Записки падшей ведьмы
Шрифт:
— Шалава она. Шалава и шлюха подзаборная, не повезло ж Дениске с ней.
— Чего? — изумленно вякнула я. Чего эт он на Ленку наезжает?
— Того! — припечатал он, расставляя кружки на столе. — Давит меня это, Магдалина, страсть как давит. Денис ведь не знает ничего.
— А чего он знать должен?
Дед сыпанул себе сахара, потом поднял на меня непроницаемые глаза и сухо сказал:
— Ты, девонька, извини что разоткровенничался я. Старею, видимо. Да и за сынка переживаю.
— Да ничего — ничего, — бормотнула я. — Я и не такие исповеди выслушивала,
Дед молча отхлебнул чая, спохватился, вскочил и выставил на стол тортик в прозрачной пластиковой упаковке.
— Совсем старый стал, — сокрушался он. — Такая девушка у меня в гостях, а я кроме чая ничего и не предложил.
— Ну что вы, — засмущалась я.
А старичок тем временем разрезал торт, поставил на стол вазу с фруктами и открыл бутылку моего самого нелюбимого шампанского — «Вдова Клико». Кислятина жуткая, хотя наверно у меня просто плебейские вкусы — от «Вдовы» нос воротить, ишь фря выискалась!
Тем не менее то, что старичок проявил ко мне внимание — я оценила.
— Ой, — хлопнула я глазами. — А вы всех пленниц так встречаете?
Дедок разлил шампанское по бокалам и с виноватыми нотками в голосе сказал:
— Ты уж меня, Магдалина, прости. Старый я совсем, ума нет. Зря я тебя потревожил, чиста ты предо мной.
— Ну а я что говорила! — с облегчением рассмеялась я. — Так я сейчас свободна?
— Конечно! — улыбнулся дед. — Хочешь — сейчас езжай, хочешь — утром, хочешь — гости сколько хочешь.
— А как узнали, что я невиновна? — не отставала я.
— Свои источники, — скупо улыбнулся дед.
— Так я точно могу идти? — уточнила я, не веря своему счастью. И даже начала подниматься, готовая подхватить свою сумку и уйти куда глаза глядят из этого дома, где меня совершенно не ценят.
«Гад твой Дэн, конечно», — вздохнул голос.
— Да ты хоть рассвета дождись, — усмехнулся он. — Неспокойно в ночном городе.
Я села, обдумывая сложившуюся ситуацию. По идее — можно вызвать такси, оно меня отвезет к тому офисному зданию, где стоит глухаревская девятка и спокойно покатить домой. Но — черт возьми — откуда у меня уверенность что девятка там стоит? Может, ее местные наркоши уже на запчасти разобрали, и я останусь на улице! Да и вообще — куда меня несет? Старичок вон ко мне лучше лучшего, так что ночку тут перекантуюсь да с утра как белые люди поеду домой. А Дэн — ну его! Вот проснется и не найдет меня — пусть пеняет на себя!
— Оки, — я села обратно и задумчиво посмотрела в темное ночное окно, представляя как Дэн будет ронять горькие слезы по факту моего исчезновения.
— Давай хоть, милая, знакомство спрыснем, — дедок пододвинул ко мне бокал.
Я взяла — неудобно отказывать.
А дед тем временем разливался соловьем:
— Как славно, — говорил он, — что ты не спишь! А то куковал бы тут один.
— А где дети? — поинтересовалась я для приличия.
— Так, милая, у меня кроме Дениски еще два сына, все ужо разлетелись по разным городам, — вздохнул он. — Один — большой человек в Москве, второй тоже крепко стоит на ногах, вот только за Дениску у меня душа болит.
Он
«Про любимую доченьку даже и не упомянул», — заметил голос.
«Я б тоже про такую доченьку не упомянула», — хмыкнула я, вспомнив Таньку, валяющуюся в во дворе в распахнутом халатике.
Мерзость какая…
— А что не так с Дениской? — осторожно поинтересовалась я. Тема Дениски меня интересовала, и даже очень.
— Проблем у него много, — помолчав, сказал он. — А решить мне их не дает, сам плюхается из последних сил, да ничего не получается.
— Так вы бы тихонечко, чтобы он не узнал, — посоветовала я.
— Да конечно, сын у меня идиот, — хмыкнул дед. — Стоит мне посодействовать — сразу до него допрет! Да и жена шалава, только он об этом не в курсе.
— А почему — он не в курсе, а вы в курсе? — так же осторожно спросила я.
Он повертел в руках бокал, решительно плеснул в него шампанского, выпил и пояснил:
— Ленка меня со шлюшкой одной засекла. Но промолчала, ничего жене моей не сказала. А потом и я к ним не вовремя нагрянул, открыл дверь своим ключом, а там она с любовником.
— Да с чего вы решили, что с любовником? — пожала я плечами. — Может просто друг пришел, а вы сразу самое плохое.
Не, не то что я хотела обелить Ленку. Просто я — за объективность.
— Ага, друг, — хмыкнул дедок. — И с этим другом они лежали в кровати и обсуждали, как их ребенка назовут.
— Какого ребенка? — не поняла я.
— А какого она рожать собралась? — рявкнул он.
— О-о… — только и смогла я сказать в полном шоке. — А ведь я, Евгений Евгеньевич, Ленку хорошо знаю, мы с ней в одном классе учились. Я никогда б не подумала, что она на это способна…
— Я б тоже не подумал! Помню, привел он ее к нам знакомиться — фу-ты, ну-ты, ножки гнуты, глазки в полик, голосок тихонькой. Скромница! А сама сразу после свадьбы по койкам прыгать начала! Ублюдка сейчас сыну родит!
Голос деда был полон неприкрытой ненависти.
Я собралась с мыслями и тихонько заметила:
— Погодите, а с чего вы решили что ребенок — не Дэна? Ну даже если она ему изменяла, то есть фактически жила не только с ним — то все равно отцовство Дэна не стоит исключать.
— А не было Дэна дома целый месяц, приехал и она тут же якобы забеременела. Вот увидишь — ребенок на месяц раньше срока родится! — зло сказал он.
— Это точно? — тупо сказала я.
— Точнее не бывает.
Не укладывалось у меня в голове такое Ленкино поведение. Я ж ее знаю со школы, и помню, какая Ленка была скромная. Сроду с парнями не гуляла, дома сидела. Отца у нее не было, жили они с матерью небогато. Мать, которой не повезло в личной жизни, с детства наставляла дочь о том, что мужчин надо опасаться хуже лютого зверя, обходить по широкой дуге — ибо они могут только жизнь сломать. В строгости Ленку воспитывали. Потом Ленка вышла замуж, родила сына, да только не зажилось им — развелись они. На тот момент я с ней мало общалась и подробностей не знаю, что там у них получилось.