Записки президента
Шрифт:
Но, естественно, не ради призов или побед я вытаскивал на корт своих товарищей по работе. После турнира произошло именно то, на что я надеялся. Все его участники «заболели» теннисом. Например, Андрей Козырев стал играть практически каждый день, и только зарубежные командировки заставляют его делать вынужденные паузы. Но, насколько мне известно, даже за границей, приехав в какую-нибудь страну на сутки, он умудряется успеть сыграть пару сетов с послом или с кем-нибудь из нашего посольства. А возвращаясь домой, из Внукова первым делом заезжает не домой, а в спорткомплекс. Сейчас Козырев заиграл вполне
И Виктор Ерин теперь два раза в неделю обязательно выходит на корт. Он всегда очень быстро передвигался. А сейчас добавил в технике. И так уже натренировался, что на последнем теннисном турнире «Кубок Кремля-93» принял участие в специальном турнире, в котором играют известные люди страны — писатели, бизнесмены, деятели искусства, политики. Так вот, Виктор Ерин играл в одной паре со знаменитым Бьерном Боргом. При этом великий теннисист был вполне доволен своим партнёром.
Павел Грачев стал регулярно играть в теннис, нашёл постоянного партнёра, тоже генерала, они теперь тренируются каждую неделю, и к следующему президентскому турниру с министром обороны сражаться будет непросто.
Этот первый президентский турнир привёл меня ещё к одной идее. Пока шло соревнование, мы все встречались, общались, нам было интересно друг с другом в неформальной, человеческой, раскованной обстановке. И тогда я предложил создать «Президентский клуб». Клуб, в который его члены могут прийти после работы и отдохнуть, в котором их будут ждать, где им будут всегда рады. Там они могут поговорить, позаниматься спортом, поиграть на бильярде. Придя в клуб с супругой (и только с супругой!), потанцевать. И это тоже можно. Я предложил, чтобы первыми членами, так сказать, отцами-основателями клуба, стали участники первого теннисного президентского турнира.
Устав, членские взносы, членские карточки, клубные традиции — все как положено. Мы сразу же совместными усилиями внесли в устав несколько основополагающих принципов, бурно поддержанных всеми членами клуба. И в конце концов родился этот важный документ, он хоть и несерьёзный, шутливый, но мы поклялись его честно выполнять.
Приведу выдержки из устава «Президентского клуба».
«Членом „Президентского клуба“ может стать любой гражданин России, достигший совершеннолетия и определённой мудрости.
Членом «Президентского клуба» может стать иностранный гражданин, являющийся президентом своей страны.
Президентом клуба является Президент России.
Девиз клуба — СООБРАЖАЙ!
Поскольку членами клуба являются люди интеллигентные и интеллектуальные, в стенах клуба запрещены нецензурные выражения. Если очень хочется неприлично выразиться — СООБРАЖАЙ!
Член клуба имеет право посетить клуб в сопровождении супруги. Семейственность в клубе всячески поощряется и приветствуется.
Клуб и его заведения функционируют 24 часа в сутки, поскольку члены клуба люди занятые и у них ненормированный рабочий день.
Члены клуба остаются таковыми пожизнено.
Член клуба может быть исключён из состава клуба по единственной причине. За предательство. И поэтому — СООБРАЖАЙ! Выбывшим из числа членов клуба считается тот, за исключение которого проголосовали все действительные
В уставе клуба есть и всякие другие правила, но идея этого сообщества вполне понятна. В «Президентском клубе» собираются люди, близкие по духу, по взглядам, симпатичные друг другу, которых всегда хочется видеть.
Естественно, в составе клуба не только те люди, с которыми мне приходится постоянно работать — премьер-министр Виктор Черномырдин, министры, другие правительственные начальники. В его составе учёные, журналисты, политики, бизнесмены, деятели культуры… Нам пока ещё, правда, далеко до критического числа в сто человек. Да, я считаю, это и правильно. Мы ведь совсем недавно родились. Все ещё только притирается. К правилам привыкаем.
Кстати, недавно в составе клуба появился первый иностранный член, им стал президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. Ему очень понравилось у нас. По-моему, он так увлёкся этой идеей, что даже хочет создать нечто подобное и у себя дома.
Я надеюсь, и через сто лет в «Президентском клубе» будет так же уютно, как сейчас.
Почему я вспомнил об этих несерьёзных вещах в контексте таких серьёзных политических событий? Не только потому, что мне хочется разрушить стереотип «крутого», жёсткого человека. С этим пусть читатель разбирается сам.
Я давно заметил: перед страшными событиями порой наступает необыкновенно тихая, безоблачная полоса. Когда ну совсем не хочется думать о плохом. Когда безмятежность становится потребностью души. Даже всего организма. Видимо, что-то есть в природе такое таинственное — все она знает наперёд, линейное, прямоидущее время над ней невластно. Она готовит нас к крутым испытаниям — примиряя с действительностью и расслабляя. А беда… Она всегда неожиданна.
Так было и в августе 1991-го. И в августе 1993-го. Я знал, что предстоят крупные решения, «горячая» политика. Без неё не обойтись. Но был абсолютно спокоен. У меня было ясное, лёгкое настроение.
Вот и «Президентский клуб» я задумал скорее всего по той же причине — чтобы доказать себе и другим, что продолжается человеческая, пристойная, нормальная жизнь с её горестями и радостями. Что надо не только конфликтовать, но и общаться.
И я подозреваю, что примерно такое же настроение установилось в это время и в обществе. Там, в Москве, что-то происходит, какая-то драчка, ну и пусть. Только бы не мешали жить спокойно. Примерно такие вещи приходилось читать и слышать. Двойственное отношение у меня к этой позиции. С одной стороны, это достаточно ярко выраженная политическая инфантильность. А с другой стороны — пора бы нам и успокоиться. Постоянное перевозбуждение, напряжение, в котором политики держали страну два года — не слишком ли?
Я решил, что, несмотря ни на что, равнодушие к московским скандалам — это все-таки положительный симптом. Общество соскучилось по спокойной жизни. Люди хотят нормального ритма, пусть скучной, трудной, но понятной колеи — каких-то координат, по которым можно ориентироваться, выбирать дорогу.
Эту тенденцию к стабильности я хотел надёжно защитить, застраховать. Тезис о том, что противостояние властей создаёт стабильность, я не принимал. Безоблачное, ясное небо августа 93-го было обманчивым и ненадёжным.