Записки из бронзового века
Шрифт:
Против орды, даже с моими воинскими хитростями, – мелочь, но нервы потрепать сможем знатно. А это, замедлит скорость передвижения врага и даст возможность племени выжить.
А если не срастётся, до леса добежим и такое партизанское движение создадим…
В таких вот оптимистичных думках и прошла первая половина дня. А после обеда я сдался и впал в прострацию.
Друзья-товарищи на пару с Уной попытались было меня развеселить, так я на них так в ответ рыкнул, что у каждого моментально срочные дела нашлись.
Лежал я в полном одиночестве
Так мне домой захотелось.
В двадцать первый век…
Но надежды на возвращение улетучились вместе с утренним туманом. Говоря честно, мозг уже не то, чтобы отвергал мысль о возвращении, считая это несбыточным, а в разряд табу её загнал! То, что я попал сюда – само по себе большое чудо! А обратно, в своё время…
Как?
Машины времени, в которой можно указать дату переноса, тут точно не существует. Шаман, правда, вон сболтнул, что зелье какое-то сварить хочет. Как я понял, оно, типа, меня и назад вернуть может. Но с датой-то как быть?
Да и свыкся я уже с местной действительностью. Родным мне тут всё стало. Авторитет, опять же, появился. Не последний человек в племени!
Технически развился, руками работать научился, пяток идей из своего времени под местные реалии адаптировать умудрился.
А дома…
А что ждёт меня дома? Опять нудная работа двадцать четыре на семь, постоянная нервотрёпка, дружки-раздолбаи, живущие в какой-то своей, выдуманной реальности, готовые ради хайпа не то, что на любую мерзость, а и на предательство.
Тут то пока что и слова такого не знают, живут по типу сказал – значит, обязан сделать. А там, откуда я пришёл как?
Да кому я рассказываю, вы-то про это лучше знаете. Даже пословица есть: «Не нае…шь, не проживёшь». А тут, и трава зеленее, и воздух чище, и каждый сам кузнец своего счастья. Да и для счастья то нужно совсем чуть-чуть. И это даже не мобилка крутая или тачка по акции, а банальный сытный ужин.
– Нет, решено! Остаюсь здесь! Хоть тут и опасно, а пройду свой путь до конца! Плевать! Пусть погибну в бою, зато выжившие потом обо мне потом баллады сложат, в песнях моё имя и образ через века пронесут. И будет потом какой-нибудь культуролог голову ломать и теории выдвигать, чего это за персонаж такой был, что на заре зарождения культуры рода или даже племени Хой так прославился, что легенды о нём сквозь тысячелетия прошли и не померкли.
Мысли о высоком были разбиты самым бесцеремонным образом – без стука и предупреждения вломился в мои хоромы шаман. Видать, что-то действительно сверх важное случилось, если он наплевал на моё вето на проникновение в казарму. А ведь до вчерашнего дня они для всех похлеще самых древних табу были!
Или может обдолбаный был и плевать ему на всё было.
– Чего лежишь? Я зелье почти сварил! Собирайся! – ошарашил он меня. – Видение мне было. Только если ты на небо метнёшься за новым оружием и хитростями, то только тогда мы спасёмся и сохраним не только род, но и знакомый тебе ход
Честное слово, так и сказал. Один в один передаю.
У меня от удивления аж челюсть отпала. Таких теорий и слов от нашего шамана я, честно, не ожидал. Да и я бы без подготовки не смог бы такое задвинуть.
– Ты сам-то понял, чего сказал? – попытался я подловить толмача.
– Нет, – даже не моргнув глазом, выпалил он. – Духи мне так сказали. Заставили это выучить и тебе слово в слово передать. А что это означает, я не знаю. Но видать, что-то важное. Зелье готово, так что, собирайся!
И мне бы дураку радоваться начать, а я заднюю начал включать. Типа, нас и здесь неплохо кормят, балладу должны сочинить, которая мой подвиг через века пронесёт.
Но толмач меня не слушал. Скрипел зубами, сверкал очами и талдычил: «Пошли, да пошли».
– А как же я в свое время, тьфу ты, к себе на небо попаду? – решил прибегнуть я к своему последнему аргументу.
Шаман от такой неосведомлённости даже не удивился ни разу. Ухмыльнулся только, типа, теперь понятно, зачем тебя духи в наши пенаты закинули. На перевоспитание: там тупил и всех достал, и тут за то же взялся.
– Мир, он многослоен, – принялся втолковывать он мне, увлекая меня на свежий воздух. – Видишь дерево? – ткнул он пальцем в сторону леса.
Я кивнул. А потом про суслика шутку вспомнил и подумал, что он мне сейчас древнюю интерпретацию задвинет.
Не угадал.
– Мы сейчас в самом низу, у корня. Отвар сделает твоё тело легким, и ветерок закинет тебя повыше. Как раз на первую ветку. А там ты сам уже на вторую взлетишь, а потом и на третью. А потом тебя стражи подхватят и на нужный уровень, который ты им укажешь, и проводят. Как они его найдут, не знаю. Вам, духам великим, оно виднее. Предстанешь перед верховным советом, вот у них и спрашивай, а от меня отстань, – начал злиться шаман.
Я за ним такого ни разу не замечал. А сейчас он на последней фразе даже зубами скрипнул.
– Попрощаться то хоть можно? – поник я, поняв, что хочешь не хочешь, а хлебать шаманскую дрянь, после которой и не факт, что выживу, придётся.
– Успеешь, – обрадовал меня толмач. – Ритуал будем проводить, когда солнце нас покинет! Зелье как раз дойти успеет.
Как оно получится – не знал, но как ни крути, а отвертеться не получится. Ни племя, ни тем более род, не поймут.
Вздохнул и потопал прощаться.
А жизнь в роду Хой шла своим чередом. Уна травку собирала, пацаны службу несли.
Иво я на наблюдательном пункте нашёл. Слёзно попрощался с ним, передал на временное хранение бразды правления и велел блюсти устав и хранить нажитое добро пуще собственной жизни.
Дор на нашем плацу бесновался, в смысле новеньких маршировать учил.
А вот куда Кво запропастился – никто не знал.
Когда вернулся в свою землянку, жена охапку ароматных трав принесла и по сортам свой гульбарий сортировала.