Записки грибника
Шрифт:
— Погодь. Это что получается, две ватажки было что ли?
— Ну, да. Я тебе об чем и молвлю. Народ мимо нас на Волгу идет, мы с Силантием Шадровитого тогда поспрошали, он казал, что кажную весну, со своими ребятами беглых холопов отлавливал.
Бывало, что людишки целыми селищами шли.
' О бля! Купили землю на пути миграции. Здесь что каждый год переселение народов происходит?'
— А потом что?
— Что?
— С пойманными что делал?
— А. так это, хозяину возвращал.
— А заново прихолопить?
— Можно и по рогам получить, ты же беглых принимаешь, в холопьем приказе за этим строго следят.
Открылась
— Погодь. Дай помою.
— А пустое. Больше грязи ширше морда.
— Дай помою. Обсерешся когда ни — будь от грязи.
— На. Злыдень. — Двинул в мою сторону.
Сходил к кадушке, ополоснул его и свою, ложки, вытер чистым с виду полотенцем.
Вернувшись обратно, сел за стол и полчаса было только слышно, как хрустели обгладываемые косточки.
После сытного завтрака, в благодушном настроении навестил дом, где квартировали мои гаврики.
Пообещал Сашке, что в следующий раз, если не уследит за братом, выдрать, Мишке отвесил леща.
С Климом все было в порядке, он ходил и гундел, озадачил его, послал к артельщикам, пересчитать все оставшиеся бревна, Димка мастерил какую-то хрень. Убедившись, что все живы и здоровы, решил найти местечко и поспать минуток шестьсот, на каждый глаз. Не дали.
Силантий попросил вместе с его ребятами проследить за местными, надо было прикопать покойничков.
Стрельцы уже собрали мужиков, указали место, и те рыли яму, а мне выпала почетная миссия, поработать водителем катафалка. Всегда мечтал.
До обеда занимался частным извозом, клиенты остались довольны, а уж как я был доволен…
Пока ездил, в голове все крутилась мыслишка, не давали мне покоя те пять телег.
Лошадки были уставшие, взгорок небольшой, а у них силенок не хватило, воз наверх затащить. Думаю, что не могли они за ночь уйти дальше, чем верст на десять. Со своими соображениями направился к Силантию.
Он меня выслушал, почесал в затылке. — Сколько было в обозе людишек?
— Осемьнадцать.
— А этих?
Тут я пожал плечами и стал оправдываться, — Удирали мы, по сторонам не смотрел
— От! — Он наставительно покачал указательным пальцем перед моим носом, — Не ведаешь, а у нас на ногах остался десяток, да ты, да я.
— А ежели там на возах было им не нужное, а нам нужное, телега сломалась, они возьми да брось её, а мы доглядим, а?
— Федька, я те что, девка какая, на блуд сманиваешь. Казано тебе, нет.
— Тогда сам пойду, один как есть.
— А в глаз?
— Силантий, все равно идти придется, доглядеть, ушли тати али нет? Дай мне пару стрельцов на подмогу…
— А ежели у разбойников свои лошадки были? Они почитай верст, тридцать отмахали. Так и пойдешь за ними?
— Силантий, хоть вы меня и зовете блаженным, но я не юродивый, чтоб по лесу лазать.
Молвлю же, что вдоль дороги пройду, дальше, чем на версту от неё отходить не буду.
Какое-то дежа вю. Пыльная дорога, скрип колес (по приезду
Вот здесь, лежал убитый, кто он там, стражник, охранник? Нет ничего, разобрать следы на дороге смогу, если это будет танк, а здесь как не бывало. Смотрю на кусты, откуда вчера выскакивали нападающие, до них метров двадцать было, вроде как будто, вижу поломанные ветки. Слезать и идти осматривать…
Ещё на выезде из деревни мой воинственный запал стал потихоньку гаснуть, а тут на середке дороги, утух окончательно. Одно дело, когда вокруг толпа твоих людей, в любой момент предупредят об опасности. Поднявшийся ветер шумит в кронах высоких сосен, посвистывает среди ветвей, из леса доносится птичий гомон. И тут нарисовался тополь с плющихи, не скорей дуб, стоеросовый. Стою блин, пень — пнем. Что дальше делать? Вопрос решился сам собой из кустов вышел стрелец и окликнул, — Федор, ступай сюда.
Хоть дорога и пустая, но оставлять транспортное средство без присмотра негоже, угонят, поминай, как звали. Съехал, направив Ласку в просвет между двумя соснами. Три минуты зубодробительной тряски и мы остановились на маленькой полянке, только — только телега с лошадью уместилась.
Накинул путы на ноги кобылке, на морду торбу с овсом, пусть подзаправиться.
— Показывай.
Парень как-то нехорошо усмехнулся, — Пойдем.
Мы пошли через редколесье как бы обратно, к деревне, опосля свернули и стали углубляться в чащу.
Они были все там, все до одного, раздетые догола, сваленные в две ямы от вывортней и прикрытые хворостом и лапником… В запахи весеннего леса уже вплетался сладкий аромат смерти.
Проблевавшись, утер рот, — Парни, их похоронить надобно.
— Мужиков пригоним, они сробят.
Вести дальнейшие поиски, как-то расхотелось, но мы осмотрелись вокруг, ничего определенного стрельцы сказать не могли, возчиков убивали не здесь, сюда их уже сволокли мертвыми. Пошли обратно к нашей повозке и не напрямки, а сделали небольшой круг. Широкую, глубокую колею, уходящую вглубь леса, нашли метров через триста от захоронения. Постояли, почесали репы и, решив не рисковать, пошли по следам к выходу на дорогу. Буквально за следующим кустом, потянуло мертвечинкой. Осторожно подобравшись, нашли дохлую лошадь, без упряжи и задних ног. Туша была разрублена пополам и освежевана. Но самое главное, мы увидели одну телегу, в пяти метрах. Быстрый осмотр показал, почему бросили, разбойники наехали на пенек и сломали пополам заднюю ось.