Записки падшей ведьмы

Стрельцова Маша

— Ты ж говорила что у тебя одна из сильнейших фирм, а сейчас на заработки жалуешься!

— Ох, Машка, — вздохнула она. — Ты что, думаешь у других дела лучше? Фирм развелось полно, а пирог на всех один, каждый урывает себе по крошке, вот и мучаемся все.

— А раньше что?

— Раньше — то мы спокойно двадцать часов делали. И пятьдесят не редкость было, ну да что теперь говорить… Это было — то год с лишним назад.

— Ясно, — кивнула я. — Купи мне завтра в церкви свечу из белого воска, сварю я

в ней деньги и помогу тебе. Только это надо на растущей луне делать.

— Век благодарна буду! — расчувствовалась она. — А то расходов на фирму жуть как много — сотовые, крыша, реклама, квартиру эту оплачиваю, а доходов реально — кот наплакал!

Она схватила кусок пиццы и принялась в расстройстве жевать. Я уж не стала ей говорить что растущая луна начнется только восемнадцатого, почти через две недели.

— На крышу много уходит? — Я тоже взяла себе кусочек пиццы и пододвинула кружку с чаем.

— Пять тысяч ежемесячно дерут, а делать ничего не хотят, — буркнула она.

— Пять тысяч? — подняла я бровь. — Крыши берут десять процентов, значит у тебя заработки — пятьдесят тысяч. Очень неплохо, чего ж жалуешься?

— Пятьдесят тысяч? — усмехнулась она. — Держи губу шире. Бьюсь как рыба об лед, только и успеваю дыры затыкать. А пятерка — это фиксированный налог, а вовсе не процент.

— Налог? — удивилась я.

— Ага, мы меж собой крышу налоговой зовем, — ухмыльнулась она. — Пятнадцатое число каждого месяца — день подачи деклараций.

— Так а чего ж ты не договоришься — то с ними? Скажи, мол, мальчики, работы нет и столько мне платить не по силам. Они что, идиоты, сук рубить на котором сидят?

— Договоришься с ними, как же, — отмахнулась она. — Работать не дадут, если не заплатишь пятнадцатого — вот и весь договор.

— Ну у вас и порядки, — только и смогла я сказать.

— А тебя кто крышует? — Ирка потянулась за следующим кусочком пиццы.

— Смеешься? — подняла я бровь. — Я сама себе крыша.

— А это как? — хмыкнула она.

— А кто со мной связываться — то будет? Еще прокляну, кто на меня наедет, — ехидно улыбнулась я.

— Так чего ж ты Толика не проклянешь! — вскричала она в сердцах.

— Ну прокляну, — кивнула я. — Только мне от этого по большому счету ни жарко ни холодно. Меня сейчас не только он завалить мечтает. Убийцу искать надо.

Ирка с состраданием посмотрела на меня:

— Хорошая ты баба, Машка. Давай, крутись лучше. Чего делать — то собираешься, как убийцу ту искать?

— Да я вот тут подумала — надо к Татьяне наверно съездить. Невесте Зыряна.

— Ты чего, дура? — покрутила Ирка пальцем у виска. — Да она тебя вмиг скрутит да сдаст.

— Посмотрим по ситуации, — покачала я головой. — Но больше мне поспрашивать не у кого. К тому же она меня не знает, живет в Екатеринграде, так что откуда она

догадается что я — это я?

— Ну смотри…, с сомнением протянула Ирка. — Что — то я очень сомневаюсь что она тебе душу откроет.

— На месте разберемся, — твердо сказала я.

— Хочешь — так бери мою машину, — предложила она. — У меня девятка вон под окнами стоит.

— Не, — помотала я головой. — Поеду как все люди на автобусе, спалюсь я с машиной.

— А вдруг удирать придется?

— Эх, Ир, — вздохнула я. — На твоей девятке от мерсов все один не удерешь, а ты без машины останешься. Нет уж. Поеду на автобусе.

Телефон звякнул, Ирка схватила трубку и мелодично пропела:

— Ал-ло! — Потом молча послушала тоненький захлебывающийся голосок в трубке, помрачнела и сухо ответила, — да, конечно, собирайтесь. Сейчас машина приедет.

— Проблемы? — спросила я.

Та расстроено кивнула головой и потыкала кнопки телефона и усталым голосом велела:

— Андрей, езжай на Чапаева, возвращай деньги. На девчонок не наезжай, просто отдай клиентам деньги… Да, все.

Она положила трубку, с полном расстройстве схватила еще кусочек пиццы и пробурчала:

— Ну вот и поработали…

— А что такое?

— Так я только порадовалась — двух на два сдали, сразу четыре часа, а клиенты — кавказцы захотели без презерватива. Вот девчонки и звонят — ревут, мол, забирайте нас отсюда. А я только было порадовалась, всю неделю — час да два… А мне как раз за квартиру надо за три месяца сразу хозяйке заплатить, да рекламу завтра надо дать. Чего делать — ума не представляю.

Ирка вытащила из пачки сигарету и принялась нервно курить.

— Тебе если деньги нужны, так я дам, чего переживаешь, — пожала я плечами.

— Деньги — это хорошо, возможно и правда придется к тебе в долг залезать, — покачала она головой. — Да только мне народ обеспечить работой надо. Водителя, девчонок. Им ведь надо на что — то жить! А работы — кот наплакал. Разбегутся они от меня, Машка, ой разбегутся!

Я посмотрела на нее, устало сгорбившуюся над столом, и мне так ее жалко стало… Что, она виновата что у нее родители — алкаши, и жизнь сложилась именно так? Каждый зарабатывает как может.

— Ты всегда отсюда работаешь? — спросила я.

— Ага, — угрюмо кивнула она. — Уж привыкла.

— Тогда принеси — ка мне пятачок со свечкой, голуба, — велела я ей.

— Зачем? — воззрилась она на меня. — Времени уже — пять утра, вряд ли дальше работа будет.

Я посмотрела за окно — и правда, уже посветлело.

— Ну ты неси, неси, не возражай, — твердо ответила я.

Ирка, шаркая ногами, ушла, долго искала то что мне требуется, после чего вернулась с монеткой и свечкой.

— Теперь чего? — спросила она.

— А теперь, Ирка — свали!