Записки мертвой души

Леннокс Нина

метку раскаленным железом?!

— Это типа татуировки, да? — спросила я с напускной бодростью, хотя внутри

все сжалось от страха.

— Ну да, — после некоторой заминки ответил он. — И в конце ритуала он

возьмет тебя в своей истинной форме.

Перспектива быть изнасилованной Дьяволом после того, как он меня

выпорет и пройдется по мне раскалённым железом, не вдохновляла. Может,

был способ этого избежать? Я же умру. Или он хочет мертвую личную

рабыню?

—

На самом деле, это только звучит страшно. Ты получишь много

преимуществ, пройдя через этот ритуал.

— И какие именно?

— Тебя зауважают жители ада. Ну, и вообще, они узнают о тебе.

— Разве это плюс?

— Конечно. Пойми, личная рабыня — это как официальная любовница. Не

жена, но и не какая-то игрушка. Тебя никто не посмеет тронуть, иначе

расправа будет страшной.

— А сейчас меня могут тронуть, да? И расправы не будет?

— Будет, конечно. Я не знаю, как тебе объяснить. Сейчас ты тут никто, еще

одна из многих. Понимаешь? А будешь единственная для него.

— Единственная и неповторимая? — попыталась пошутить я, хотя в душе мне

было не до смеха.

Я никак не могла понять, как мне относиться к этому. С одной стороны, это

отличный шанс для меня. Отношение Люцифера явно смягчилось, значит,

может и еще больше смягчиться. Но, с другой стороны, на мне будет клеймо!

Я чья-то рабыня. Никогда!

— Да, — серьезно ответил Вил. — Ты совсем не такая, как все. Ты особенная,

— сказал он с благоговейным страхом в голосе, чем очень меня повеселил.

— По крайней мере, с тобой не сделают того же, что с твоими подругами.

Подругами? Ну, он пошутил.

— В смысле? Что тогда произошло с ними? Расскажи!

Вил замолчал, понимая, что сболтнул лишнего в очередной раз. А этот

чертенок мне нравился все больше и больше!

— Вил, ну расскажи. Мы же друзья. Почему ты все от меня скрываешь?

Проверенный трюк. Обязательно сработает.

— Ладно. Только обещай молчать.

— Клянусь!

— Иногда Повелитель, его друзья и пара демонов высшего ранга

устраивают... оргию.

— С демоницами, да?

— Не совсем. С грешницами, которых недавно доставили в ад. Это им вместо

всех семи кругов ада, — смущенно сказал он.

Черт, и смущается? Как будто комедию смотрела, ей богу.

— И, как ты поняла, с рабынями. Вот, например, Кетрин убили. Она стала не

нужна. Таню и Эрику тоже забрали, уже навсегда. Дину и Мелиссу решили

пока оставить, но это ненадолго. Тебя не разрешил тронуть Повелитель. Но

если бы кто-нибудь и решился ослушаться Повелителя и тронул тебя, его бы

разрезали на миллиард кусочков.

Но Хозяин не смог бы это оправдать, так,

чтобы не показать свою слабость. Он же не может вступаться за какую-то

девку? А так ты была бы личной рабыней. Это некий статус в аду.

Статус в аду... Это меня заинтересовало.

— Меня переведут из этого подвала, ведь так?

— Не знаю, если честно. Может, если ты попросишь об этом Повелителя, то

да.

— Хорошо. Я подумаю об этом.

— Ольга, ты не поняла. Никто не будет спрашивать, хочешь ты этого или нет.

Тебя поставили перед фактом. Скоро состоится церемония, и точка. Поверь,

ты не пожалеешь.

— Ладно. А нож ты мне достал?

— Да. Зачем он тебе? Расскажи теперь ты мне.

— Я же говорила, что просто так, в целях безопасности. Женщины стонут и

кричат по ночам, царапают стены. Я их боюсь. Но не хочу тревожить Хозяина.

Я и сама могу справиться.

Вил вроде поверил. И ничего, что у Дины не было руки, а у Мелиссы языка. Я

просто обожала этого глупого черта!

Приняв ванную, я ощутила себя другим человеком. Хотя я и была другим

человеком. Здесь я изменилась до неузнаваемости. Да, я была жестокой и в

течение земной жизни. Меня мало волновали проблемы других людей.

Меня, вообще, мало что волновало. И ради чего я жила? Сейчас ответ на этот

вопрос не казался мне таким ясным и простым, как раньше. Что значили все

эти деньги, заработанные мною за столько лет? Ничего, абсолютно. Зачем

они мне здесь? Кому нужны деньги на том свете? Зачем же люди тогда

убивают всю свою жизнь, которой больше никогда не будет, на то, чтобы

пополнять счета в банке, отдавать кредиты и прочее? Не проще ли жить и

радоваться тому, что у тебя есть? А ещё я пыталась убежать прочь от жизни и

самой себя, от своей боли. Оставшись одна, я только и делала, что днями

варила зелья за закрытыми дверьми и не позволяла внешнему миру

вмешиваться в свой жалкий изолированный мирок. Было ли это правильно?

Я вела отшельнический образ жизни, забыв о том, что нужно ЖИТЬ. Жизнь

проходила мимо, пока я упивалась своим горем и ставила крест на себе и

других людях.

Как же я скучала по родителям и по Пашке. Одна слезинка сбежала по щеке и

растворилась в мыльной воде. Будь они живы, стала бы я заниматься

магией? Нет. Родители запрещали мне общаться с бабушкой, запрещали

даже близко подходить к ней. Мне и не хотелось. Меня с самого детства

пугали магией и Дьяволом, расплатой за грехи. Но какое мне было до этого