Павел.
– Да господи, ну поможет мне кто-нибудь раздеть его? – разозлилась Валя, вызывающе поглядывая на врачей «Скорой». – Ну чего стоите? Помогайте! Мне ж одной не справиться! В нем веса больше центнера!