Записки нечаянного богача 2
Шрифт:
— Акклиматизация, может? — беспомощно предположил я, понимая, как по-идиотски это прозвучало.
— Ну если только, — задумчиво проговорил дед, — но я бы на твоем месте анализы сдал бы.
Где сдают анализы на оборотней, я не знал, поэтому просто молча кивнул. Михаил Иванович достал из внутреннего кармана сложенную карту, спутниковую, детальную, с точностью, что называется, «до дерева», и пододвинул по перилам ко мне. Следом протянул коротенький простой карандаш, какие раньше в Икее выдавали. Я пригляделся к пометкам масштаба в нижнем углу, провел пальцем по оврагу и обвел первый участок. Потом, отложив на карандаше примерную дюжину шагов, отмерил им необходимое расстояние и очертил второй круг. И так же молча передал все обратно.
— Уверен? — спросил Второв, глядя на проплывающую мимо голубую обшарпанную «казанку» с двумя местными рыбаками отчаянно пропитого
— Пятьдесят на пятьдесят, — повторил я сказанное ранее.
Глава 5
Нашли! Ссора с воротилой
Яхта встала на якорь аккурат напротив того места, где возле здоровенного пня в Волгу впадал ручей, поросший остролистом и кувшинкой, там, где позволяла глубина. Шустрые ребята в камуфляже, которых я до сих пор на судне не встречал, оперативно развернули за бортом две лодки военного вида — не гражданская резиновая фигня повышенной вместимости. Материал чем-то напоминал кевлар, сидения смотрелись крепко и основательно даже с верхней палубы, и особо бросались в глаза космического вида движки позади, скромно украшенные известной японской фамилией. Пассажиры и хозяин стояли возле легкого трапа, готовые к погрузке. Женщин и детей оставляли на яхте. Антон с Ваней утратили всякий интерес к мероприятию, едва услышав слова «пешком», «комары» и «копать». Дам мужские забавы не привлекали в принципе. Громче всех возмущались Аня и взявшая с нее пример Маша, но мы со Второвым смогли убедить дочерей, что княжнам не след копошиться по сырым оврагам, где злющие слепни, змеи, мыши и — бр-р-р — пиявки. Марии Михайловне пиявку пришлось показывать на видеохостинге, и увиденное ей решительно не понравилось.
Банкир в каком-то модном новом камуфляже походил на плохого актера плохого фильма: супил брови, совал пальцы под разгрузку в неожиданных местах, явно не зная, как и для чего вообще носят эту сбрую. То отставлял ножку в футуристического вида берце, снабженном зачем-то массой пряжек и молний. То принимался грузно подпрыгивать, видимо, помня откуда-то про «провериться на 'погремушку». Смотрелось оригинально.
Режиссер был снаряжен по-киношному: эдакий микс скаута, сталкера, зверобоя и пирата. Затертая кожанка, под ней темный свитер крупной вязки с горлом, оливкового цвета штаны с кучей накладных карманов и в тон им — трекинговые ботинки. А еще очки-авиаторы на лысой голове и зубочистка, гулявшая во рту из угла в угол.
Нефтяник в явно долго ношенном камуфляже «флора», обычной солдатской обуви и какой-то штормовке-брезентухе поверх кителя выглядел случайно затесавшимся на косплей-вечеринку прапорщиком откуда-нибудь из дальнего сибирского гарнизона, или завхозом-геологом из тех же краев. И на коллег по походу поглядывал, как на пижонов-дурачков — снисходительно. Такой мудрый Джабба Хатт в безразмерном «камке» и стоптанных всмятку берцах.
В первой лодке отвалила эта яркая троица с группой бойцов, во второй — Второв с Федором и мной, и тоже при конвое. Михаил Иванович и его помощник с тяжелой рукой были, как и я, в черных «горках», на палубе и трапе никто не прыгал, и вообще старик выглядел, пожалуй, как фельдмаршал Суворов перед одной из решающих кампаний — заметно светился азартом и предвкушением. Знать бы еще чего именно? Я все пытался вспомнить, где же искать останки бедолаги-ключника, как вдруг услышал стрекотание вертолета. Со стороны Твери показалась темная птичка, довольно быстро превратившаяся, увеличившись в размерах, в черный Ка-62. Совсем немного не долетев до нас, что было к лучшему, потому что поток воздуха гнал перед вертолетом волну, листья и мелкие ветки, вертушка ушла на берег, где пропала из виду, заслоненная прибрежными кустами и деревьями. Перепад был приличный, поэтому пятиметровая в высоту махина скрылась, как и не было, только шум лопастей выдавал, но вскоре затих и он.
— Вот все и в сборе, — удовлетворенно проговорил Второв, потирая руки. Было видно, как его все сильнее забирает кураж. Что ж вы там такое найти ожидаете в тех пяти сундуках?
Но тут меня как под ложечку кто ударил — дыхание перехватило, в глазах прошла какая-то рябь, и было очень удачно, что я сидел, поджатый с двух сторон Федором и незнакомым крепким парнем, а то точно выпал бы за борт. Из-за высоких кустов вновь показалось то самое заросшее устье, а на берегу его — памятный пень. И какая-то неестественно ровная ветка, стоявшая рядом. В природе не так много прямых линий, поэтому глаз к ним прилипает моментально. Маск-сети и камуфляж так и работают — скругляют, размывают, смягчают контуры. Я повернулся к Михаилу
— Сперва нужно туда. — Даже голос напрягать не нужно было, так тихо работала японская техника за кормой лодки. Второв присмотрелся, кивнул Федору, а тот махнул усатому бойцу, сидевшему на руле. Или на румпеле? В общем, тому, кто рулил нашим мини-катером. Тот что-то тихо пробормотал себе в расстегнутый китель, и ушедшая было вперед первая лодка тоже стала менять курс, сбавляя скорость.
На берег я выскочил первым. Следом, недовольно бурча, выбрались два бойца и помощник. Двигался он как болотный кот — бесшумно и как-то хищно. Интересно, где такому учат? Как бы то ни было, один конвойный быстро влез на берег по довольно крутому склону, профессионально, так, чтобы за его спиной оставались деревья повыше — так его с той стороны сложнее заметить. Не поднимаясь в полный рост, замер и тоже шепнул что-то себе в грудь. Присмотревшись, я увидел у второго прозрачную пластмассовую пуговку в ухе — наушник. Наверняка, такие были у каждого из них. Федор осматривался дольше, но наконец кивнул старику, и тот тоже вылез на берег.
— Что тут, Дима? — негромко спросил он, но что-то в голосе выдавало волнение и азарт.
— За наводку отдариться надо, я обещал, — проговорил я, не особо рассчитывая на понимание. Потому что и сам не сильно понимал, что нужно делать. До сих пор я «отпускал души», как сказал ключник во сне, исключительно физическими, реальными действиями. Спалить кого-нибудь, например, или в землю закопать. А тут кого жечь-хоронить? Приснившийся пень? Рядом со мной второй боец расчехлял какой-то замысловатого вида металлоискатель. Что это за прибор, я понял только после того, как он прицепил к штанге катушку, и то без уверенности. Конструкция крепилась к туловищу заплечными ремнями и обвязкой, в руках было что-то вроде руля от мотороллера, только ручки торчали вертикально. Между ними располагался экран с кучей кнопок. Ко всей этой городьбе была приделана штанга, составная, из трех подвижных блоков, соединенных какими-то проводами и тонкими армированными шлангами. Глядя сбоку, бойца можно было принять за маленький экскаватор или кран со сложенной стрелой, и лишь с монтажом поисковой катушки он стал больше походить на сапера.
Я тем временем добрался до пня и взялся за ту ровную ветку, что привлекла внимание еще на воде. Это была рукоятка чекана, вбитого в пень. Покрытая лишайником и какими-то наростами, где-то черная, где-то желто-зелено-серая, ничуть не похожая на гладкое, отполированное намозоленными руками дерево, но это была именно она. Как ей удалось просто сохраниться на открытом воздухе, под снегом, дождем, солнцем и ветрами почти пять веков — я не знал. Жало и обух клевца почти срослись с пнем, совершенно не отличаясь по цвету и фактуре. Я обернулся к парню, одному из тех, что выгрузили и стали тут же раскладывать здоровый ящик с инструментами:
— Сможешь выпилить вот здесь кусок корня, отсюда досюда, и глубиной сантиметров на пятнадцать? — решил взять с запасом, мало ли что. — Только потихоньку, бережно. Вещица древняя, музеи за нее удавятся, наверное. — Парень молча кивнул и выудил из своего кофра что-то похожее на маленькую бензопилу, только с узкой шиной длиной всего сантиметров двадцать. А я повернулся к саперу-экскаватору, что стоял, глядя на меня и явно ожидая команды. Второв наблюдал за моими действиями с нарастающим интересом, Федор — без.
— Твой прибор олово от свинца отличает? — думаю, вряд ли Ушакова заливали златом-серебром здесь, на бережочке.
— Он грамм золота на глубине до метра видит! — гордо ответил парень звонким, высоким голосом. Я продолжал смотреть на него молча, лишь чуть приподнял левую бровь.
— Виноват. Так точно, отличает, — смутился военный.
— Посмотри, пожалуйста, в радиусе пары метров от этого пня. Ищем олово или свинец, — я отошел от обозначенной зоны поисков и прикурил, глядя, как тот, с детского размера пилой, медленно и прямо-таки деликатно выбирает из корня нужный участок. Еще двое стояли с разных сторон от рукоятки чекана, держа ее в четыре руки, чтоб упаси Бог, не упала, освободившись. Правильный подход, надежный, уважаю. Сапер тем временем нацепил большие белые наушники, став похожим чем-то на синего лягушонка Crazy Frog из старого клипа. По крайней мере за руль он держался абсолютно так же. Только звуков, слышимых тут, снаружи, его странная шарманка не издавала. Через пару минут извлекли чекан, сложили на какое-то специальное покрытие, похожее на пуховое одеяло, и обернули им же. Видимо, оно защищало от тряски при транспортировке. А тут и лягушонок замахал рукой.