Записки кладоискателя

Иванов-Смоленский Валерий

Выписка из приказа № 0231 от 16.04.1946: в связи с ликвидацией прииска «Люя» и Люйского ИТЛ УИТЛК УНКВД по Иркутской области списать основные средства и оборудование по истечению срока эксплуатации. Верно. Нач. 1-го спецотдела УМВД по Иркутской области. В.К. Санько.

Бумаг всяких много, я привел только некоторые. Выясняется, что судьба лагеря никого не интересовала вплоть до лета 1943 года. Ну, зима 1941 понятно, шла решающая битва под Москвой, видно и батальон этот энкеведешный участвовал. Год 1942 был тоже нелегким для народа, государства и армии. А в 1943 УНКВД организовало экспедицию к прииску и лагерю по реке Люя.

Лагерь и прииск оказались сгоревшими. Экспедиция нашла в лагере и

вокруг него множество обглоданных добела человеческих костей. Единственная возможная версия бунт все-таки вспыхнул. Большая часть охраны и заключенных погибла в междоусобице. Кто-то, возможно, попытался выйти из таежных дебрей. Это было бессмысленно. Зима сорок первого была необычайно суровой. Даже под Москвой мороз стоял под сорок градусов. В Забайкалье, и в обычные годы, под пятьдесят, а в сорок первом, видимо, были просто лютые холода. Трудно сказать, были ли какие населенные пункты ближе четырехсот километров. А до Иркутска и все восемьсот. Участь оставшихся в живых была предрешенной. Закончились продукты, электричества не было, порядок поддерживать было некому, ссоры, драки…. Дело довершили медведи, которых в тайге было порядочно, и прочее таежное зверье. К примеру, тот же знаменитый соболь не травой питается. Во всяком случае, ни о ком из обитателей Люйского лагеря, впоследствии никто не слышал.

Золота экспедиция не нашла. Собрала оружие, кости, захоронила их и возвратилась в Иркутск. А впоследствии, как это видно из документов, и прииск и лагерь списали подчистую.

— Вопросы есть? — спросил Леонид. — Да, и давайте договоримся, командовать парадом буду я, поскольку за мной вся организация и основное финансирование. Возражений нет?

Возражений не было, а вопросы, конечно, были. Нужен подходящий транспорт.

Транспорт будет в виде армейского джипа, напрокат, с лебедкой и со всем снаряжением, — его подготовят друзья Леонида в Братске.

Как добираться до места.

До Красноярска на самолете. Оттуда до Братска на поезде. Затем в Братске как-то погрузить джип и снаряжение на другой поезд и доехать до станции Новый Уоян. Там выгрузиться и продолжать дальнейший путь на джипе, какая- то дорога к прииску должна быть. У нас будет шведская бензопила, лебедка, топоры и прочее. Пробьемся, если будут завалы.

Изучаем карту. Километровки, правда, нет, почему-то засекречена. Вот она река Люя. Прииск, точнее его остатки, обозначен на карте красной точкой в месте, почти при впадении Люи в другую реку — Ивешму. Ивешма, в свою очередь, впадает в могучую Лену, которая берет свое начало в отрогах Байкальского хребта и там, конечно, еще не могуча. От Нового Уояна до прииска 196 километров.

Что с оружием.

У всех будут охотничьи ножи и 2 карабина «Тайга», у Сухаря тоже есть разрешение. Оружие дадут в Братске. Говорю, что мое разрешение на оружие на территории России действовать не будет.

Да, кто там будет смотреть. И, в конце концов, у нас единое государство — Союз Белоруссии и России. Или России и Белоруссии. Короче, мы единый братский народ.

Что мы рассчитываем там найти.

Во-первых, несданное государству золото, около ста килограммов.

Во-вторых, как свидетельствовали различные источники, золотой песок и самородки являлись внутренней валютой зэков в таких лагерях. Почти каждый, что-то утаивал от сдачи и имел определенный запасец. А паханы, и авторитеты обладали, без сомнения, солидными запасами. Кое-что, наверняка, перепадало и охране. Про администрацию лагеря и говорить нечего, — они имели от этого больше всех. Ведь никакого контроля за ними не было, сколько хотели, столько и оформляли для сдачи в государственные закрома. Поэтому на обширной территории лагеря и прииска находится множество тайников и тайничков. Найти их с помощью металлодетекторов — плевое дело.

В-третьих, можно и просто пошарить с приборами по отвалам и золотосодержащей породе в поисках самородков.

Обсуждение длится долго. Как водится, потом, отмечаем это дело. Пошли рассказы о найденных золотых самородках и россыпях. Леонид берет гитару, перебирает струны, и, неожиданно, хриплым голосом под

Высоцкого выдает:

Таежной мглы вступил под сень я, Манит блеск злата, пойду на риск, А за спиной, забытой тенью, Молчал заброшенный прииск….

Несмотря на опьянение, в душе возникает чувство тревоги….

Расстаемся заполночь. Завтра они улетают в Москву. Пришлют список, что должны подготовить мы, и — до августа.

16 августа 200. года. Мы стоим на перроне в Братске. Договорились с геологами, которые везут оборудование в Олекму, о погрузке на их платформу и нашего джипа. Джип действительно силен, от земли до днища сантиметров восемьдесят — никакой пень не страшен.

Станция Новый Уоян. Выгружаемся. Оказывается это бурятский поселок, хотя русских попадается больше. Все прямо застывают при виде нашего джипа. Покупать нам здесь нечего, все у нас уже закуплено. Утро. Завтракаем своими припасами и решаем, не теряя времени, двигать дальше. Спрашиваем про дорогу на прииск, — никто не знает. Что за чертовщина, может не туда попали? Где располагается местная власть? Нам показывают дорогу.

Подъезжаем к приземистому одноэтажному зданию с трехцветным флагом над крыльцом. Нас недоверчиво встречает пожилой бурят, председатель поссовета. Показываем документы, в том числе бумагу за подписью замминистра Министерства природных ресурсов Российской Федерации, в которой написано, что АО ЗАОСТ «Люя» разрешена разведка и ограниченная добыча золота на Люйском прииске с последующей арендой означенного прииска. Бумага солидная, на цветном бланке с российским гербом и солидной печатью. И лицензия к ней. Бурят, похоже, проникается, что мы прибыли с государственными целями. Однако сокрушенно разводит руками и говорит, что дороги нет. Как нет? А как же на прииск ездили. Вертолетов-то еще тогда не было. То есть, дорога есть, но она заросла, по ней давно никто не ездит. Ну, это нам не страшно, решаем мы, у нас армейский вездеход, а где надо и бензопила поможет. Просим показать дорогу. Председатель зовет из другой комнаты молодого человека, тоже бурята, он покажет нам дорогу.

Останавливаемся на окраине поселка, дальше сплошная тайга, виднеются сопки, и вдали высятся горные хребты. Подходим ближе, проводник указывает на лес и говорит, что это дорога. Где дорога? Впереди сплошной лес, никаких просветов, дремучая тайга. Здесь раньше была дорога на прииск, утверждает бурят, но она давно заросла лесом. Присматриваемся пристальнее, действительно, в одном месте лес не такой густой и старый. Могучих деревьев нет, но и те, что растут нам с нашей бензопилой не одолеть. То есть спилить-то несколько десятков деревьев можно и продвинуться метров на пятьдесят за день…. До прииска такими темпами мы доберемся за несколько лет.

Что же делать? Может двинуть пешком? Двести километров по тайге? Двести километров пешком, да еще с солидной поклажей. Вы когда-нибудь видели тайгу? Попадаются места, сплошь заросшие, заваленные слоями упавших деревьев, абсолютно непроходимые. Которые можно только обойти стороной, делая километровые крюки. Да, при этом еще тучи комарья и гнуса, которые пробиваются через любую спецодежду. А как в ней ориентироваться? А дикие животные — медведи, например. Неужели вся подготовка зря?

Но бурят, загадочно щурится и говорит, что нужно подумать. Типа, как в том анекдоте про чукчу и застрявший вездеход? «- Водка давай, совет будет?»И получив водку, советует: «- трактор надо…».Даем, однако, нашему сопровождающему пятисотрублевую бумажку. И получаем совет. Надо идти к Василию Никифоровичу. Тот, якобы, знает иную дорогу на прииск, и, говорят, ходил туда неоднократно. Может, согласится стать нашим проводником. Утопающий хватается за соломинку. Никакого иного варианта у нас попросту нет. Едем к Василию Никифоровичу.