Записки пилота. Тетралогия
Шрифт:
Ну и ладно, привык уже - очереди в уме считаю.
Я привычно отщёлкнул первый предохранитель и прожал большим пальцем кнопку активации оружия. Плазмомёт в моих руках мелко завибрировал, накачивая через кормовые воздухозаборники воздух в накопитель. Спустя минуту вибрация стихла, показывая мне, что рабочего тела для производства плазмы набрано достаточно. По-хорошему эта информация должна была быть высвечена на забрале, но увы, точнее - спасибо Чипу. Да, собственно, это и не важно. Привык уже. Закинув свой ствол на плечо я посмотрел на товарищей.
Дик предпочитал лёгкую броню и лёгкий стрелковый
Чип же взял за основу такую же как и у меня броню, но глубоко её переработал, что ни у кого не вызывало никакого удивления. Инженер, одно слово. Сейчас его броня являлась по сути средней, но была обвешена массой различных дополнений. На одном его плече топорщился ствол однозарядной ракетной установки, в левом наручне прятался шип-штык, а правый скрывал в себе обоюдоострый клинок. Плюсом шли различные сенсоры и датчики. Из оружия он выбрал себе стандартную лучевую винтовку. Мои опасения по поводу возможного отражения луча он парировал, продемонстрировав мне свой шлем. На его забрале модифицированный комп подсвечивал наиболее уязвимые места цели. Попади туда - и ущерб будет максимальным.
Ещё раз оглядев своих товарищей и убедившись в их готовности к выходу, я махнул рукой в сторону выхода из Оружейки.
На КПП нам опять пришлось немного подождать. Такого оживления я никогда не видел - очередные полчаса были потрачены на стояние в очереди на выход. Сама процедура выхода была проста как мычанье.
Снять перчатки.
Приложить браслет к сенсору.
Дождаться писка и приложить правую ладонь к считывателю. Дождаться подтверждения.
Пройти через турникет и замереть перед Доктором.
Открыть панель управления брони - медицинский сегмент.
Док подносит к мед сегменту брони считыватель и, если ты достаточно здоров что бы умереть - кивает, пропуская тебя через второй турникет.
За вторым турникетом ты замираешь, приняв горделивую позу победителя и откинув забрало - тебя фотографируют. Что бы было что послать родственникам - если ты всё же сдохнешь там, за забором.
Затем, промаргиваясь после вспышки, ты бредёшь по небольшому коридорчику в накопитель. Обычно он пуст, но сегодня народу там было под завязку.
Стоило нам зайти, для чего пришлось утрамбовать и так плотно стоявших каторжан, как ожил небольшой проблесковый маячок, показывая, что вот-вот откроются внешние ворота. И действительно - створки дрогнули и начала неспешно расползаться, выпуская нас из лагеря.
Выйдя из лагеря мы немного отошли от забора и остановились, прикидывая оптимальный маршрут движения. Некоторые секции последовали нашему примеру. Некоторые, но не все. Большая часть каторжан сразу начала движение, корректируя курс на ходу. Пожав плечами - такая спешка удивляла, я активировал карту, намечая ориентиры для движения. Вот сейчас движемся с километр до вот этого приметного камня. От него ещё пару до поляны с небольшим болотцем - там сделаем краткую остановку, а дальше двинем...
– но проложить весь маршрут мне не удалось.
– Привет, Поп.
– Отвлёк меня от карты неприятный, немного
– А, это ты, Чих.
– Я протянул руку для рукопожатия, но Чих, прозванный так за неизлечимую аллергию на что-то местное, проигнорировал моё движение.
– Слух сюда, Поп. Мы сверили наши маршруты.
– И что?
– А то - первые две тысячи метров мы будем идти практически по одной линии.
– И что?
– Снова повторил я, не врубаясь в смысл его слов.
– А-Апчих!
– Он оглушительно чихнул, подтверждая своё прозвище.
– А то! Жуки на первых двух тысячах наши. Ясно?! Он слегка наклонил корпус на меня, демонстративно выдвинув вперёд левое плечо. На левом наплечнике, согласно последней лагерной моде были размещены четыре печати с лентами из пластибумаги, на которых были напечатаны выдержки из приказов. Три печати были чёрными - демонстрируя всем, что их обладатель является злостным нарушителем лагерной дисциплины и только одна - красной, выданной за что-то положительное. С т.з. руководства лагеря. Откуда пошла такая мода ни кто не знал. В наших электронных файлах, личных делах, фиксировались все наши проступки и благодарности. Строки с благодарностями и поощрениями выделялись красным цветом, а штрафы, наказания и замечания - чёрным. Стандартным цветом шрифта был белый, на сером фоне.
Так, у меня было два поощрения - за выход в патруль в течении адаптационного срока и за примерное, читай - без нарушений дисциплины, поведение в течении года.
Как легко догадаться - мои печати, так же украшавшие мой левый наплечник, были красными.
Чип так же имел пару красных, а вот Дик, за давние выходки с пилюлями - две чёрные. Кто придумал делать из пластибумаги печати и крепить их к наплечнику - не знал ни кто. Так было принято и всё тут. Руководство с подобным проявлением индивидуализма не боролось, махнув рукой на подобное творчество, так что если нам навстречу попадался ЗК без печатей, то это означало, с большой степенью вероятности, что перед нами либо новичок, либо абсолютно серая личность.
– Усёк, Поп? Все жуки тут - наши!
– И он снова потряс плечом, намекая на ждущие нас проблемы, если мы не уступим ему.
– Усёк, усёк, - поспешил согласиться я, хотя мне очень хотелось просто двинуть ему плазмомётом меж его широко расставленных ног. Но территория около лагеря просматривалась и драка была бы наверняка зафиксирована, а получать чёрную метку желания не было.
Чих слегка отодвинулся, продолжая внимательно смотреть на меня.
– Мы пойдём первыми. Вы - ждите тут минут двадцать. Да. Именно двадцать. А потом можете начинать. Всё ясно?
– Угу.
– То-то же.
– Он довольно осклабился: - Сегодня папа Чих скостит себе срок. Учитесь, салаги!
– С этими словами он закинул себе на плечо тяжёлый пулемёт и, не обращая внимания на двух свои товарищей потрусил к лесу. Впрочем, они быстро его догнали, сформировав короткую колонну и довольно быстро растворились среди растительности.
– Вот же дебил, - подошёл ко мне Дик.
– Обкуренный он что ли? Тут же нет никого.
– А!
– Я неопределённо махнул рукой.
– Пусть идёт, почистит нам дорогу. Давайте что ли перекурим и двинемся - долго торчать под камерами не гуд.