Записки некрополиста. Прогулки по Новодевичьему
Шрифт:
Вот одна из их бесед:
«...Литвинова, — рассказал Микоян, — решили заменить, когда наметился пакт с Гитлером.
Литвинов как еврей да еще человек, олицетворявший нашу борьбу против гитлеровской Германии в Лиге Наций и вообще на международной арене, был, конечно, неподходящей фигурой на посту наркома иностранных дел в такой момент.
...В итоге Литвинов оставался до осени 1941 года не удел.
Только тогда, когда наши дела стали катастрофически плохи, когда Сталин был готов хвататься за любую соломинку, он решил снова использовать опыт Литвинова и
Можно сказать, что он спас нас в тот тяжелейший момент, добившись распространения на Советский Союз ленд-лиза и займа в миллиард долларов.
...Но как только дела наладились, Молотов снова повел интриги против Литвинова, и его отозвали в Москву... Литвинов, хотя и получил формально пост заместителя министра иностранных дел, фактически оказался не удел, а потом и вовсе был уволен в отставку.
А кончил он жизнь вообще трагично. Автомобильная катастрофа, в которой он погиб, была не случайной, она была подстроена Сталиным.
— Анастас Иванович, не может быть, я просто не в состоянии поверить этому...
Микоян невозмутимо продолжал:
— Я хорошо знаю это место, неподалеку от дачи Литвинова. Там крутой поворот, и когда машина Литвинова завернула, поперек дороги оказался грузовик...
Учитывая важность всего того, что Микоян мне поведал, я спросил, могу ли я, разумеется, со ссылкой на него, использовать этот рассказ в одной из моих работ.
— Надеюсь, — ответил Анастас Иванович, — что я сам, когда подойду к этому периоду, все расскажу (Микоян тогда публиковал свои воспоминания в журнале «США: экономика, политика, идеология», главным редактором которого был Бережков — прим. автора). Но если не успею, то вы можете в зависимости от обстановки, по здравому суждению воспользоваться данной информацией».
И Бережков воспользовался. Включил все это в свою книгу «Рядом со Сталиным».
Книга была еще в печати, когда газета «Вечерняя Москва» поспешила опубликовать отрывок из нее.
Родилась настоящая сенсация. Еще бы! Почти полвека считалось, что Литвинов умер у себя дома от сердечной болезни, и никто в этом ни разу не усомнился.
Прожила эта сенсация недолго. Не прошло и месяца, как в той же «Вечерней Москве» появилось письмо М Литвинова, сына М.М.Литвинова, «Смерть без сенсаций».
Он пишет, что «отец... после второго инфаркта в ноябре больше не вставал и 31 декабря 1951 скончался в собственной постели. Все это время мой отец находился дома и был под наблюдением врачей Кремлевской больницы. В последний месяц круглосуточно дежурила медицинская сестра. В момент смерти около него находилась моя мать... Должен сообщить, что в это время у нас не было никакой дачи... Надеюсь, что ваша газета сделает все возможное, чтобы разоблачить эту очередную историческую фальшивку».
И газете ничего не оставалось, как напечатать заметку «От редакции», в которой сенсацию ту признали «досадным ляпом».
Сенсация не состоялась.
(1-46-19)
ВОСПОМИНАНИЯ В ОТБЛЕСКЕ ПОЭЗИИ ЛЮБВИ
В
Выросшая в помещичье-дворянской семье дочь царского генерала стала в октябрьские дни 1917 первой женщиной, избранной членом Исполнительного комитета Петроградского совета, потом первой женщиной-наркомом первого большевистского правительства, наконец, первой в мире женщиной-послом. К тому же была писательницей.
Немалую популярность приобрела Коллонтай и своими проповедями свободной любви.
Гордилась этим, но подчеркивала, что она враг пошлости и распущенности. Любовь длянее, как она говорила, это прежде всего поэзия.
Примечательно, что в автобиографии перечисление своих важнейших политических и экономических печатных трудов (а их у нее немало) завершила так: «Сверх того, большое количество статей, рассказов на сексуальные проблемы...»
В статье «Дорогу крылатому эросу» читаем: «Для классовых задач рабочего класса совершенно безразлично, принимает ли любовь форму длительного и оформленного союза, или выражается в виде проходящей связи».
Об этой удивительной женщине я прочитал и перелистал такое количество написанного, что, как мне казалось, ничего нового уже не найду. Но ошибся. Нашел. И где бы вы думали? В книге полковника госбезопасности 3.И.Воскресенской «Теперь я могу сказать правду».
В бытность резидентом в Швеции она — тогда «мадам Ярцева» — возглавляла пресс-бюро советского посольства («крыша») и несколько лет работала под началом Коллонтай.
Вот один эпизод из жизни Коллонтай.
«Александра Михайловна глянула на часы и сказала:
— Через пару минут ко мне придет Генеральный консул оккупированной Бельгии. Его эмигрантское правительство в Лондоне. Вы оставайтесь здесь. Этот визит вежливости продлится не более пяти минут, и мы с вами продолжим работу.
...В назначенное время порог кабинета переступил высокий элегантный старик. Представился. Александра Михайловна сразу завязывает разговор не о погоде, не о театре, как принято на таких приемах, а о жгучем вопросе объединения сил против фашизма, о втором фронте.
Аудиенция закончена. А старый консул замялся. У него еще личный вопрос. Он извлекает из нагрудного кармана небольшую фотографию и протягивает ее Александре Михайловне.
Она вскидывает лорнет:
— Как? Это моя фотография. Здесь мне, наверное, лет семнадцать, но у меня нет такой. Откуда она у вас?
Консул широко улыбается:
— О, мадам, с тех пор прошло более полувека, а точнее — 53 года. Ваш папа был тогда начальником иностранного отдела Генерального штаба. Я был всего адъютантом у нашего военного атташе. Вы иногда появлялись на балах.