Записки Клуба Лазаря
Шрифт:
Капитан встал у руля, а Гас развернул парус, вытянул веревки и закрепил их. Парус захлопал по ветру, затем надулся. Я смотрел, как причал быстро удалялся от нас. Нейта нигде не было видно. Но это даже к лучшему, поскольку у лестницы появились фигуры моих преследователей. Мы отплыли очень вовремя.
— Вам лучше спуститься вниз, — сказал Стигвуд, стоя за штурвалом.
Я покачал головой:
— Нет, хочу, чтобы они меня видели. Так я смогу отвлечь их внимание от Нейта.
Они оглядывались по сторонам, ища на пристани свою жертву. Желая привлечь их внимание, я достал пистолет, поднял
Бросив на палубу сумку, я дрожащей рукой убрал в нее пистолет и пошел к Стигвуду, который спокойно наблюдал за мной, опершись о руль, как будто нечто подобное случалось с ним каждый день.
— Куда мы плывем? — спросил я.
— Вверх по реке Северн к Глостеру. Вас это устраивает?
— Да, — ответил я, весьма смутно представляя себе, где бы это могло быть. Набрав скорость, мы проплыли мимо стоявшего на якоре парохода, на палубе которого толпились пассажиры. Я надеялся, что Нейт был среди них.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
По обе стороны от входа на пристань возвышались два величественных каменных бастиона. Во время отлива они поднимались с грязного дна реки Эйвон, как крепостные стены замка, но теперь торчали из воды лишь на несколько футов. Мы быстро отплыли от пристани, ветер дул нам в спину, но когда оказались на реке, парус стал лениво хлопать о мачту. К счастью, течение было достаточно сильным, и вскоре великолепные башни еще не достроенного моста Брюнеля проплыли у нас над головами и стали постепенно таять вдали.
И хотя наше отплытие было весьма волнительным, Стигвуд выглядел совершенно спокойным и безмятежно вел судно по реке, лишь слегка придерживая руль. Я же, напротив, осторожно перебрался на нос и все время оглядывался, не преследуют ли нас. Я все еще боялся безумной погони, как тогда на кебах, но через две или три мили убедился, что за нами никто не плывет. Лишь теперь, когда мы оказались в относительной безопасности, напряжение последних суток дало себя знать. Идя по палубе, я чувствовал, что ноги у меня подкашиваются.
Стигвуд заметил, что со мной не все ладно, и гаркнул на своего помощника:
— Гас, помоги джентльмену спуститься вниз. Он, видать, еще не привык к качке. И мне кажется, что вдобавок клюет носом.
Юноша отложил кисть, которой водил по уже изрядно измазанной краской мачте. Спустившись вниз, он провел меня в маленькую каюту в кормовой части корабля. Там я забрался на тесную низкую койку, даже не сняв ботинки с оплавившейся подошвой, и в ту же минуту заснул.
Проснувшись, я первым делом вытащил часы и понял, что проспал почти весь день. Когда я вышел на палубу, солнце уже клонилось к горам слева от нас, или по левому борту, как говорили
— Сколько нам понадобится времени, чтобы приплыть туда? — спросил я, встав подле него у руля.
Стигвуд посмотрел на берег, определил наше местоположение, а затем взглянул на паруса.
— Если ветер не подведет, то будем в Глостере завтра к полудню. Ночью мы на пару часов встанем на якорь.
— Вы, должно быть, хорошо знаете реку, — заметил я, радуясь тому, что могу поддержать с ним нормальный разговор.
— Можно сказать и так, — ответил он со сдержанной улыбкой. — Я плаваю всю жизнь.
— Как часто вы совершаете это путешествие?
— Раза два в неделю. Обычно мы плаваем в Уэльс.
— А вам никогда не хотелось отправиться в море?
— Не вижу в этом смысла. Мой корабль слишком маленький для открытого моря, но зато в реке мы с ним как рыбы в воде.
— Должно быть, это приятный способ зарабатывать на жизнь?
— Разбогатеть на таком промысле точно не получится. Однако пока у нас есть груз, мы можем сводить концы с концами. — Шкипер отошел от руля и потянул руки, после чего слегка наклонил его в мою сторону. — Не хотите попробовать?
Я осторожно взялся за румпель, слегка изогнутый, как лебединая шея, и отполированный за многие годы использования.
— Постарайтесь держать корабль ровно, он сам поплывет по ветру в нужную сторону.
Заполучив еще одного члена команды, Стигвуд подошел к Гасу и проверил, как шла покраска. Они обменялись несколькими короткими репликами, и Стигвуд вернулся ко мне. Разглядывая что-то за кормой, он спросил:
— Может быть, вы сели не на тот корабль?
Я оглянулся через плечо и увидел пароход, который только что покинул устье реки, а теперь разворачивался вокруг своей оси как стрелка компаса. Завершив маневр, корабль повернулся к нам кормовой частью и стал медленно отдаляться, направляясь в открытое море. Я смотрел, как он уплывает, оставляя в небе за собой полоску угольного дыма, и пытался разглядеть Нейта среди крошечных фигурок на палубе.
Когда мы поплыли дальше на север, устье стало сужаться и теперь уже больше напоминало реку. По обе стороны от нас тянулись холмы, а между ними — долины, в которых расположились деревни. Большой поселок спускался по склону холма прямо к воде, на причале стояли маленькие суденышки. Солнце скрылось за горизонтом, и огромные, как китовые спины, тени, которые отбрасывали холмы Уэльса, стали постепенно сжиматься.
Стигвуд снова встал у руля и повел корабль к английскому берегу. Гас натянул веревку, и над палубой послышался жужжащий звук, парус захлопал, а затем снова раздулся, пока мы меняли курс. Оказавшись на мелководье, мы опустили парус и бросили якорь. Корабль остановился. Несмотря на то что мы находились у самого берега, никто из нас не предпринял попыток покинуть корабль. Как настоящие моряки, мы провели эту ночь на борту, не пытаясь выйти за пределы нашего маленького деревянного мира.