Записки практикующего адвоката
Шрифт:
Гном уселся, пригладил бороду и степенно заговорил. — Госпожа, меня именуют Горванд Берссон, я владею магазином модной женской одежды. У меня продаются самые модные новинки, и все они отличного качества. Конечно, и цены у меня немаленькие. — Хитро усмехнулся он. — Но мой товар того стоит. И вот, извольте взглянуть, какие писульки я получил.
Гном протянул мне стопку бумаги. Я взяла заявления и быстро просмотрела. Всего заявлений набралось одиннадцать, и суть их была одинакова — заявители просили обменять товар, не подошедший им по цвету, фасону и размеру. При этом заявления были составлены вполне грамотно, не подкопаешься.
— И что мне с этим делать? У меня качественный товар,
— Скажите, а какой именно товар вам хотят вернуть? — уточнила я.
— Да разный. Платья нарядные, костюмы. — Ответствовал гном. — И вроде приличные все девушки, студентки вроде. А такое безобразие творят!
Я с трудом скрыла усмешку. По всей видимости, студентки юрфака весело отпраздновали зимние праздники в купленных эффектных нарядах, а вот теперь решили обменять красивые, но непрактичные одежды на что-то более ноское.
Формулировка заявления безукоризненна. Закон о защите прав потребителей четко говорит, что даже вполне качественный товар можно заменить в течение четырнадцати дней после приобретения, если он не подошел по цвету, фасону или размеру. Естественно, понятие "не подошел" слишком умозрительно, чтобы продавец смог это проконтролировать. Нельзя обменять лишь определенные виды товара, которые четко установлены отдельным перечнем. Остальные же товары покупатель вправе вернуть, невзирая на то, что они вполне качественные. Для этого нужно лишь, чтобы товар не был в эксплуатации до его возврата.
В данном случае покупатели утверждали, что товар в эксплуатации не был, товарный вид и упаковка сохранены, а потому причин отказывать в просьбе о замене у продавца нет. По одежде ведь не слишком заметно, что ее раз или два надевали — разве что растяпа-покупатель посадит трудновыводимое пятно.
Об этом я и сообщила раздосадованному гному, посоветовав обдумать на будущее, каким образом прикрепить этикетки на одежде так, чтобы они были сразу заметны и притом не слишком легко удалялись и приделывались обратно. Вряд ли кто-то станет носить одежду, не снимая этикетки и ценники, а если они сняты — то продавец может отказаться заменить товар.
Клиента не слишком обрадовала такая информация, и он еще некоторое время возмущался по этому поводу.
После его ухода я сидела в консультации, мрачно размышляя о тяготах адвокатской работы.
Прерывая мои размышления, настойчиво зазвонил телефон.
Я подняла трубку, благодаря про себя своевременный звонок, отвлекший меня от тяжких мыслей.
Оказалось, что звонила моя сестра, Тони. И с первого «Привет», сказанного дрожащим голосом, я отчетливо поняла, что у сестры проблемы. Бойкая и озорная сестренка не склонна была делать из мухи слона, а потому я сразу приготовилась, что новости будут неутешительны. Однако, выслушав сообщение Тони, я уже и не знала, плакать или смеяться. Сестренка была беременна, и эта новость ее до крайности испугала. В принципе, это и понятно. Семнадцатилетняя девчонка собиралась вскоре стать матерью, и это привело ее в ужас. К тому же она была в чужой стране, где практически не было людей, и потому была лишена поддержки подруг и близких.
Конечно же, я попыталась успокоить сестру, что мне, в конце концов, удалось. А потом Тони тихо-тихо попросила. — Приезжай. Ну, пожалуйста, скажи, что ты приедешь ко мне!
Мне ничего не оставалось, кроме как согласиться. Тони была нешуточно расстроена. По-моему, сестра не все мне рассказала, и дело не только в беременности. Родители только уехали в санаторий — не беспокоить же их подобными сообщениями! Так что, закончив разговор с Тони, я заказала билет в Хельхейм.
Пожалуй, мне полезно
Домовой только руками всплеснул, узнав, что утром я улетаю, и тут же развил бурную деятельность по вытряхиванию из моего гардероба мало-мальски теплых вещей. Бесполезно, но пускай занимается. Настолько теплых вещей, которые можно спокойно носить зимой в Хельхейме, у меня практически не было. С такими зимами, как у нас, в этом просто не было необходимости, и я обычно почти всю зиму ходила в пальто.
Однако домовой нашел на самом дне шкафа теплый пуховик и к нему комплект из вязаной шапочки, шарфика и перчаток. Порывшись в памяти, я вспомнила, что лет пять назад покупала этот чудный наряд для лыжни, когда зимой ездила отдыхать (кстати говоря, кататься на лыжах я так и не научилась). С тех пор пуховик и валялся без применения. Даже для поездок в горы к Шемитту я надевала более легкую одежду. Так, опять я вспомнила о драконе! Мысли о нем периодически проскальзывали, несмотря на все мои усилия. Уж слишком я привыкла к нему, привязалась и сроднилась с мыслью о том, что мы вместе. И теперь мне предстояло не один месяц избавляться от мыслей о драконе. Но я справлюсь!
Пока Нат складывал свитера и зимние джинсы, я собрала косметику и разные мелочи.
Потом я позвонила сестре и сообщила ей время моего прилета и рейс. На всякий случай я записала адрес дома, где жили сестра и ее муж.
Утром мне пришлось просыпаться в пять, чтобы успеть на самолет. Ладно, в самолете времени отоспаться у меня будет достаточно.
До аэропорта я добралась вполне успешно, и без приключений долетела до Хельхейма.
Забрав вещи и документы, я огляделась в поисках встречающих, и удивилась, увидев сестру, лично встречающую меня. Учитывая, что час был довольно ранний, а Тони привыкла спать до обеда, это почти приравнивалось к подвигу.
Тони кинулась ко мне и крепко обняла.
Я обняла ее в ответ и успокаивающе похлопала по плечу. — Привет, Тони. Я тоже рада тебя видеть, но я устала, как собака. Давай поедем к тебе и уже там наговоримся вдоволь. Договорились?
Сестра согласно кивнула, и мы отправились к ней домой.
Я, несмотря на усталость, с интересом выглядывала из окна, рассматривая город. Суровая и дикая северная красота просматривалась даже в городском пейзаже.
Вообще, Хельхейм — страна льда. Здесь превыше всего почитают зиму и лед, принося им богатые дары. Дома в Хельхейме строят из камня, а все вокруг покрыто толстым слоем льда. Руна иса красуется на всех государственных символах Хельхейма рядом с руной хагалаз (в скандинавском алфавите руна иса — знак, обозначающий зиму, лед, затишье; руна хагалаз означает разрушение, разрыв, град — прим. автора).
Зимой здесь удивительно красиво, но в то же время странно, почти страшно. Больше двух месяцев в Хельхейме не восходит солнце, и в это время ориентироваться в днях можно лишь по календарю. Правда, здешний день — это всего лишь сумерки, а не сплошной мрак. Впрочем, местным жителям, Хель, не привыкать. Говорят, раньше Мани и Соль (луна и солнце, прим. автора) вообще не заглядывали в Хельхейм. Не зря эти места величали царством смерти и голода, ведь мало что способно выжить и расти в бесконечной ледяной пустыне.