Записки охотника Восточной Сибири
Шрифт:
Шкурку с рыси снимают тоже чулком, как с лисицы [35] . Как говорят, прежде рысей было гораздо больше в здешнем крае, нежели в настоящее время, впрочем, эта горькая истина относится и ко всем зверям, водящимся в Забайкалье. «Что делать! Мало ли чего прежде бывало!.. В старину и зверя-то было не в пример больше тапершиного. Деды наши порассказывали, что они за огородами, на деревенских ключах, сохатых да изюбров бивали; а нынче — срам! просто срам!.. Все глаза-то себе выстегаешь, из рубахи вылупишься, покуль их в лесу-то отыщешь… Э-эх, было времечко — не воротишь!..» Это слово в слово переданный мною рассказ одного старика промышленника, славившегося в былое время своим удальством на поприще охоты по целому околодку в мире зверопромышленников. При последних словах своей типичной речи старик глубоко и тяжело вздохнул, а потом, кажется, заплакал — я хорошенько не видал, потому что вышел из избы…
35
Мясо рыси чрезвычайно бело и с виду походит на мясо лесного рябчика. Собаки едят его с большим аппетитом и скоро от него поправляются и жиреют.
Передам еще эпизод из рассказа одного достоверного сибирского промышленника; постараюсь сохранить его типическую речь: «Долго я ехал с товарищем по худой вершей (верховой) дороге, в страшной тайге, с Чикойских покатей (Чикой — река в ю.-з. Забайкалье) в самое белковье. Стало уже смеркаться, и до табору было еще дивно (далеко, много). «Заночуем-ка, паря», —
36
Опытные сибирские промышленники по звуку выстрела за версту и даже более угадают, куда полетела пуля: мимо, в дерево или попала в зверя, но это мало; они даже знают, куда именно попала пуля, то есть в мякоть или по костям. Я сначала не верил, чтобы можно было узнать, куда полетела пуля, по одному звуку выстрела, но потом, когда сам стал наблюдать за этим, то убедился в истине, которой прежде не верил. Действительно, если охотник выстрелит мимо, то звук от выстрела или, как говорят здесь, голк, как-то не полон, не густ, чего-то недостает, а иногда и слышится свист пули, летящей в воздухе. Если пуля ударит мимо же — в дерево, то как-то особенно щелкнет, и звук весьма крепок; когда же пуля ударит в зверя, по костям, например по лопаткам, то звук полон, густ и пуля как-то глухо щелкнет, или, как здесь говорят, пучкнет, как бы сильно брошенный камень в густо смешанную глину. Трудно передать это письменно, нужно опытом и навыком дойти до этих тонкостей, чтобы вполне поверить истине.
37
Опустил — значит поскакал во весь мах, полетел марш-марш.
6. РОСОМАХА
В предыдущей статье я говорил о незначительном числе охотников, которые знакомы с рысью; что же я должен сказать о росомахе, когда и мне, искрестившему почти всю южную половину Забайкалья вдоль и поперек, ни разу даже не доводилось и стрелять по росомахе, при всем моем желании попасть в то небольшое число охотников, которое может похвастаться тем, что бивали росомах. Причина этого не в том, что зверь этот слишком осторожен, хитер, свиреп и проч.; нет, а в том только, что он довольно редок даже и у нас в Забайкалье, в том богатом зверинце, с которым не многие части света могут посоперничать в этом отношении!
Я, как наблюдатель и как охотник, почти совершенно незнаком с этим редким зверем; мне только дважды случилось видеть росомах в густом лесу, и оба раза в такие горячие минуты охоты, что я на них не обратил почти никакого внимания; следовательно, этого слишком мало для того, чтобы передать другому что-нибудь любопытное и интересное об этом звере. Хотя и здешние промышленники, неоднократно добывавшие росомах, знакомы с ними менее, нежели с другими зверями, но все же они знают их ближе, чем я; потому передам читателю о росомахе все, что мне удалось слышать самому от тех лиц, которые состарились в лесу на зверином промысле и добывали росомах.
При первом взгляде на росомаху невольно находишь в ней сходство с барсуком по наружному виду, но всмотревшись пристальнее, тотчас усмотришь разницу, как во всем ее складе, так и в отдельных частях тела. Шерсть на ней длинная, темного цвета, сходная с медвежьей, пушистая и довольно мягкая, крепкая в носке; рыло у росомахи довольно острое, тоже в роде медвежьего; уши короткие, закругленные, стоячие; глаза небольшие, черные, выразительные и блестящие. Задние ноги немного длиннее передних; на пятипалых ногах огромные, загнутые книзу когти. Туловище короткое и тяжелое, шея тоже короткая и толстая, спина выгнутая, голова большая. Над глазами у нее торчат жесткие щетины, усы большие. На морде шерсть короткая и тонкая, на боках же длиннее, чем на туловище. Подбрюшье в ноги черного цвета. Подшерсток бурый и пушистый. Хвост средней величины, довольно мохнатый, ровный, с черною кистью на конце. Самая рослая росомаха достигает до величины обыкновенной дворовой собаки, но несколько ниже ее. Росомаха одарена чрезвычайно крепким телосложением, и шкура ее до того крепка, что собаки ее прокусить не в состоянии {13} ; зато чутье и слух довольно слабы в сравнении с другими зверями, но зрение весьма острое. Росомаха проста, доверчива и боязлива при встрече с сильным врагом. Голос росомахи похож на лисье лаянье, но грубее, реже и отрывистее. Кроме того, она имеет особенное свойство, чрезвычайно оригинальное, хотя и не совсем чистоплотное, а именно: она, будучи окружена собаками и не видя спасения, испускает такое зловоние, что собаки тотчас отскакивают от нее. Здешние промышленники говорят, что «она, проклятая, туманит взор, так что собаки после того худо видят и теряют ее из глаз», а некоторые даже утверждают, что если собака попадет под самую струю зловония, то впоследствии теряет остроту чутья; вот почему здешние промышленники хороших собак не травят на росомах. Зверовщики даже говорят, что зловоние ее так сильно, «что от него индо снег лощится и жалтеет». Вот какова росомаха! Росомаха — зверь вполне лесной: глухая тайга, высокие хребты гор, поросшие густым лесом, с утесами и каменистыми россыпями — постоянные места жительства ее. Луговых мест она не любит, а около степей, даже и в густых лесах, никогда не увидишь росомахи. Она в норах не живет [38] даже и во время выкармливания детей, а поселяется обыкновенно в пустотах между камнями и плитами
38
Туземные орочоны утверждают, что некоторые росомахи щенятся весною в норах, для чего приготовляют себе сами поместительные жилища на манер барсучьих нор.
Течка росомах бывает в одно время с волками, следовательно зимою; как она происходит и как совершается самый процесс совокупления — не знаю, да и зверовщики этого не подметили. Некоторые из них хотя и говорят, что зимою видят их парочками, именно во время гоньбы, но из этого еще нельзя заключить, что самка совокупляется только с одним самцом, а не с многими; тем более потому, что находимые свежие следы в это же время года показывают совсем другое, именно: на снегу бывают видны следы нескольких росомах, ходивших вместе, кроме того, видны утолоки, ясно показывающие любознательному охотнику места их драки между собою, потому что на них валяется росомашья шерсть и видна даже кровь. Не ясно ли указывает это обстоятельство на то, что за самкой ходило несколько самцов, которые и дрались между собою за любовь самки? А эти сцены по этому поводу, как известно, бывают у многих хищных и травоядных зверей, даже у домашних животных. По-моему, последнее предположение относительно росомах вернее первого.
Раннею весною росомаха приносит уже детей, обыкновенно двух и редко трех, поэтому надо полагать, что срок ее беременности продолжается не более четырех месяцев. Молодые родятся слепыми, но чрез сколько дней проглядывают — неизвестно. Молодые дети росомахи весьма некрасивы, неуклюжи и своими вовсе не грациозными движениями невольно возбуждают смех и вызывают на юмор веселого человека. Это то же, что молодые галчата в сравнении с другими птенцами. Росомаха гнездо свое делает обыкновенно в утесах и россыпях, под большими каменьями, плитами и скалами; перед разрешением от бремени натаскивает в него мху, травы, листьев. В первое время возраста молодых она кормит их молоком, а потом, когда они подрастут, приносит им различную мясную пищу. Росомаха детей своих долго содержит в гнезде и водить с собой начинает уже тогда, когда они порядочно подрастут и обматереют, вероятно потому, что она инстинктивно знает простоту и нерасторопность своего рода и, боясь врагов, не хочет подвергать детей опасности. Росомахи, несмотря на свою редкость в настоящее время, вошли в народные пословицы и поговорки в здешнем крае. Часто случается, что, шутя над человеком нерасторопным, косолапым и неуклюжим, весельчаки приписывают ему свойства росомахи. Например, говорят: «видишь, ты плетешься, словно росомаха», и совершенно справедливо. Сравнение удачно, потому что росомаха ходит очень тихо, переплетает ногами и косолапит. Собаки ее легко догоняют; даже легкий на ногу человек по ровному месту в состоянии догнать росомаху. Если она пройдет по глубокому снегу, то неопытный охотник сочтет ее след за след небольшого медведя; действительно, сходство большое, но росомаха шаги делает гораздо чаще (короче) и косолапит еще больше, чем медведь. В следах видны отпечатки ее когтей. По приезде своем в Забайкалье и охотясь однажды за козами, я нечаянно увидел на снегу след, похожий на медвежий, не знал, кто его оставил, подозвал товарища, показал ему, но и тот пришел в недоумение; между нами поднялся спор; я относил след к молодому медведю, а он с этим не соглашался; приехал к нам третий наш товарищ, старый тунгус, закоренелый промышленник, и, узнав причину спора, самодовольно посмеялся над нами, иронически повел губами, вздернул носом, помолчал немного и, вероятно, в это время подумал: «Эх, вы, дурачье, а еще промышленники; уж этого-то не знаете», а потом с презрением объяснил нам, что это след росомахи… Не дешево обошлась нам наука! Здешние инородцы чрезвычайно не любят и обижаются, если их в шутку или в сердцах назовут росомахой. «Сам ты росомака, — говорят они, — а мой не росомака; это кудой, шибко кудой, сама последний зверь»…
«Бедная росомаха! Уж последний человек в мире — тунгус, та же тварь, и тот об тебе так паскудно отзывается!..» — сказал однажды лаконически один здешний промышленник на подобную речь тунгуса. Росомаха неразборчива и ест все с равною жадностию: она употребляет в пищу всевозможное мясо, свежее и падаль, рыбу, лягушек, ягоды, мед, говорят, ест даже змей!.. Она чрезвычайно обжорлива и наедается до того, что не в состоянии свободно двигаться. Некоторые охотники даже утверждают, что будто бы она, наевшись таким образом, кое-как залезает на низкие деревья и давит свой живот между сучьями для облегчения! Росомаха частенько караулит свою добычу, притаившись где-нибудь у тропы или на перелазах, даже залегает для этого на небольшие мохнатые деревья и вдруг бросается на приблизившихся зверей, конечно таких, которых она не боится и с которыми в состоянии сама справиться. Рябчиков и глухарей она ловит на полу спящих или на гнездах, как лисица и волк, тихонько к ним подкравшись. Рыбу она находит зимою в горных речках и озерах, ту, которая остается под ледяными отдувами около берегов или выбрасывается силою воды в полыньях или ключах на поверхность льда. Молодых уток и лягушек она ловит около речек и озер, отыскивая их чутьем. Должно быть, хороша и красива выходит она из болота, вымокшая и вымаранная в болотной грязи и шмаре! Росомаха чрезвычайно пакостлива и любит попользоваться чужим добром, как-то: посещает пасти, ямы и другие ловушки зверопромышленников, крадет попавшуюся добычу и уносит; если же она ей не под силу, как здесь говорят, то пожирает тут же на месте. Бегает часто рысьим следом, надеясь, что рысь скорее ее кого-нибудь поймает, а она по праву сильного отнимет, что действительно так и бывает, конечно не без потери нескольких клочков шерсти и капель крови. Но что значат для росомахи побои, когда палкою ей не сделаешь ни одной синевицы на теле; и если кому-либо случится ее бить, то нужно бить по голове, и то по переносице, иначе толку будет мало. Росомаха, завладев крупною добычею, обыкновенно тащит ее в запятки, не имея силы унести в зубах, как, например, козулю, причем останавливается и закусывает, вероятно боясь того, чтобы кто-нибудь посильнее не выследил ее с ношей, если она не утащит далеко, и не отнял бы лакомый кусочек.
Хотя росомаха — животное ночное, но в удаленных местах она бродит и днем. Движения росомахи неуклюжи, своеобразны, так что походка ее состоит из небольших прыжков с перевалкой туловища как-то наискось, с задней ноги на переднюю другого бока. Терпение и настойчивость замечательны: если животное голодно и ему не удается поймать кого-либо прыжком с небольшой высоты какого-нибудь сука, то росомаха, найдя свежий след какого-нибудь зверя, бегает им до тех пор, пока последний выбьется из сил и ляжет или просто упадет в изнеможении, а росомаха тут как тут, она тотчас бросается своей жертве на спину и перегрызает затылок. Таким образом она добывает себе на обеды не только небольших животных, как, например, козуль или кабарожек, но и больших оленей, изюбров и даже сохатых. Мелких хищных зверей она легко загрызает, а крупные ее редко трогают — от них росомаха отделывается своим убийственным зловонием.
Если места не зверистые, то росомаха мало живет на одном месте, тут она постоянно рыщет и настойчиво преследует. Тогда дома у нее нет — где она позавтракала, там ее и квартира; насытившись, она отходит от своей жертвы и спит, забравшись в какую-нибудь лесную трущобу или зарывшись в снег. В этом случае сон ее долог и крепок, она покоится до тех пор, пока новый аппетит не заставит ее снова рыскать по тайге или возвратиться к остаткам своей жертвы, которую она, если не может утащить, тщательно прячет. Крупную добычу росомаха поедает обыкновенно с шеи и лопаток, в этом не отличается от рыси, так что манера такого насыщения служит хорошим признаком промышленнику для открытия виновника задавленной жертвы, а следы на снегу доведут его до удалившегося хищника. По речке Черной, впадающей в Шилку, мне однажды зимою довелось найти только что задавленную козулю двумя росомахами, которые, заслыша колокольчики и скрип саней, убежали в глубину тайги. Труп козули был еще тепел, но шея и плечи были уже поедены с одной стороны. Я, спрятавшись, долго караулил виновниц, но дождаться их не мог, вероятно потому, что был самый полдень и закусившие росомахи боялись показаться, а быть может, и чувствовали засаду.