Записки отставного афериста I
Шрифт:
Рыл триста курило, гомонило, плевалось и вертело лысыми чанами неподалеку. Мама, ну и рожи.
9.00 Ментов нет.
9.30. Нет. Показалось, что мне пиздец. А оказалось – не показалось.
В 9.40 Ко мне подходят. Пока вежливо. Кто-то орёт – Братва, да на нас ща бомбу скинут и всё! Конец преступности в Москве!
Ржач, но некоторые осторожные отошли подальше.
В 9.55, когда я уже мысленно попрощался с белым светом, с ревом и мигалками влетает три микроавтобуса. Сомнений нет— на бортах крупно РУБОП. Ни до, ни после в своей жизни я никогда так сильно не радовался появлению милиции.
Вышедший Серёжа
– Сань, ну ты глянь! Мы этих мурлокотанов по всей Москве ищем, а они все тут! Хлебное место!
Братва явно поежилась.
– Ладно, не ссыте. Мы сегодня выходные, гаврики. Пошли повоюем?
Братвы было много, ментов мало, пришлось по очереди. Гад Cерёжа отнял у меня мой Minimag за трешку грина, который я и маме б пожалел в бою отдать, но тут пришлось.
Рубились они до ночи. Потом всю ночь гудели в бане.
Там и проросла коррупция в доселе чистые ряды.
Потом уже доводилось слышать диалоги…
– Саш, помнишь ты патроны для Стечкина обещал?
– Вов, не вышло. У нас сейчас проверка.
– Вот говорила мне мама, – не верь мусорам. У нас пацан сказал – пацан ответил. А у вас вечно гнилые отмазки.
– Ладно, не кипишуй. Принесу.
Не обошлось и без эксцессов… В баню вламывается один из ментов размером со слона…
Реальный буйвол. Аж пар из ноздрей.
– Где эта сука?!
– Кто?!
– Я три войны прошёл— ни одного ранения, а тут (трясётся весь) только рыло высунул на полсантиметра и на! Кто?! Убью тварь!
Из угла блеющее я-а.
Там Надя-бухгалтер (145 см росту).
– Ты?!
Потом этот конь её на ладони носил и всем показывал, – гляди, мол, она меня с одного выстрела через весь зал в бубен завалила. Во!
Надя млела.
Среди ночи вдруг с пинка отлетает дверь, и в помещение вваливаются Потылихские бандючата. Пришли с меня "долю малую" просить. Зашли и охерели.
Народ посмотрел на рэкетиров и полёг.
– Ау-у… мама… нас сейчас на бабло поставят… Ты чей, мудило?
– П-потылихские мы…
– Какие?.. Ой ща сдохну… В детдоме тоже что ль своя братва?.. Так… туалет за углом… валите попы мыть, рэкетиры… А то мы помрём сейчас со смеху… попы тылихские… уй, сука…
– У нас тоже тема была (это мент). Едем, значит с адреса. Автобус зашторен. Пиво пьём. Васек, – кивает на амбала, – бутылку в окно бросил и – надо же – на капот мерина попал. Вываливает толстолобик и стучится к нам. Не пустили. Тогда он ствол вытащил и давай им в казённое имущество колотить. Ну открыли, милости просим. Зашёл и… вот так же (кивок в сторону потылихских)… охуел… А мы походу ещё и палку срубили…
Кстати, большинство моих клиентов выжило в смутные времена. Так что то, что от пейнтбола потери падали, для них оказалось реальным фактом.
А мы несколько лет пугали гайцов красными корочками… Пока лавочку не прикрыли.
P.S. Надя вышла за того гоблина. У него 210 см росту,160 кг мяса… у неё 145 на 40… Двое детей… Говорит, счастлива…
Подвиг майора
Есть такая теория "6 рукопожатий". Согласно которой любые два человека на Земле разделены в среднем лишь пятью
Я вообще редко вспоминаю армию, так как находился там в состоянии искусственной комы, из которой походу до сих пор не до конца вышел. Слыл я там за "сильно на голову простуженного", с которым связываться себе дороже. Что и требовалось. Но переиграл. Вжился в образ. До сих пор не могу из него вытряхнуться. Но вот такие моменты хрен забудешь.
История из "духанки".
Наряды мне начали клепать чуть ли не с первого дня службы. Сильно я всех там раздражал. Потом пошли гауптвахты (я совершил тур по всем окрестным), и едва мне не устроили несколько раз волнующую поездку на "дизель". Но об этом позже.
По юности моей служивой начальство не теряло надежды образумить неразумное и постоянно пихало меня в наряды по роте. С целю просветления.
Итак.
Наряд. Я в роли статуи стою "на тумбочке". Минут 40 до подъёма. Поутряне вваливает комроты Наглебкин с дикого будунища.
– Дежурный по роте на…
– На хуй…
От доклада дежурного он мученически отмахивается, мол, "Не дышите на меня, юноша, мне и без вас дурно".
Время идёт. Командора мутит и мает. От безысходности он начинает читать нечитаемое никем – плакаты в коридоре. Ну там всякая херня про то, как вовремя Родине долги отдавать. И в какой позе это делать. Мне, кстати, эта его привычка читать что ни попадя как-то дорого стоила. Оформляя планшет "Крепче дисциплина – выше боевая готовность", я оживил текст вкраплениями матерных анекдотов. Так они и провисели там год. Пока командор не заметил сие в припадке неконтролируемой грамотности. Что стоило мне 10 суток губы. Но мне было не привыкать к арестантской романтике.
Но я не об этом.
Утро. Тишина. Скрип сапогов похмельного офицера, его негромкие ебуки про себя сквозь икоту. Наконец его взгляд натыкается на огнетушитель. Икая и мучаясь, отец-командир зачем-то стаскивает его с гвоздя. Шевеля губами, читает инструкцию. Инструкция завораживает и гипнотизирует мозг военного, захватывает власть над сознанием и требует выполнения. На моих вытаращенных глазах зомбированный майор чётко выполняет написанное. Ну там перекидывает рычаг, срывая пломбу, переворачивает и трясет. Ат мудак!
Огнетушитель, как ни странно, оказывается вполне исправен и начинает с утробным рёвом поливать всё вокруг пеной. Гнусная инструкция с мерзким хихиканьем покидает голову несчастного, и тот обнаруживает себя посреди вверенного ему подразделения с филиалом Везувия в руках. Ат мля!
Пару секунд его ещё клинит, потом свет разума проливается на эти, с позволения сказать, мозги, и он с дикими глазами, пугая меня, проносится мимо тумбочки к туалету. Ответственный по роте офицер, что ночевал в казарме, вылезает на шум и видит: