Записки партизана. Стихи
Шрифт:
О юности моей гостеприимный кров!
О колыбель надежд и грез честолюбивых!
О, кто, кто из твоих сынов Зрел без восторгов горделивых Красу реки твоей, волшебных берегов,
Твоих палат, твоих садов,
Твоих холмов красноречивых!
1827
Зайцевскому, поэту-моряку
Счастливый Зайцевский, Поэт и Герой!
Позволь хлебопашцу-гусару
Пожать тебе руку солдатской рукой И в честь тебе высушить чару.
О,
Дитя удалое свободной стихии!
Лавр первый из длани Камены младой Ты взял на парнасских вершинах;
Ты, собственной кровью омытый, другой Сорвал на гремящих твердынях;
И к третьему, с лаской вдали колыхая,
Тебя призывает пучина морская.
Мужайся! — Казарский, живой Леонид,
Ждет друга на новый пир славы...
О, будьте вы оба Отечества щит,
Перун вековечной Державы!
И гимны победы с ладей окриленных
Пусть искрами брызнут от струн вдохновенных!
Давно ль под мечами, в пылу батарей,
И я попирал дол кровавый,
И я в сонме храбрых, у шумных огней,
Наш стан оглашал песнью славы?..
Давно ль... Но забвеньем судьба меня губит,
И лира немеет, и сабля не рубит.
Бородинское поле
Элегия
Умолкшие холмы, дол некогда кровавый, Отдайте мне ваш день, день вековечной славы, И шум оружия, и сечи, и борьбу!
Мой меч из рук моих упал. Мою судьбу Попрали сильные. Счастливцы горделивы Невольным пахарем влекут меня на нивы...
О, ринь меня на бой, ты, опытный в боях,
Ты, голосом своим рождающий в полках Погибели врагов предчувственные клики, Вождь Гомерический, Багратион великий! Простри мне длань свою, Раевский, мой герой! Ермолов! я лечу — веди меня, я твой:
О, обреченный быть побед любимым сыном, Покрой меня, покрой твоих перунов дымом!
Но где вы?.. Слушаю... Нет отзыва! С полей Умчался брани дым, не слышен стук мечей,
И я, питомец ваш, склонясь главой у плуга, Завидую костям соратника иль друга.
1829
Гусарская исповедь
Я каюсь! я гусар давно, всегда гусар,
И с проседью усов — всё раб младой привычки: Люблю разгульный шум, умов, речей пожар И громогласные шампанского оттычки.
От юности моей враг чопорных утех,—
Мне душно– на пирах без воли и распашки. Давай мне хор цыган! Давай мне спор и смех, И дым столбом от трубочной затяжки!
Бегу век сборища, где жизнь в одних ногах,
Где благосклонности передаются весом,
Где откровенность
Где тело и душа под прессом;
Где спесь да подлости, вельможа да холоп,
Где заслоняют нам вихрь танца эполеты,
Где под подушками потеет столько..., Где столько пуз затянуто в корсеты!
Но не скажу, чтобы в безумный день Не погрешил и я, не посетил круг модный;
Чтоб не искал присесть под благодагну тень Рассказчицы и сплетницы дородной;
Чтоб схватки с остряком бонтонным убегал,
Или сквозь локоны ланиты воспаленной Я б шепотом любовь не напевал Красавице, мазуркой утомленной.
Но то — набег, наскок; я миг ему даю,
И торжествуют вновь любимые привычки!
И я спешу в мою гусарскую семью,
Где хлопают еще шампанского оттычки.
Долой, долой крючки, от Глотки до пупа!
Где трубки?.. Вейся, дым, на удалом раздолье! Роскошествуй, веселая толпа,
В живом и братском своеволье!
1832
NN
Вошла — как Психея, томна и стыдлива, Как юная пери, стройна и красива...
И шепот восторга бежит по устам,
И крестятся ведьмы, и тошно чертям!
1833 i
Ей
В тебе, в тебе одной природа, не искусство,
Ум обольстительный с душевной простотой, Веселость резвая с мечтательной душой,
И в каждом слове мысль, и в каждом взоре чувство!
Вальс
Ев. Д. 3 [олотаре] вой
Кипит поток в дубраве шумной И мчится скачущей волной,
И катит в ярости безумной Песок и камень вековой.
Но, покорен красой невольно,
Колышет ласково поток Слетевший с берега на волны Весенний розовый листок.
Так бурей вальса не сокрыта,
Так от толпы отличена,
Летит, воздушна и стройна,
Моя любовь, моя харита,
Виновница тоски моей,
Моих мечтаний, вдохновений,
И поэтических волнений,
И поэтических страстей!
Романс
Не пробуждай, не пробуждай Моих безумств и исступлений,
И мимолетных сновидений Не возвращай, не возвращай!
Не повторяй мне имя той, Которой память — мука жизни, Как на чужбине песнь отчизны Изгнаннику земли родной.
Не воскрешай, не воскрешай Меня забывшие напасти,