Записки нечаянного богача 3
Шрифт:
Я не смог, да и не старался сдержать улыбку, слушая восторженный щебет дочки. Очень захотелось к ним поскорее.
— Солнышко, это очень здорово! И я очень рад, что вам там так понравилось. Нам с Лобо осталось в два места съездить к родне — и я прилечу, честно. С дядей Серёжей и дядей Артёмом. Отдыхайте там, и проследи, чтобы брат все эти чармандеры не стрескал!
— Черимойи, пап! И Антоша их только одну съел, а больше не стал, сказал — сладкие они, детские. Зато тут спортплощадка рядом, и мы каждый вечер ходим! У него уже шесть кубиков и у меня тоже шесть! — гордость её просто распирала.
— Вы у нас с мамой такие молодцы! —
— Хорошо, Дим, — ответила уже Надя. — Мебель тут вся есть, как и сантехника. Мебель раритетная, с историей, но крепкая. А сантехника новая, шикарная. И джакузи даже есть. Ты прилетай скорее, вместе проверим. И ванну, и мебель, — она подпустила в голос манящей интриги. И мне тут же показалось, что в Темнолесье пора ехать вот прямо сейчас, на ночь глядя.
— Хорошо, милая. Ты умеешь намекать прозрачно, как один местный военврач — доходчиво, помогая себе руками, — чуть смутившись ответил я жене.
— Я много чего умею. Прилетай скорее, напомню, — многозначительно промурлыкала она и положила трубку. Ну как в таких условиях работать?
За столом мы обсуждали уже произошедшее и ещё только грядущее. Выходило пока вполне складно.
Серёга, поминутно кивая на Валю, рассказал про предприятия и доли, планы модернизации и масштабирования. Вплетал в разговор каких-то решительно неизвестных мне граждан с ремарками вроде «Андрусь поможет с транспортом» и «Гнат обещал проследить». В общем, сомнений в том, что Лорд основательно и крепко взялся за дело и, как говорится, «был очень плотно в материале» не возникало. Глядя на восхищённые сапфировые глаза Милы — оставалось только радоваться за них обоих. И молиться всем Богам, чтоб наши будущие покатушки никаких корректив не внесли.
Потом баба Дага рассказала давнюю историю, как в далёком 1994 году один грузоперевозчик из Могилёва поддержал одного депутата Верховного совета республики. И как потом все обязательства по этой поддержке ловко перехватили и значительно расширили Мордухаи.
— Прощения просил. Я и сама всё понимаю, тяжко ему, муторно, да и не мальчик уже. Добра пожелал, вас, Волков, держаться велел. Ну тут я, Дима, спорить не стану ни с тобой, ни с ним. Как Волки Ворон сторожить взялись — я помню. С тех пор, как Витольд жив был, мне так спокойно не было. Спасибо вам, хлопчики, — казалось, ещё чуть-чуть — и зарыдает. Ну нет уж, хватит её слёз, отплакала своё.
— Так, милые дамы, хорош сырость разводить. Когда будет надо — я скажу, или вон друзья мои, если я не смогу. А пока не надо! У нас на носу сплошь приятные хлопоты, так что нечего мочить дорогу слезами.
Я собрался с мыслями, а Василь в это время наполнил всем за столом бокалы и рюмки.
— Для начала поднимем тост за начало доброго пути! Я себе это так вижу: пока тут специально обученные люди организуют работу и будущую свадьбу — мы на месячишко отвалим в тёплые края. А к Новому году вернёмся и порадуемся. Есть возражения? — и, на всякий случай, не дожидаясь реплик с мест от удивленных лиц, выпил. Нанервничался сегодня.
— В Беларуси по осени свадьбы гуляют, Дима, — осторожно начала баба Дага, пригубив бокал с чем-то красным. Ей, Миле и Бадме Василь наливал что-то из отдельной бутылки тёмного стекла в изящной оплётке из ивовых прутьев. «Местное свекольное кьянти?» — предположил неуёмный скептик.
— Это те, кто весь год пахал как проклятый, потом урожай собрал, продал, раздал долги и на сдачу свадьбу закатил. Традиционно, не спорю. Но мы, как говорил один, не к ночи будь помянут, деятель, пойдем другим путём. Или кто-нибудь станет со мной спорить, что белая шуба хуже белого платья? — поднял я левую бровь на притихших дам.
— Ай да хват! Будь я помоложе — не ушёл бы ты от меня, чёрт речистый! — старуха откинулась на кресле и рассмеялась весело, от души. Бадма втихаря показала мне большой палец. Мила только робко улыбалась, переводя взгляд с меня на Лорда.
— А как нам дела делать, если не отсюда? — начал было Серёга, но, судя по лицу, тут же понял, что и сам прекрасно знает, как именно.
— Так же, как и с Белой горой. Умно, современно и эффективно, как ты умеешь. Тебя учить — дураком быть, никакого желания не имею. Я и так много опрометчивых поступков совершаю регулярно, — добавил я под скорбное согласное кивание Головина. И продолжил, глядя на Милу:
— Скажи, ты на море была когда-нибудь?
— Да. На Минском. И на озёрах, — кивнула она и ответила своим неземным голосом.
— А за границей бывала? На самолёте летала хоть раз?
— Нет, никогда, — она потупилась смущённо.
— Вот и исправим оба момента. Как только все задачи выполним, все две — сразу и полетим. Тём, у тебя есть на кого дела твои скорбные перевесить на время отдыха? Ты, кстати, когда крайний раз в отпуске был?
— Перевесить — это я завсегда, это со всем нашим превеликим удовольствием. А про отпуск — веришь, нет, но ты первый и, кажется, единственный, кто мне этот вопрос задал в жизни. Я как-то на больничном больше, — посмурнел он.
— Вот и отлично. От лица… Да от своего, собственно, лица сообщаю: господа Ланевский и Головин сегодня стали обладателями симпатичных таких домишек на берегу Атлантического океана. Опускайте брови обратно — на нашем берегу, не на ихнем. И вот туда-то мы все и полетим. И до Нового года — никаких больше больниц, упырей и орденов, только солнце, море и еда. Или там было «воздух и вода»? Короче, каникулы объявляю!
Ответом была краткая тишина, которую прервал рёвом «Ура!» Артём. На втором повторе к нему уже присоединились все. И ангельский колокольчик Милы наконец-то звучал радостно и счастливо. Таким вещам цены нет, это уж как пить дать.
Посидели недолго и скоро разошлись по комнатам. Последними в зале оставались Василь с Головиным, которые, как несложно было догадаться, зная кипучую натуру и сверхсекретную личность Тёмы, нашли общих знакомых в самых разных странах, сферах и чинах, и теперь делились эмоциями и впечатлениями о некоторых событиях своих жизней. Полагаю, тот же товарищ Колоб, да и несколько ведущих мировых остросюжетных сценаристов, дорого дали бы за возможность послушать хоть немного. Под бутылочку «Зубровки» истории за столом набирали обороты с космической скоростью. По крайней мере, я уходил на фразе: «вот оказались мы на маленьком кусочке земли, а вокруг лезут крокодилы».