Записки наводчика СУ-76. Освободители Польши
Шрифт:
На нашей машине большим осколком сделало вмятину на накатнике, и стрелять из орудия было невозможно. Надо было менять противооткатные устройства, но запасных как раз не было. И тут один из ребят в бригаде ремонтников вспомнил, что на дороге ближе к Хойнице стояла подбитая самоходка, еще не оттянутая на ремонтный пункт. Маргулис немедленно принял решение и через два часа был возле нашей машины со снятым накатником. Остальное было делом ловкости ремонтных рук, и мы снова могли вернуться на огневые позиции.
Таких примеров можно приводить много. Слаженная и умелая работа вспомогательных служб нашего дивизиона была нашим отличным помощником в решении боевых
Немного глубже в тыл, где располагался штаб дивизии, у политического отдела была большая землянка-клуб. Там демонстрировались кинофильмы, выступали с концертами артисты, которые приезжали к нам на плацдарм, выступала наша фронтовая самодеятельность, проводились другие мероприятия. Но бывать нам в ней приходилось редко. Во-первых, не хотелось поздно через лес возвращаться к своему расположению. Во-вторых, у нас не выкраивалось время, потому что стояли мы на танкоопасном направлении и ослаблять внимание просто не имели права. Так за все время только и видели два кинофильма.
Но скучать мы не скучали – доморощенных артистов у нас своих хватало. Особым вниманием пользовался механик-водитель Семен Поздняков. Он был начинен всякого рода историями, рассказывал так уморительно и забавно, не хуже любого артиста. Вокруг него всегда собиралось много ребят, и хохот не умолкал. А если вкупе с гармошкой, то получалось не хуже, чем в именитом театре. Нельзя без улыбки вспоминать эти прекрасные минуты нашего фронтового отдыха.
Напряженная учеба продолжалась, шла подготовка войск к новым наступательным боям. Но оборонительные бои не умолкали. Каждодневно гитлеровцы вели методический обстрел нашего переднего края, авиация противника совершала налеты на наши огневые позиции. При появлении наших самолетов немецкие летчики поворачивали и улетали восвояси. Запомнился мне один бой в начале декабря 1944 года. Два мессера кружили над нашими позициями, а немного дальше кружила «рама». Этот самолет всегда появлялся для того, чтобы что-то высмотреть. А потом следует артналет. Эти истребители, видимо, охраняли «раму», давая ей сделать свое дело. Все знали, что от «рамы» ждать ничего хорошего нельзя.
День был не очень ясный, но видимость позволяла летать самолетам. Но так получилось, что в это время наших самолетов в небе не было. Мы смотрели на немецкие самолеты и сожалели, что они безнаказанно летают над нашими позициями, и ждали, что вот-вот полетят в нашу сторону фашистские снаряды. «Рама» зря летать не будет.
И в это мгновение из-за леса, почти на бреющем полете, едва не задевая макушки деревьев, наш ястребок, взлетая свечой вверх, бросается на «раму». Несколькими очередями сбивает ее и, не дав опомниться «Мессершмиттам», атакует их так неожиданно, что они, наверное, не успели ничего понять и разобраться, что же в конечном счете произошло, потому что один сразу же задымил и дал деру в свою сторону, а второй не решился вступить в бой с нашим соколом, дал побольше газу – и только его видели. Это произошло так молниеносно и тактически грамотно. Мы были поражены мастерством и отвагой нашего летчика. Догонять немца он не стал, а повернул на восток и полетел в сторону Нарева.
За последнее время фашистские самолеты стали появляться реже и стало намного легче. Однако однажды
Известно, что во фронтовых условиях баня простая. Нагрели в бочках воды, установили три палатки, приспособили бочку для дезинфекции штанов и гимнастерок – вот и вся премудрость. Остальное – дело сноровки. В самый разгар мытья вдруг в небе появились два мессера и, сделав разворот, зашли вдоль строя палаток, поливая из пулеметов. Никто, конечно, этого не ожидал. Бросились врассыпную, кто в чем был, а многие – ни в чем. Первое, что мне пришло в голову, – прыгнуть в воду прямо с берега. Я оказался не одинок в своем решении. Когда немцы делали второй заход, то я увидел возле себя еще нескольких человек. Со вторым заходом пришлось вновь опуститься под воду.
К счастью, после третьего захода они улетели. Видимо, кончились патроны, и они ничего не могли поделать. Как на грех, ни одного нашего самолета поблизости не оказалось. Нельзя без смеха вспомнить этот эпизод, потому что котлы, бочки с водой прострелены, вода вытекла, палатки изрешечены, и мы тоже накупались в ледяной воде досыта. После таких процедур мыться уже не хотелось. Еле разобрались в одежде. В этой суете все перепуталось.
Ко всеобщему удивлению, не было ни убитых, ни раненых, зато гимнастерки с дырками были. Возвращались в расположение с шутками и в приподнятом настроении. Даже простуженных на другой день не оказалось.
Здесь, пожалуй, самое время сказать доброе слово о нашем старшине дивизиона Смоле. Это был поистине человек великолепных способностей по части что-то раздобыть и вовремя доставить по назначению. После вынужденного купания старшина снабдил нас согревающим по норме, дабы мы не болели. Он всегда старательно и с отцовской заботой относился к нам. Старался вовремя поменять износившуюся обувь, обмундирование, экипировку, своевременно накормить и напоить горячим чайком. Помню, как-то макароны с тушенкой так нам надоели, что даже смотреть на них не хотелось. Это лишний раз говорит о том, что кормили нас хорошо. Кто-то из ребят в шутку возьми и скажи: «Вы бы, товарищ старшина, борща организовали, а то макароны уже в душу не идут».
Смола посмотрел на недовольного осуждающим взглядом, но вслух ничего не сказал. Прошло два дня, и вот приехала кухня. Не успел повар открыть крышку котла, как запахло таким вкусным борщом, аж в голове помутилось, до чего же вкусно пахло. Все слюной изошли, пока дождались своей порции. После этого случая старшина в наших глазах вырос на целую голову. Все были довольны и ели с великим удовольствием.
Числа десятого нам было приказано подготовить себе новые огневые позиции, с которых мы должны были в ходе артподготовки вести огонь с закрытых огневых позиций по заданным огневым точкам противника. Данные для стрельбы готовили тщательно.
Работы было много. Копались ровики для боеприпасов и щели. Боеприпасы для этой цели завозили специально, а те, что в боеукладке, расходоваться не должны были, потому что после артподготовки нам предстояло поддержать своим огнем атаку пехоты. Радовало то, что копать для самоходки окоп полного профиля не надо, только готовилась ровная площадка. Завозились и укладывались боеприпасы. Все тщательно маскировалось. И если учесть, что все это мы делали в ночное время, то можно представить, как мы уставали. Днем немного удавалось поспать, но этого, конечно, было недостаточно.