Записки невесты программиста
Шрифт:
– Какой милый конкурс, - сказал папулька, когда мы вернулись на место.
– Интересно, что они на еврейскую свадьбу придумают? Лично мне ничего в голову не приходит.
– Папа, - сказала я язвительно, - посмотрите на себя. Какой с вас еврей?
– Во-во, - подхватила мамулька.
– Вылитый этнический хохол. Сало, горилка и подраться бы с кем-нибудь.
– Когда я последний раз дрался?
– возмутился папулька.
– Ровно неделю назад, - невозмутимо парировала мамулька.
– Кто в японском
– А что он прямо перед моим носом своими ножами плюхал!
– возмутился папулька.
– Я и занервничал. Мне не нравится, когда ножами...
– У них там так полагается, - объяснила мамулька.
– И у меня так полагается, - сказал папулька, - когда перед моим носом играются ножами - я могу сунуть в репу. Пускай скажет спасибо, что его просто толкнули.
– Да, но он сел прямо на раскаленную печку, - возмутилась мамулька.
– Подумаешь, халат немного обжег, - фыркнул папулька.
– Ничего себе немного обжег! Ты же слышал какие он слова говорил!
– Слышал, - покачал головой папулька.
– После чего понял, что не зря его пихнул. Нам обещали настоящего японского шеф-повара, а этот придурок на плите звал любых матерей, кроме японских. Так что он такой же японец, как и я. Правда, я ругаюсь все-таки получше.
– Кстати, - поспешила я перевести разговор на другое, - как вам конкурс?
– Очень мило, - ответил папулька.
– Только вы осторожнее все-таки с этим делом, а то вон на дядю Соломона жалко смотреть. До сих пор рыдает.
– А что случилось с дядей Соломоном?
– поинтересовался Серега.
– Да вы его с заначками разбередили, - объяснил папулька.
– Дядя Соломон всю жизнь работал снабженцем. Хорошие деньги зашибал. Но спрятать никогда ничего не мог. Тетя Софа работала покруче следователя Знаменского. И бедный дядя Соломон, когда завел себе молоденькую любовницу, был вынужден с ней шляться в кино на последние сеансы, потому что на ресторан и гостиницу у него просто не было денег.
– Жуткая история, - сказала я злорадно.
– Так эта тетя Софа - его жена?
– спросил Сергей, и в глазах его застыл ужас.
– Именно, - подтвердил папулька.
– Ир, - сказал мне Серега, - что же ты этого несчастного человека посадила в самый конец родственного стола? Давай его к нам. Пускай хоть раз в жизни поест и выпьет как следует.
Но в этот момент на пятачке между столами, который сегодня изображал сцену, снова появился Ванилла, который заявил, что сейчас будем играть еврейскую свадьбу.
– Молодые, - скомандовал папулька, - на выход. Интересно, что они там придумают? Я с вами пойду. Мне тоже интересно.
Мы послушно вылезли из-за стола и отправились на свою Голгофу. Там мне повязали какой-то белый платочек, а на Серегу надели черную шляпу, к которой были привязаны кусочки блестящего серпантина.
– Ну серпантин - это, как я понимаю, пейсики, - сказал папулька Ванилле.
– А что собой должен изображать спартаковский фанатский шарф?
– Понятное дело - талес, - объяснил Ванилла.
– Друг мой, - вежливо сказал папулька.
– Я, конечно, в этом деле не такой уж большой специалист, но мне всегда казалось, что талес - это бело-черный шарф. Точнее даже не шарф, а белое покрывало с черными полосками.
– Знаю, знаю, - нетерпеливо сказал Ванилла, - торпедовский фанатский шарф. Но торпедовский мы достать не успели, поэтому придется обойтись спартаковским. В конце концов, какая разница?
– Ну, в общем, - не стал спорить папулька, - никакой. Согласен. Хотя некоторые евреи могут и возражать против замены талеса торпедовским шарфом.
– Все, - сказал Ванилла, - не время препираться. Начинаем.
– Итак, дорогие друзья, - громко сказал Ванилла, выходя вперед, - сейчас мы проведем небольшую свадьбу по еврейскому обряду.
Разгулявшиеся фидошники тут же нестройно заорали «Когда еврейское казачество восстало», но Маста Мэн быстро навел порядок.
– Однако, - продолжил Ванилла с каким-то иезуитским выражением на лице, - есть одна проблема. Как вы знаете, в еврейских семьях мальчикам принято делать обрезание.
– Боже мой, - сказал папулька, стоящий позади нас, - у меня дурные предчувствия. Серега, ты держись, друг, если что...
– А что?
– заволновался Серега.
– Еще не знаю, - честно ответил папулька.
– Но предчувствия - самые дурные.
– Наш дорогой друг Сергей, - продолжил Ванилла, - родился не в еврейской семье, поэтому никакого обрезания ему не делали.
– Теперь и у меня появились очень дурные предчувствия, - сообщил Сергей папульке.
– Вот видишь, - сказал тот, - я же тебе говорил.
– Поэтому сейчас, - громко сказал Ванилла среди гробовой тишины, - нам нужно будет исправить эту маленькую ошибку природы. Прошу вынести инструмент...
На центр вышел Маста Мэн, который торжественно нес в руках огромные садовые ножницы. Причем эти ножницы вручили мне.
Тут похолодели все, даже фидошники.
– Итак, - торжественно сказал Ванилла.
– Следующий конкурс - очень простой. Ира должна будет сделать обрезание...
Все затаили дыхание. Сергей нервно всхлипнул.
– Сигары!
– заорал Ванилла, доставая из кармана здоровенную «гавану».
– Таким образом она докажет...
Что я должна таким образом доказать - было уже не слышно за шумом, который поднялся за столами. Бледного Серегу папулька отпаивал минералкой, а я с перепугу искромсала эту сигару за две секунды и чуть не отхватила Ванилле пальцы на руке.