Записки на кухонном полотенце
Шрифт:
– Мама тебя убьет, – констатировала я, оглядывая кухню, по которой, словно, прошел ураган. Ну, или неунывающие американцы, прицельно сбросили бомбу, с каким – ни будь, милым названием типа
– Нет, не убьет. Потому что мы ей не скажем, кто готовил. А калечить родную кровинушку, да тем более единственную, рука у нее не поднимется, –весело хмыкнул муж и сунул мне под нос огромную сковородку исходящую умопомрачительным ароматом. Рот тут же наполнился слюной. – И, кстати, сковородку, ну ту, гранитную тоже ты спалила, так, на всякий случай, если что – закончил Гоша.
«За сковородку, точно убьет», – грустно подумала я, вспоминая, как мама покупала ее за какие-то бешеные деньги, а потом ходила с ней наперевес и всем хвалилась.
– Как же ты гранитную – то спалить умудрился, ирод?
– Да, дрянь китайская, горит, как пластмассовая. То ли дело наши чугунные, – мечтательно закатил глаза благоверный.
Надо отметить, что с кухонной утварью Гоша не очень дружит. Особенно со сковородами и тем, что имеет, хоть какое-то
– Ты куда? А завтракать? – крикнул муж мне в спину.
– Зубы почищу и вернусь, – буркнула я, подсчитывая убытки. Покупки сковороды не избежать, иначе не выжить.
– Потом почистишь, садись, а то остынет, – схватил меня за шиворот Гоша, усадил на табуретку и сунул в руки вилку и запеченный тост. Если быть честной, я готова простить мужу изуродованную посуду за его завтраки. Хотя, впервые увидев зубодробительную мешанину из не сочетающихся продуктов, похожую на уже когда-то съеденную пищу, кем-то с плохим пищеварением, залитую десятком яиц, мне стало не то чтобы плохо, а очень плохо.
Конец ознакомительного фрагмента.