Записки охотника Восточной Сибири
Шрифт:
Зверь этот вполне ночной. Надо полагать, что он, проводя по крайней мере три четверти своей жизни в норе, следовательно, в темноте, не может сносить дневного света и днем худо видит. Преследуемый собаками или человеком днем, он часто набегает на деревья, кусты, камни и даже на своих неприятелей; вот почему и заключают, что он имеет слабое зрение, но это несправедливо, потому что в сумерки или рано утром он этого не делает и, не боясь на что-нибудь наткнуться, бежит проворнее и смелее, чем днем. Маленькие глаза его довольно живы и не похожи на глаза тех животных, которые по особому устройству зрачка называются ночными, как, например, сова. Барсук одарен слабым обонянием, зато обладает тонким слухом; он силен, крепок и в опасности до того отважен, что готов защищаться против всего решительно, не боится даже человека и с яростию нападает на собак; будучи окружен ими, он обыкновенно
Барсук расторопен только при защите и нападении; вообще же он чрезвычайно вял, неповоротлив, неуклюж, весьма неграциозен и в движениях и как-то безжизнен! Бегает он до того тихо, что человек его свободно догоняет, но так крепок и живуч, что его трудно убить палкой, если только бить не по голове; в этом случае он нисколько не уступит росомахе; жесткая шерсть защищает барсука от острых собачьих зубов, а толстая кожа — от полновесных ударов.
Барсук молчалив, голос его похож на громкое, пронзительное хрюканье, подобное свиному; при защите от нападающих собак он так громко и неприятно кричит, что хоть зажимай уши. Течка барсуков бывает, как полагают охотники, в начале зимы или, лучше сказать, в конце осени, а как совершается самое действие совокупления — не знаю, равно как не знаю и того, с одним самцом самка входит в супружеские связи или с несколькими. Нет основания думать, чтобы самка совокуплялась только с одним самцом, потому что законного парного супружества между зверями почти не существует; по всему вероятию, с самкой находятся два либо три обожателя, между которыми, полагаю, без драки не обходится, как вообще между всеми самцами за любовь самки. Да и кроме того, замечено, что барсук-самец не участвует в выкармливании детей, а это есть первый признак, что самка принадлежала нескольким кавалерам в урочное время, а не одному. В начале весны находят уже в барсучьих норах молодых, обыкновенно по два и по три, некоторые же промышленники говорят, что бывает и пять; дети родятся слепыми и как долго не проглядывают — не знаю. Мать, как и все животные, сначала кормит детей молоком, а потом, как зверь хищный, приносит им разную мясную пищу, которую добывает во время ночи. Молодые барсучата не любят выходить из норы, как лисята или волчата, а упорно держатся в своем темном подземелье, и когда уже подрастут, то выходят из него только на зов матери покушать принесенной добычи, за которую часто ссорятся и жестоко грызутся между собою. Мать их долго воспитывает и выводит с собой на промысел только тогда, когда они порядочно подрастут и обматереют.
По окончании течки барсуки на зиму ложатся на отдых в своих норах, в которых затыкают изнутри все выходы мхом или землей, и лежат в них безвыходно до самой весны, то есть до марта месяца, а с первыми лучами весеннего солнышка — выходят. Так что медведь и сурок лежат дольше барсука, потому что они ложатся на зиму с ранней осени, а встают около благовещенья (25-го марта).
Некоторые же утверждают, что барсуки спят не крепко, просыпаются в оттепели и даже выходят в это время из норы, чтоб напиться.
Барсуки едят все: мясо, ягоды, мед, ловят крыс и мышей, выкапывая их из нор; едят даже ящериц, змей, различных насекомых, а лягушек истребляют во множестве, отыскивают птичьи гнезда, пожирают молодых, нередко ловят маток, крепко сидящих на яйцах, и поедают самые яйца. Барсуки для того, чтобы попользоваться медком, находят осьи и строчьи гнезда, разбивают их лапами и при нападении хозяев терпеливо переносят их жала, катаются по земле и тем давят вольнувших в них пчел, а потом, освободившись от них, с жадностию пожирают соты. Они много пьют, но не лакают языком, как волки или лисицы, а погружают весь рот в воду и двигают нижней челюстью, как при жевании.
Нельзя сказать, чтобы барсук был прожорливое животное; он довольствуется небольшим количеством пищи и своим жиром обязан скорее спокойному образу жизни, чем аппетиту. За лягушками барсуки ходят в болота и речки, где им попутно попадают иногда молодые или ленные утки.
Любопытно было бы посмотреть в одно время медведя, росомаху и барсука после болотной охоты и сравнить — кто из них красивее и грациознее выходит из топкого болота!.. Полагаю, что эта тройка отчасти похожих друг на друга зверей именно после такой проделки, вымокшая и выпачканная в болотной грязи, тине и шмаре, вызвала
Известно, что молодых барсуков можно приучить к дому и сделать ручными. Тогда с собаками они живут дружно, даже едят вместе, но большие часто ссорятся с ними и жестоко дерутся. Домашние барсуки любят теплоту и нередко ложатся к огню так близко, что обжигают себе лапы и опаливают бока.
В Забайкалье мне ни разу не случалось видеть, чтобы барсуков, как это делают в России, охотники держали дома; здесь держат только лисиц и изюбров, от которых есть прибыль: от первых — шкурки, а от последних — дорогие рога. У меня дважды жили молодые барсуки в норе, под сараем. Они выходили из своего подземелья только в урочное время дня, когда их кормили, но когда подросли, то стали пакостить: ловить цыплят, кур и, утащив в свою нору, душить, почему я вынужден был их перебить.
Барсук — единственный зверь, которого здешние промышленники бьют из-за шкурки и летом, да он и не стоит тех трудов, которые нужно употребить для того, чтобы добыть его из норы в зимнее время, тем более потому, что шкурка барсука годна и летняя (конечно, не в то время, когда он линяет).
Не могу не заметить об особенной принадлежности барсука, которой нет у других зверей, именно: у барсука между задним проходом и детородным членом есть особое, малозаметное поперечное отверстие, которое имеет сообщение с подхвостным железистым мешком. Оно глубиною не более полувершка и обладает особенным свойством: из него вытекает клейкая влага, чрезвычайно противная запахом. Некоторые утверждают, что барсук охотно сосет эту жидкость {14} и будто бы тем пропитывается в зимнее время, закупорившись в норе, почему это отверстие и называют сосальной дырой. В какой мере справедливо это обстоятельство — я не знаю, ибо самому убедиться в том не случилось.
Отличительным признаком наружности барсука может служить черная полоса, которая идет по обеим сторонам светлой шерсти головы, переходит через глаза и уши и мало-помалу теряется на затылке. Нижняя часть тела и ноги у него тоже черные. Самка отличается от самца только тем, что ростом поменьше и тоньше складом. Барсук до того проворно гребет землю передними лапами, что в случае опасности, увернувшись куда-нибудь в сторону от погони, в продолжение нескольких минут зарывается в землю так, что его не видно, и только чутье собак в этом случае может открыть спрятавшегося отшельника. Поэтому не надо удивляться тому, что барсук делает под землей такие большие помещения. Действительно, его нора — это целый лабиринт подземельных коридоров, длина которых нередко доходит до нескольких десятков футов, а выходные их отверстия часто удалены друг от друга на несколько десятков шагов. Барсук работает вперед передними лапами, а задними отбрасывает землю назад. В длинных отнорках, чтоб избавиться от нарытой земли, он идет задом наперед и этим способом выбрасывает ее на дневную поверхность. Таким же точно манером он очищает и глубокие котловины своего подземного жилища.
От нечего делать и убедившись в полной безопасности, барсук иногда проводит праздное время на поверхности норы, то озираясь крутом, то останавливаясь на одном каком-нибудь предмете, то принимаясь качаться, как медведь, на передних ногах то в ту, то в другую сторону или, наконец, проворно расправляясь когтями и зубами с паразитами, которые, должно полагать, его сильно беспокоят. Но такие наблюдения чрезвычайно редко попадают на глаза любознательного человека.
Самец живет в своей норе всегда один, с самкой он сходится только во время течки. Мать тоже любит уединение и прогоняет своих детей тотчас после их беспомощного возраста, что бывает обыкновенно осенью перед началом гоньбы, несмотря на то, что самка этого животного чрезвычайно любит своих малюток и голубит их, как нежная мать, пока они малы. Весьма редко бывает, что изгнанные взрослые дети с дозволения матери поодиночке помещаются где-нибудь вблизи и еще реже пользуются каким-нибудь отнорком обширного помещения своей мамаши.
Обыкновенная пища барсука состоит из кореньев, преимущественно березовых, но мыши и змеи составляют его лакомство. Приготовляясь к зимней спячке, он заготовляет в нору небольшой запас корма, а чтоб удобнее и мягче спать — запасает ветошь, мох, листья. До наступления больших холодов барсук кормится собранным запасом, а когда наступит настоящая зима, он, ложась на брюхо, свертывается так, что голова его находится под брюхом, между передними лапами. Во время спячки он сильно худеет, несмотря на то, что осенью ложится чрезвычайно жирным. На второй год молодые барсуки достигают полного возраста и уже способны к размножению.