Записки о Голландии 1815 года
Шрифт:
Здешние сады чуднее домов: прекрасные кустарники, обрезанные разными фигурами и обсаженные еще прекраснейшими цветами, пересекаются правильно расположенными и бестенными дорожками, которые усыпаны песком разных цветов и укладены геометрическими фигурами из редких раковин. Цветы, звезды, треугольники и квадраты искусно расположены по дорожкам, кои, по сему самому, не чувствуют на себе никогда следа человеческого. Каждый сад имеет на улицу решетку, сквозь которую видно сие убранство, и потому каждый житель города столько ж пользуется садом, сколько и хозяин оного.
Сказывают, что во многих городах южной Голландии сохраняется
Если прибавлю, что в сем городе чрезвычайно много бумажных мельниц, и что он называется Сандалом, а не Сардамом, как мы его разумеем, что жители, несмотря на богатство свое, чрезвычайно умеренны, то я уже все сказал о сем городке, славном пребыванием великого государя и посещениями во множестве иностранцев.
Ввечеру, по захождении солнца, мы простились с Сардамом и поехали обратно домой. Вечер был так мрачен, как день в домах сардамских; спутники мои молчали, море шумело под ногами нашими, – а я размышлял о виденном и сравнивал прошедшее с настоящим.
Где же та Голландия, владычествовавшая во всех странах света? – Где ее флоты, покрывавшие океаны? – Где Рюйтеры [31] и Тромпы [32] , вознесшие ее славу? – Где банки, в кои скоплялось золото всего света? – Где важные республиканцы, гордо принимавшие послов чужеземных? – Где сии Магистры, бравшие участие в делах других народов, где их величие, где их слава? – Исчезло все, подобно цветущему здоровью юности, вовлеченному в томительную болезнь, низведшую его на край гроба.
Теперь голландские флоты развозят сыр; Рюйтеры и Тромпы почиют спокойно в их гробницах; неблагодарное золото возвышает чуждую славу; голландцы принимают у себя фигляров на ярмарках и с важностию говорят о доброте полуценной партии табаку, а в делах Европы берут участие – только по газетам.
Однако голландцы питают еще любовь к своему отечеству; любят нового своего государя; кипят духом при вестях о славных подвигах; они набожны; они энтузиасты – но потому только, что чувства сии ничего им не стоят.
Чудно! Они ненавидят французов и любят англичан, а за приобретение сих чувствований заплатили всем своим благосостоянием.
Письмо 14. Роттердам
Вчера, по приезде из Амстердама, я ходил с С. Жакобом смотреть короля, ехавшего из Брюсселя чрез Роттердам.
Мы вышли из Дельфтских ворот по дороге, обсаженной густыми липами, где вообще бывает загородное гулянье голландцев по воскресеньям; просека налево к Маасу, оба берега и дорога к Скидаму, славящемуся Джином, усеяны были жителями Роттердама. Народ волновался в ожидании короля, который в первый еще раз должен был проехать сим городом. Наконец, на другой стороне Мааса показалась королевская карета. Вмиг отпрягли лошадей: схватились за постромки, повезли короля на себе, переправили его в шлюбке на другой берег, карету на пароме также, и хотели снова везти на себе, но король сел в другую карету – и ускакал. Громкое гузе! раздавалось в воздухе; бежали, теснились, падали, кидали шапки кверху и едва чрез полчаса могли успокоиться. Сколько голландцы любят своего короля!
Он не старее сорока пяти лет, среднего росту и приятной физиогномии. С ним был наследный принц, белокурый, пригожий 18-ти летний юноша. Его называют принцем-героем
Нассавский дом призван опять к царствованию. Отец ныне владеющего короля, по восстановлении штатгалтерства, вступил в управление Голландиею, должен был по связям с прусским двором и Англиею пристать к союзу против Франции, заключенному между Австриею, всею Германиею, Пруссиею, Великобританиею, Испаниею, Португалиею, Церковной областью и Сардиниею, вследствие коего, по особенному договору, постановленному в Гаге в 1794 году, апреля 19, Голландия еще теснее совокупилась с Англиею и Пруссиею.
Французы не медлили долго – и 26 того же месяца республиканские войска под командою Пишегрю заняли всю Голландию, объявили старинную конституцию – и штатгалтер, сложа свои титла, принужден был бежать в Англию, где и умер в 1806 году, оставив по себе сына, нынешнего короля Голландии.
По заключении мира 16 мая того же года в Гаге между республикою Французскою и Соединенными Нидерландами, штатгалтерство было вовсе уничтожено.
В 1798 году по Кампоформийскому миру Голландия вместе с присоединенными австрийскими или испанскими Нидерландами названа Батавскою республикою, в 1807 году королевством, в коем Людовик Бонапарте был вице-королем, после же, когда он сложил с себя сие титло, Голландия присоединена была к Франции, как провинция, и под сими разными именами равным образом бедствовала в продолжение 20 лет владычества французов.
Наконец, в 1815 году после славного Ватерлооского поражения Наполеона, полагавшего Голландию снова в руках своих, по Венскому конгрессу она незыблемо утверждена королевством.
Страдание голландцев под игом французским напоминало им услуги, оказанные Оранскими принцами. С умножением несчастий умножались приверженцы к сему дому, и в феврале 1813 года сделан был заговор: возмутить народ, свергнуть господство Наполеона и призвать Насаау, но начинщики были открыты и казнены. Однако ноября 16 союзные войска, вытеснив французов, заняли Голландию, и 30 того же месяца принц Оранский, приехав из Англии прямо в Гагу, был принят торжественно 2 декабря в Амстердаме и объявлен верховным властителем Соединенных Нидерланд под именем Вильгельма I.
Оранский дом владеет по наследству и по праву представления. С прекращением мужеской линии наследует женская, равно как и та по первородству. Конституция ограничивает короля, который не может переносить места правления в другое государство, ни носить иной короны, кроме своей и получает жалованья 2 400 000 гульд. из государственной казны. Совершеннолетие короля полагается в 18 лет: до сего же времени назначается опекунство из членов королевской фамилии, вместе с некоторыми из значущих граждан, и власть королевская до срочных лет остается в руках опекунов.
Король имеет право назначать и отставлять членов государственного совета и министров, управлять колониями вне Европы, объявлять мир и войну, вооружать флот и армию, набирать и исключать офицеров и, наконец, распоряжение финансов в его власти.
Генеральные штаты разделяются на две камеры, из коих в первой не менее 40, но не более 60 человек, избираемых на всю жизнь от короля; во второй, состоящей из 110 членов, заседают представители народные, избираемые на три года. Для того, чтоб быть членом второй камеры, должно иметь не менее 30 лет и какую-либо собственность в провинциях государства.