Записки невесты
Шрифт:
– Фу, мерзость! – слишком театрально поморщилась я. Я не боялась тараканов, даже не знаю, зачем я это сделала, видимо, пыталась строить из себя брезгливую избалованную даму, которая по моим внутренним необъяснимым ощущениям почему-то должна была понравиться Марку. Но, в любом случае, из отеля с тараканами я бы тоже съехала. А причина его переезда была совсем лишена возвышенности. Никаких тебе поэтичных чувств, ради которых он бы специально меня разыскал. Просто тараканы. Но сейчас я была им очень благодарна.
Марк кивнул и задумчиво провёл рукой по подбородку, почёсывая свою тёмную щетину.
– Не знал, что ты здесь остановилась…
Я пожала
– Хорошее соотношение цены и качества. И прекрасное месторасположение.
Господи, клянусь, если сейчас мне придёт в голову очередная фраза из романа о хитросплетениях судьбы, я выброшу эту книжку! Мне стало стыдно за то, что он, вероятно, заметил, что я читаю глупый роман, и я попыталась незаметно накрыть книгу полотенцем, хотя, скорее всего, было уже поздно.
Наше молчание затянулось. Мне хотелось добавить ещё пару фраз о плюсах моего отеля, чтобы как-то продолжить разговор, но это бы уже звучала как реклама, и я промолчала.
– Ладно, ещё увидимся, соседка! – сказал он, и махнул мне рукой на прощание.
Я улыбнулась и проводила его взглядом.
На следующее утро после сеанса йоги я, как обычно, приняла душ и отправилась на завтрак. Столовая в отеле находилась на крыше здания, что было невероятно романтичным. Часть столиков стояли под навесом, чтобы люди могли укрыться от солнца, которое уже было достаточно ярким и жарким даже во время завтрака. Я же всегда предпочитала сидеть за столиками, стоящими под открытым небом, несмотря на эти утренние и уже не ласковые солнечные лучи. Я знала, что, вернувшись домой в заснеженную зиму, я буду жутко скучать по своему обгоревшему носу и стянутой пересушенной коже.
С крыши открывался прекрасный вид на город и море, здесь я могла находиться бесконечно, тем более, что мужчина постоянно подливал мне кофе. Он выходил откуда-то из подсобки и кричал: «Coffee-boy 1 !», что всегда заставляло постояльцев улыбаться. Я махала ему рукой, и он обновлял мою порцию кофе. Сначала мне казалось это странным, ведь можно было поместить кофейник в районе шведского стола, где находились остальные напитки и еда, а не выделять для разлива кофе специального человека. Но потом я поняла, что именно этот задорный мужчина придавал заведению некий шарм. Я благодарила его на английском, но он всё равно отвечал мне по-русски «пожалуйста», жутко выговаривая это слово, совершенно противоестественно звучащее для его языка. Сегодняшний завтрак я решила ограничить яичницей и тостом с маслом, и не налегать на фрукты, потому что у меня от них сразу надувался живот. Мне не хотелось в этом признаваться даже самой себе, но я пыталась выглядеть максимально привлекательно, потому что в отель въехал Марк.
1
Имеется ввиду официант, разносящий кофе. Дословно «кофе-мальчик» (англ.).
Кстати, я словно почувствовала его присутствие, потому что, едва подумав о нём, я увидела, как он поднимается на завтрак. Он издалека махнул мне рукой, на что я тоже ответила приветственным жестом, едва оторвав пальцы от чашки кофе и еле заметно пошевелив ими. Нет, это было не высокомерие, а, скорее, скованность, что часто легко перепутать. Я наблюдала за Марком издалека: как он выбирает еду, почёсывая свою щетину на лице, как шутит с персоналом. Конечно, меня мучил вопрос: присоединится ли он ко мне?
– Можно присоединиться? – он щурился от солнца, и мне было не понятно, почему на нём нет солнцезащитных очков. Я без них отказывалась покидать свой номер, даже если просто шла на завтрак.
– Разумеется, – ответила я и с демонстративной вежливостью отодвинула тарелку, чтобы он смог разместить свою еду, которой было значительно больше, чем у меня. Ну вот, кажется, я стала одной из тех женщин, которые делают при мужчине вид, что мало едят. Только этого мне не хватало!
Мы молча приступили к завтраку. С моря дул приятный лёгкий ветер и драматично раздувал мои волосы, которые я бессмысленно пыталась собрать в хвост. Закончив с едой, Марк спросил:
– В лобби набирают группу для отправления в джунгли, чтобы сплавляться по реке. Не хочешь присоединиться?
Ехать в джунгли, чтобы сплавляться по реке? Это даже звучало жутковато, но я решила, что в отпуске мне хочется быть рискованной. Кроме того, я давно не пускалась ни в какую авантюру.
– Почему бы и нет?
Я наспех собрала вещи в рюкзак, и успела последней заскочить в автобус. Поездка предстояла не ближняя, и в джунглях мы оставались с ночёвкой. Держу пари, что тараканы – это самые милые существа из всех, кого там можно встретить.
На мне были лёгкие белые кеды с кружевной каёмкой, свободная белая рубашка, короткие джинсовые шорты и хлопковый платок на голове, который защищал меня от теплового удара. Я была довольна, что на этот раз предпочла удобство красоте одежды. Дорога была неблизкая, мы проделали уже полпути, и я смогла по достоинству оценить комфорт своей одежды. Мы вышли из автобуса, чтобы передохнуть от долгой дороги. Место для остановки было выбрано не случайно, оно было частью экскурсионной программы. Я стояла на старых деревянных шпалах и заворожено слушала слова гида:
– Эту железную дорогу называют дорогой смерти, – начал он, – дело в том, что она была построена в разгар Второй Мировой войны по приказу Императорской Японии. Конечно, в основном, силами военнопленных, потому что подданных своего государства бросать на такую тяжёлую работу, было жаль даже деспотичному Японскому императору. При строительстве дороги погибло более ста тысяч человек! Собственно, отсюда и название. Да, Вторая Мировая, как мы привыкли её представлять с картинками военных действий из Сталинграда и Москвы, как оказалось, проходила и здесь, в другой части нашего континента. Дорога была построена очень быстро, особенно, по меркам того времени, в основном, из-за огромного количества рабочих, которые погибали здесь пачками от малярии, холеры, голода и чудовищного отношения японской армии.
От его рассказа меня помутило. Стояла такая неимоверная жара, что мне хотелось поскорее вернуться в автобус с кондиционером. Мысль о том, что люди здесь работали под палящим солнцем, и не просто работали, а прокладывали железную дорогу (!) казалась мне чем-то из области фантастики, но это было реалиями чьей-то жизни. Возможно, что именно здесь, именно на том месте, где я сейчас стою, лежало тело какого-нибудь военнопленного, который просто не вынес этих условий. У меня на глаза навернулись слёзы. Я уже ничего не слушала и не слышала. Мне казалось, что здесь, посреди тропического леса, я чувствую трупный запах. У меня закружилась голова. Хотелось пить.