Записки из модного дома
Шрифт:
— Что, новости в нашем городе уже передаются со скоростью света? — парировала я.
— Да, Танька отзвонилась. Рекламодатели же первыми узнают о смене редакционной политики, — усмехнулась Олеся.
— Да у нас там не политика, а кровавая бойня!
— Ого! И сколько народу уже уволили? — заинтересовалась Олеся.
— Считая Ларису, троих. Но живые завидуют мертвым, — вздохнула я.
— Ты давай там, держись. А если что, приходи к нам, — любезно предложила Олеся влиться в ряды критиков партии и правительства.
— Спасибо,
— Ну, как знаешь. А то еще одна вакансия открылась — Кира нас покидает.
— Как, и она тоже?!
— Ага, — засмеялась Олеся, — в поисках новой жизни и секса без обязательств.
Лучший город Земли
Кира решила покинуть столицу нашей Родины ради дальней и теплой страны на берегу ласкового моря. Мертвого моря. Покинуть навсегда, ну, может быть, изредка приезжать, чтобы проведать родителей.
Поступок моей подруги вызывает у меня недюжинное уважение и сильную зависть. Еще бы! Вместо того чтобы сходить с ума от запредельного московского ритма, дышать выхлопными газами и просто биться за место под нашим жиденьким солнцем, она решила бросить все и получать удовольствие от жизни. Но все-таки я решила поостеречь ее:
— Кира, а как же этот… как его… палестинский экстремизм? — И сделала страшные глаза.
— Я же не в Палестину еду, а в Израиль! А там израильский милитаризм, — беззаботно ответила Кира.
— Кстати, о милитаризме. Тебе ведь не так много лет и придется служить в армии…
— Да я дни считаю до призыва! — с энтузиазмом перебила меня Кира. — Представляешь: вокруг куча клевых парней и все с «узи»!
— Но все-таки как-то…
— А после армии каждая вторая демобилизованная становится «Мисс Израиль»!
— Ты уверена, что попадешь именно в число вторых, а не первых? — скептически уточнила я.
— Чего?! Ты чего хочешь этим сказать? — мгновенно вскинулась Кира.
— Ммммм… я хотела сказать, что конкурсы красоты проходят раз в год, а не раз в неделю… Мне так казалось. Вроде, — пошла я на попятный.
— Это казуистика! — решительно отмела мой довод Кира. Мне бы ее оптимизм.
Мы с Кирой решили устроить прощальную экскурсию по Москве: пройтись по памятным местам и хорошенько напиться. Для Киры это стало приятным воспоминанием о малой родине, а для меня — поддержкой на нелегкой стезе дальнейшего проживания здесь же.
Надо сказать, прогулка была недолгой, потому что памятных мест уже не осталось — все давно затянуто строительными лесами. Как две примерные туристки, мы завершили нашу экскурсию на Красной площади. Посидели в Bosco-кафе в окружении приятных людей, поглазели на гостей столицы.
— Я просто решила избавиться от прошлого, — поглощая пасту, объяснила Кира.
— Честно говоря, я не знала, что у тебя такое бурное прошлое, —
— У меня вообще нет прошлого, — жестко ответила Кира, — я постоянно откладываю свою жизнь «до лучших времен». У меня нет времени ни на что: ни на друзей, ни на удовольствия, ни на семью.
Я пожала плечами:
— Как и у нас всех.
Кира оторвалась от пасты и внимательно посмотрела на меня:
— Я ценю то хорошее, что у меня было, но я верю, что есть иное и лучшее. И хочу в этом убедиться воочию.
Я отвела взгляд и, прищурившись, посмотрела на солнце.
— Чем ты там собираешься заниматься? — Я решила перевести разговор на другую тему, чтобы не расстраиваться.
— Заработанных денег мне хватит до конца жизни, если только я не отправлюсь по магазинам, — улыбнулась Кира.
— О, боги! Кто же теперь у меня будет скупать половину гардероба? — вдруг дошло до меня.
Кира довольно засмеялась:
— Вот тут ты можешь не беспокоиться. Я специально буду приезжать в Москву на твою распродажу.
— Специально для тебя я буду устраивать ее три раза в год! — торжественно поклялась я и добавила: — Я буду скучать по тебе.
Все — в сад!
Ксению уволила уже сама Алина. Наш штатный интернет-писатель выставила в своем блоге подробный рассказ о ситуации в редакции, включая личные комментарии в адрес Алины: что-де ей никогда не нравился ее гардероб, ее собственная коллекция — вселенский позор, отец лучше бы тратил деньги на благотворительность. Откровенность Ксении меня всегда смущала, но тут я ни в чем не могу ее упрекнуть. Сама бы поступила так же, если бы хватило смелости.
Алина бушевала полдня, Артем смог ее успокоить лишь обещанием заблокировать всей редакции доступ к интернет-дневникам. Я удивляюсь, как после этого на него не посыпались заявления об уходе. Мы многое можем выдержать, но только не отсутствие возможности посплетничать о начальстве.
— Может, мне нужно было с ним переспать? — размышляла я вслух, перебирая иллюстрации для номера. — Тогда бы он меня назначил главным редактором.
— А я переспала, — вдруг сказала Маринка.
Я с изумлением подняла на нее глаза. Маринка сморщила лицо в смущенной улыбке:
— Но, как видишь, мне это не помогло.
Мы уставились друг на друга, а потом расхохотались как сумасшедшие, сбрасывая напряжение последних дней.
— Ну и как он? — не смогла сдержаться я от извечного женского вопроса.
— На троечку с плюсом, — призналась Маринка, — но я смогла скрыть разочарование, — с гордостью добавила она.
Мы снова расхохотались. Вера недовольно покосилась в нашу сторону, а Елена уже собралась призвать нас к порядку, но ее опередила госпожа главный редактор.