Записки падшей ведьмы
Шрифт:
Дед пожевал губами и уклончиво ответил:
— Разберусь.
— А Толик где? — несчастно повторила я.
— Да какой Толик??? — вспылил вдруг дед.
— К которому меня везли на расправу, — совсем тихо пояснила я.
Дед опять внимательно на меня посмотрел.
— Никакого Толика я не знаю, — наконец ответил он.
— А нафиг меня тогда везли? — я была совершенно сбита с толку.
— Поговорить, — пожал он плечами.
— Ну так говори, — кивнул Дэн. — А я поприсутствую, чтобы потом перед Магдалиной за твое
— Ты вообще надолго? — словно не слыша его, спросил дед.
— Надолго. У Ленки с беременностью проблемы, и мне присоветовали Кобылевского, вашего врача. Мол, и у самого у него руки золотые, и клиника оборудована по последнему слову. Так что ее я оставил в больнице на сохранении, а сам — к тебе на постой. Примешь?
— Милости просим, — кисло ответил папенька, бросая на меня взгляды.
— Евгений Евгеньевич, — снова собралась я с духом. — Раз ваши мальчики меня схватили и привезли сюда, значит вам от меня что-то надо. Может быть, вы скажете, в чем дело — и я пойду? У меня дома эта… кот некормленый.
— Некормленый, говоришь? — задумчиво протянул он. — Да и ты, я смотрю, худая дюже. Давайте-ка отобедаем, а там видно будет.
Я беспомощно посмотрела на Дэна — мол, что делать, юлит папенька — то! Тот ободряюще улыбнулся и сжал мою ладошку в своей лапище.
«Нет, ну где были твои глаза! — скорбно укорил меня голос. — Та-акой парень…»
На обед неулыбчивая тетка лет пятидесяти в синем ситцевом платье подала наваристый борщ и котлетки с картофельным пюре. Я посмотрела на это и некстати подумала о том, что я со вчерашнего дня хожу некормленая.
«Борщ не ешь!» — предупредил внутренний голос.
«С чего бы это?» — возмутилась я, алчно посматривая на глубокую тарелку с огненно — красным супчиком и островком сметаны.
«Там чеснок, — пояснил голос. — Как потом с Дэном целоваться будешь?»
Я недоверчиво придвинула к себе тарелку, обнюхала и с тяжким вздохом отставила. Чеснок там действительно был, и он придавал борщу просто дьявольскую привлекательность для меня, со вчерашнего дня, как я уже говорила, некормленой. Бывает у меня такое, забегаюсь и забываю поесть.
Посему я забила на голос, схватила ложку и зачерпнула супчик.
«А потом каа-ак дыхнешь на Дэна этим чесноком, — скривился голос. — Или думаешь тут тебе после обеда зубную щетку выдадут?»
Я с тоской посмотрела на уже поднесенную ко рту ложку, еще раз ее обнюхала и решительно отставила от себя тарелку с борщом.
— Невкусно? — раздался скрипучий голос.
Я вскинула глаза — тетка, подававшая на стол, стояла напротив и с неприкрытой обидой смотрела на меня.
— Нет — нет, все отлично, я просто борщ не ем, бывает, знаете ли, — бормотнула я.
— А вот я борщец знатно уважаю! — довольно сказал Евгений Евгеньевич и отодвинул от себя уже пустую тарелку. — А налей-ка мне, Верунька, еще
У тетки лицо слегка разгладилось, она забрала тарелку и ушла в смежную со столовой кухню.
— Мать-то чего на обед не спускается? — спросил Дэн папашу.
— Диетится она, — недовольно отозвался тот. — И так ручки — ножки как спички, а все туда же.
— Молодец мать, — хмыкнул Дэн, — не распускает себя.
Подошедшая Верунька поставила перед ним тарелку с борщом и я с завистью посмотрела, как он начал за обе щеки его уплетать.
Ну да ничего! У меня ж еще котлетка есть!
Не успела я к себе пододвинуть тарелку, как голос с подозрительными нотками в голосе велел:
«Ну-ка, голуба, понюхай прежде!»
«Пошел к черту!» — рассердилась я.
«Дело твое, — вкрадчиво зашептал он. — Но если ты Дэна решишься поцеловать — его от этого тут же вырвет. От котлетки — то вон как луком в нос шибает!»
«Ни с кем я не собираюсь целоваться!» — рявкнула я мысленно.
«Ну так а кто его знает? — с неумолимой логикой заявил он. — А вдруг да повезет? Девушка ты у нас свободная, у тебя никого нет, а тут та-акой парень!»
Последние слова мерзавец произнес с явными мечтательными нотками в голосе.
«У та-акого парня, во-первых, жена есть, и во-вторых — она скоро родит», — буркнула я.
«А вот это, дорогая, все от тебя зависит, — ласково заметил голос. — Как первое, так и второе».
Я задумалась, искоса кинула взгляд на медально — чеканный профиль Дим… тьфу, Дэна, подумала и решительно отодвинула от себя тарелку.
— Невкусно? — совсем уж хреновым голосом осведомилась тетка.
— Да на диете я, — тяжко вздохнула я. — Если можно, то мне бы чай, и хватит с меня.
— Еще одна, — бормотнул дед.
Дэн с недоумением посмотрел на меня и осторожно заметил:
— Тебе бы, Магдалина, поправиться немного не помешало.
— Моему парню нравятся очень худенькие девушки, — ляпнула я.
Дэн на меня посмотрел как на дуру, но ничего не сказал.
Тетка принесла кружку с чаем и со стуком поставила около меня. Похоже, она меня здорово невзлюбила.
«А чай-то можно?» — грустно осведомилась я у голоса.
«Чай можно», — важно разрешил он.
«Так ведь мало!» — жалобно сказала я. — А я со вчерашнего дня некормленая!»
Голос подумал, после чего предложил:
«Так ты сахера — то клади побольше!»
Я тяжко вздохнула и сделала как он велел. Выбора-то все равно не было. И если Дим… тьфу, Дэн меня после этого не поцелует — прибью мерзавца!
После обеда папенька сыто погладил объемистый животик и велел:
— Дениска, ты погуляй пока, в мы тут с Магдалиной перетрем кой — чего.
— Да уж извини, но перетирать вам при мне придется, — хмыкнул он.
— Что за намеки? — сдвинул брови дед.
— Перестань, отец. Я прекрасно помню, как твои гоблы мне ее под колеса кинули.