Записки невесты программиста
Шрифт:
– Да чего только туда не наливали, – сказал Игорь. – Откуда вы знаете, что туда попадало на самом деле? Половину воды вообще набирали из горных речек.
– Ну и что? – парировала я. – В горных речках вода – просто шикарная. Не то что в нашем водопроводе, где вся таблица Менделеева содержится.
– Можно подумать, что эти горные речки такие уж стерильные, – фыркнул хорек. – Может быть, туда горный козел пописал…
Папулька в этот момент поперхнулся здоровенным куском рыбы, который неосмотрительно засунул себе в рот.
– Может быть, в речку охотники
– По-вашему получается, что водопроводная вода намного чище горной? – поинтересовалась я.
– Нет, конечно, – согласился хорек, – но у нас же делается очень мощная очистка.
– Каким образом? – полюбопытствовала я.
– Знаете, на развалах фильтр такой продается, который прямо на кран насаживается? – спросил Игорь.
– Ну знаю.
– Так вот он у нас воду и очищает, – торжественно заявил этот негодяй.
Я на него посмотрела во все глаза, но парень явно не издевался, а говорил от чистого сердца.
– А… – начала я, – а сколько вы литров воды в день делаете?
– Да где-то под тонну, – ответил этот гад.
– И как часто меняете фильтр?
– Не реже раза в месяц, – твердо ответил хорек. – Потом, вы не думайте. Я же не зря МХТИ оканчивал. Все делается строго по науке. Вода получается даже полезнее, чем просто очищенная водопроводная. Ну, соль и сода туда добавляются просто для вкуса, чтобы обычную минеральную напоминало, но мы в бутылки еще добавляем набор всяких разных солей, которые очень полезны для организма. Причем все делается строго дозировано. У меня там мужик один работает – ну просто самородок. Он все эти соли в ведре намешивает, и представляете – прям из ведра отсыпает строго отведенную дозу.
– Ир, – сказал папульчик. – Ты мне водички не передашь? Что-то в горле пересохло.
– Тебе «Боржоми», – иронично спросила я, – или «Нарзан»?
– Ой, – сказал папулька, набухал себе в рюмку коньяку и залпом выпил.
– Слышь, Игорь, – нервно сказал папулька. – Так я же заходил к тебе в офис, когда долг отдавал. У тебя же там все чистенько, аккуратненько. Компьютеры-мампьютеры и никаких мужиков с ведрами.
– Так понятное дело, что никаких ведер, – ответил хорек. – Это же офис. В офисе делаются бумажки и подсчитываются доходы. А для разлива воды у меня несколько подвальных помещений по всей Москве арендовано.
– Компьютеры, говорите? – снова вступила в разговор я, радуясь, что можно сменить тему. – И под какой операционной системой работаете?
– Да черт ее знает, – отмахнулся хорек. – Какая разница? Я вообще этих железок не касаюсь.
– Это еще почему? – оскорбилась я. – Не доверяете техническому прогрессу?
– Балда это все, а не технический прогресс, – заявил Игорь Борисович. – Моя вода минеральная – вот это
Тут я внимательно посмотрела на супницу, которую незадолго до этого мамулька вертела в руках. Хорошая супница. Красивая. Обидно, конечно, будет ее расколотить о башку этого хорька, но для хорошего человека ничего не жалко.
– У меня там парень на компьютерах работает, – продолжал разглагольствовать хорек. – «Сисадмин» называется. Я его уволю скоро. Вот вы, Изольдочка, говорите – технический прогресс, – обратился он ко мне. – А парень, заметьте, целыми днями сидит и ничего не делает. Это, по-вашему, технический прогресс? Я ему сколько раз говорил: «Серега! Еще раз увижу, что ты вола пинаешь, уволю к чертовой матери!». Так он – нет чтобы сделать соответствующие выводы, еще начинает спорить и доказывать, что самый лучший сисадмин – ничего не делающий сисадмин.
– Так оно и есть, – подтверждаю я. – А вы что хотели? Чтобы он целыми днями носился по офису, поднимая рухнувшую сетку? У хорошего сисадмина все должно работать так, чтобы его вмешательство не требовалось. Если у админа есть работа, значит не работает сетка. Если сетка работает, значит у сисадмина работы нет, и он – хороший сисадмин. Ему за то деньги и платят, чтобы сетка работала. А если сетка работает, то ему делать нечего.
– Слушай, – поразился хорек. – Ты прям слово в слово говоришь так же, как и он. Но и это, – добавил он, – не помешает мне его в скором времени уволить.
Тут хорек замолчал и потрясенно посмотрел на меня.
– Или я что-то путаю, – наконец сказал он, – или у моего Сереги на компьютере твоя фотография висит.
Вот тут воцарилось настоящее тяжелое молчание.
– Ир, – разрядил тишину папульчик очень ласковым голосом, – ты бы отнесла на кухню супницу. Чего она здесь пустая стоит?
Я медленно поднялась с места, взяла супницу (папулька сделал зверское выражение на лице, мол, не смей!) и… отправилась с ней на кухню. Там мамулька яростно мыла посуду, грохая тарелки в раковину так, что было не очень понятно, как они не разбивались.
– Тебе он тоже не понравился? – спросила я осторожно.
– Не понравился? – возмутилась мамулька. – Да я эту заразу больше сюда и на порог не пущу!
– Ага, – согласилась я. – Это надо же – делает поддельную минеральную и еще этим гордится.
– При чем тут минеральная?!? – заорала мамулька. – Этот негодяй сожрал мою рыбу так, как будто это какой-то хек или минтай! И ни одного слова не сказал о том, что это за наслаждение! Со мной такое в первый раз! Все люди в этом доме с ума сходили от моей готовки, а этому Игорю Борисовичу что кусок черствого хлеба, что осетрина с грибами – один хрен, – и мамулька снова бросила в раковину очередную стопку тарелок. – Вот сейчас папа Боря его проводит, так папе Боре сразу кто-то что-то отвыкнет в моем лице. И сегодня папа Боря, – повысила голос мамулька, – будет спать в гостиной на диване!