Записки опального директора

Гимельфарб Натан

Об этом я узнал от члена областного суда Овсянниковой, которой было поручено готовить дело к слушанию. Она сообщила, что Цюнис понижен в должности, назначены новые заседатели, решено выделить прокурора для поддержания иска и рассчитывать на полный отказ в удовлетворении предъявленных министерством исковых требований на сей раз не следует. По её мнению, в случае оправдательного решения, будет назначено новое рассмотрение в областном суде Гомельской или какой-нибудь другой области республики

Судья была со мной предельно откровенна и склоняла меня к тому, что в моих интересах согласиться на частичное удовлетворение иска без попыток апелляции в высшую судебную

инстанцию. По всему было видно, что Овсянникова искренне мне сочувствует и к её советам нужно прислушиваться. Я заверил её в отсутствии моей вины и просил отнестись со вниманием к нашим доводам.

В этот раз слушание дела продолжалось всего два дня. Суд во многом использовал материалы предыдущего рассмотрения и ограничился меньшим числом свидетелей и специалистов. Зато истцу и ответчикам была предоставлена полная возможность привести необходимые доводы, расчёты и дать подробные объяснения по материалам иска. Заслушаны были также выступления адвоката, который просил суд отказать в иске в полной сумме, и прокурора, который предлагал признать иск обоснованным по четвёртому кварталу 1976-го года, где по его мнению не была отражена рекламация Московского холодильника № 9 на сумму 3468 рублей, что составляло стоимость уценки мяса переведенного из первой во вторую категорию. На этом основании предлагалось считать выплаченную мясокомбинату премию в сумме 6,2 тысяч рублей незаконной и подлежащей взысканию с ответчиков.

Прокурор, вероятно, получил указание доказать в суде искажение нами отчётных данных и получение необоснованной премии хотя бы в одном квартале и поэтому настаивал на своём предложении.

Несмотря на то, что в этом случае иск был бы удовлетворён только на 7% и с каждого ответчика была бы взыскана небольшая сумма, я понимал, что в этом случае будет считаться в принципе доказанным факт приписки и незаконного получения премии и поэтому, когда судья предоставила мне возможность дать повторные объяснения после выступления прокурора, я привёл аргументированные доводы в нашу защиту.

Во первых, я зачитал выдержку из разъяснения ЦСУ при Совете Министров СССР, приобщённого к делу, согласно которого в случаях, когда предприятием-потребителем продукция принята с учётом уценки в связи с переводом её в низший сорт, а разность в её стоимости исключена из отчёта по реализации предприятия-поставщика, претензии о возмещении разницы в стоимости включению в отчёт по форме №1-п (качество) “Отчёт о качестве промышленной продукции по данным рекламаций” не подлежат.

Во-вторых, я объснил суду, что в соответствии с п. 5 Инструкции по составлению отчётов предприятий по форме №1-п (качество) рекламации, находящиеся в стадии разрешения, отражаются в отчёте после их разрешения. Поскольку эта претензия поступила на комбинат 14 декабря 1976-го года и находилась на рассмотрении до 12-го января 1977-го года, что видно из документов, приобщённых к делу, она никак не могла быть отражена в отчёте за четвёртый квартал 1976-го года.

Кроме того я привёл суду документ, имеющийся в деле, который подтвеждал, что рассмотрение претензии закончилось отказом холодильника №9 от своих требований об оплате штрафа.

Доводы были настолько убедительными, что судьи, которые, как мне казалось, уже были склонны согласиться с требованием прокурора и таким образом закончить злополучное дело о приписках, не могли с ними не посчитаться.

В принятом решении не было признано умышленное искажение отчётности ни в одном из кварталов 1974-1977-го годов, однако суд признал халатным отношение руководства к выяснению причин недоплат покупателей

по отдельным отгрузкам, в результате чего предприятию был нанесён материальный ущерб от разницы в предъявленной и оплаченной стоимости продукции. С целью возмещения этого ущерба с меня и главного бухгалтера решено было взыскать 1,3 тысяч рублей.

Одновременно суд решил взыскать с истца в пользу ответчиков стоимость услуг адвоката в связи с тем, что в основной сумме иска было отказано. Как потом выяснилось, возмещённая мне сумма была примерно равна взысканной с меня стоимости уценки продукции.

Решение суда превзошло все мои ожидания. Как и предыдущее судебное решение, я принял его, как победу правды над ложью, совести над страхом.

Судью Овсянникову, как и Тюниса, безусловно следовало отнести к числу людей, для которых закон выше диктата и насилия. Наверное, мне просто везло на таких замечательных судей.

Честно говоря, мне не верилось, что и это решение не будет обжаловано в Верховный суд. Как мне позднее рассказал главный бухгалтер министерства Нейфах, такое указание от Лагира действительно было получено и кассацию подготовили, но в последний момент он сам отменил своё требование. Наверноё, так решили в ЦК КПБ.

136

Дела на Могилёвском мясокомбинате явно не ладились. Предприятие при новом директоре не только не награждалось знамёнами и не получало союзные и республиканские премии, но всё более скатывалось в число отстающих по основным показателям хозяйственной деятельности.

Ни уговоры и убеждения работников, ни строгие наказания виновных в невыполнении производственных, экономических и финансовых показателей не давали желаемых результатов. Воспоминания о былых достижениях и наградах коллектива выводили Мигурского из равновесия и приводили в ярость. Дорвавшийся до власти, самолюбивый и своенравный директор заподозрил руководителей цехов и отделов в злом умысле и подсиживании. В первую очередь подозрения пали на работников, которые открыто защищали меня в ходе ревизии, следствия и судебных разбирательств. Некоторых он понизил в должности, другим объявил взыскания, а отдельных даже уволил с работы.

Первой жертвой преследований стала, конечно, моя жена. Уже в первые дни властвования Мигурский пытался уличить её в хищении экспонатов из комнаты Трудовой славы и других мелких прегрешениях. Когда же эти попытки не увенчались успехом, он затеял против неё уголовное дело, обвинив в умышленном срыве выполнения плана по новой технике и прогрессивной технологии.

Когда в одном из кварталов комбинат снова не выполнил план по изготовлению новых видов продукции, директор обвинил в этом начальника технического отдела, которая якобы умышленно не довела задания до исполнителей.

Около полугода длилась судебная тяжба, пока областной суд под председательством той же Овсянниковой не отклонил обвинения Мигурского, признав их бездоказательными. Напрасными были его усилия добиться пересмотра дела с помощью административного отдела обкома партии (об этом мне позднее признался заведующий этого отдела Комар). Решение осталось в силе.

Затевая преследования против неугодного ему работника, Иосиф Казимирович не учёл, что Анна Абрамовна могла сохранить копии заданий по изготовлению новых видов продукции с росписями руководителей цехов об их получении, которые предъявила в суде, разоблачив тем самым шантаж и обман директора. Как потом выяснилось, изъятием этих документов в цехах и плановом отделе занимался главный экономист Саракуло по указанию Мигурского.