Записки призрака
Шрифт:
– И мне довелось встретиться с тем стариком!
– сказал я - Он ещё что-нибудь говорил?
– Сказал, что в Никополь нам войти нельзя потому, что на закате своего недолгого века мы совершили благое дело ценой своей жизни. Но при этом в рай нас тоже никто не пустит. Вроде как, не заслужили!
– Всё в точности так, как он сказал мне. А что делать теперь, вы знаете?
В разговор вмешалась Эллис Мак Дональд:
– Ждать появления Вестника. Он подскажет, как искупить земные грехи. А пока нужно просто плыть по течению. Мне, например, выпала доля ждать столько лет, сколько мужчин побывало в моей постели за всю мою жизнь.
– И сколько это?
– поинтересовался я
– Аккурат, уложится в тысячу лет!
– хмыкнул Уго, чем вызвал на лице Эллис недовольную гримасу.
– Ладно, Эллис, ты уже всё знаешь об этой жизни. Расскажи теперь нам о ней.
– попросил я.
– Эта жизнь такая же, как прежняя. Разница лишь в том, что ты начинаешь видеть больше, чем видел. Тебе будут попадаться подобные тебе, скитальцы. Ты будешь видеть бесов, ангелов, будешь видеть, как ловчие смерти ведут свою охоту за грешными душами, тебе откроются новые места, которых ты и не думал встретить в Лондоне прежде. Ты можешь прикасаться к живым людям и их предметам, но ты не сможешь поднять их, или подвинуть. Зато в своём новом мире ты можешь делать всё, что тебе заблагорассудится.
– А где ты живёшь?- спросил девушку Клаус.
– Там же, где раньше, в доме, шагах в ста за углом! Правда, после моей смерти в него въехали новые хозяева, но они мне не мешают. И я им, кажется, тоже!
Мы ещё долго разговаривали, склонившись друг к другу над столом. То, что я был не одинок в своих злоключениях, меня немного успокаивало. Решать проблемы сообща всегда легче. А теперь на нашу долю выпала новая жизнь, в которой мы решили поддерживать друг друга, во что бы то ни стало.
За окном играли первые лучи рассвета. На столах, тут и там, подложив под головы руки, дремали соловые пьяницы. Кто- то до сих пор пил, и играл в карты в углу у входа. Я чувствовал усталость.
– Я сожалею о том, что всё так произошло - сказал я - Но я несказанно рад, что мы вместе.
– Взаимно, друг мой!
– хлопнул меня по плечу Клаус.
– И я рада, что, наконец, вижу знакомые лица рядом с собой!- улыбнулась Эллис.
– Предлагаю завтра в полдень собраться на этом же месте!- сказал я.
– Боюсь, Робин, есть ещё одна особенность у этой жизни: независимо от нашего желания, мы засыпаем на рассвете, и просыпаемся только с заходом солнца.- С сожалением улыбнувшись, сказала Эллис.
– Тогда в полночь - предложил я, и остальные утвердительно кивнули.
Я встал из - за стола и поднялся по узкой лестнице наверх, в комнату, которую прежде снимал у хозяина таверны. Здесь было тихо и темно. Плотные занавески не пропускали света восходящего солнца. Всё так же, как прежде, пахло пылью, всё так же
– Хоть и мертв, а спать хочу так же, как раньше.
– подумал я и откинулся на соломенный матрац. В тот же миг я понял, что в кровати, кроме меня, есть ещё кто-то. Где моя былая бдительность? Я напряг глаза и различил в темноте лежащую рядом нагую красотку Мери, племянницу хозяина. А рядом с ней, раскидав по кровати упитанные конечности, спал какой- то толстопузый выродок. В сердцах я пытался спихнуть его с кровати ногой, но всё было тщетно, словно я пытался сдвинуть с места скалу.
– Грязный мешок с костями!
– выругался я и улёгся рядом с красавицей.
Эх, Мери! Сколько ночей ты провела рядом со мной в этой комнате! Сколько ласки мы дарили друг другу ещё так недавно!
Я обнял девушку за тёплые плечи, и , погрузившись в сладкие воспоминания, крепко уснул.
Глава 4. 'Дениэл О Рурк'
В мирской жизни время скоротечно. Ещё вчера ты был дерзким, юным повесой, а сегодня твои виски серебрит благородная седина, и ты являешься почтенным родителем, мужем, и где- то уже совсем рядом чернеет финал твоей долгой, но вместе с тем такой стремительной жизни. В моём случае время остановилось. Двадцать лет прошло с тех пор, как в дождливую осеннюю ночь погибли в лондонских доках я и двое моих друзей. За эти годы многое изменилось вокруг нас, но мы так и остались тридцатилетними. Нас окружали новые друзья, такие же, как мы, скитальцы, мы жили на чердаке заброшенного особняка 'Грейт Элмс', и наша нынешняя жизнь была совершенно не похожа на ту, что мы вели раньше. Мимо нас в сумасшедшей круговерти проносились события, менялась власть, строились новые районы Лондона. Мы были свидетелями того, как стареют наши былые друзья и взрослеют их чада. Как и прежде, мы влюблялись, ненавидели, страдали и веселились, беспечно бродили по ночным улицам Лондона и развлекались со своими новыми друзьями. Среди них были те, кто простился с жизнью сотни лет назад. Мы были лично знакомы с полководцем, сэром Уильямом Уоллесом, с безголовой королевой Марией и сочинителем Уильямом Шекспиром. За годы пребывания в новой сути, мы научились перемещать материальные предметы и проявляться в воздухе, становясь видимыми для живых, чем нередко забавлялись. Пять лет назад высшее прощение получила наша подруга, озорная и милая Эллис Мак Дональд. Мы видели, как она входит в коридор света, в сопровождении белокрылых ангелов. Мы видели, как счастливо она улыбается, и нам более всего хотелось последовать вслед за ней. Но наше время ещё не пришло. Год назад мы с братьями Ван Хельмер предприняли долгое путешествие к собственным могилам в Уэльс, во владения моего отца, прах которого теперь лежит рядом с нами. Я навестил родные места, отчий дом, встречал леди Анну, её преданного супруга Марио и их красивых, взрослых детей. Так жаль, что мы не могли обмолвиться друг с другом хотя бы словом! А ведь они и по сей день благодарят Господа за своё спасение и просят 'упокоить с миром души сэра Роберта Ханта, и двух его преданных товарищей'. Наша жизнь напоминает долгий старческий сон. Мы ждём конца этой жизни, и знаем, что её апофеозом станет не смерть, а жизнь новая. Мы ждём и хотим её со всей присущей нам страстью. В тот летний вечер я прогуливался длинными улицами Вест Сайда. Мой путь был освещён тусклыми фонарями, стройно возвышающимися над широкой каменной мостовой. Тёмное небо надо мною было на редкость ясным, и в его безоблачной высоте блестели желтыми глазками маленькие, одинокие звёзды. Ясный полумесяц неподвижно висел под темным сводом неба, отражаясь в спокойных водах величественной Темзы. Мои шаги чеканили по мостовой, и настроение моё было романтически спокойным. Я взошёл на мост и облокотился на каменные перила. С удовольствием, ловя ноздрями сырой речной воздух, я любовался далекими огнями домов и мостовых. Наслаждаясь видом ночного города, я некоторое время стоял неподвижно, и вдруг, моего слуха коснулась необыкновенная, чарующая мелодия. Играла скрипка. Её волшебные звуки лились над пустынными улицами, проникая в самые укромные углы и подворотни. Вначале мелодия звучала нежно и тихо, но вскоре в её ноты закралась неуёмная страсть, тронувшая моё сердце до самой глубины. Экспрессия музыки и мастерство виртуозного музыканта едва ли могли оставить равнодушным даже самого взыскательного слушателя. Но где же музыкант? Как хочется взглянуть на этого искусного мастера! Я шёл на звуки мелодии. Спешно миновав расстояние в пару кварталов, я услышал мелодию прямо над собой. Я поднял голову и взглянул на черепичную крышу. На широкой дымоходной трубе, в окружении стаи кружащих ворон, положив ногу на ногу, сидел худощавый молодой человек, ярко освещенный холодным светом луны. Его лик был бледен, черные волосы развивались от легкого дуновения ветра, а живые черные глаза сосредоточенно смотрели на струны скрипки, прижимаемой к подбородку. Смычок мелькал в воздухе быстрей и ловчей, чем шпага опытного фехтовальщика. - Браво, мастер!
– зааплодировал я, едва незнакомец окончил свою игру. - Благодарю вас, мистер Хант!
– ответил скрипач, убирая инструмент от подбородка. - Вам известно моё имя, сэр?
– удивился я, хотя в мире, который окружал меня вот уже двадцать лет, можно было ожидать чего угодно. - Вы известны многим в этом городе!
– ответил он, вставая на ноги - Поэтому не удивляюсь, что я вас так быстро нашёл. - По - моему, сэр, это я нашёл вас!
– на моем лице растянулась хитрая улыбка . - Вы пришли на звуки мелодии, которую я сочинил специально для того, чтобы вас найти! Мне удалось!
– самодовольно подбоченился незнакомец. - Вам известны мои предпочтения в музыке?
– поинтересовался я - Все до самой мелочи!
– усмехнулся молодой человек и исчез. - Ну, не будем терять времени, и перейдём к сути разговора, ради которого я искал вас!
– снова услышал я голос скрипача, чудесным образом переместившегося за мою спину. Молодой человек, задрапированный в черные одежды, выглядел не так, как мои собратья. Казалось, что мир вокруг него замирает, и плывёт, как туман над водой ранним утром. И я был почти уверен, что передо мной - Вестник, которого так долго и томительно ждёт каждый из нас. - Патрик О Коннел!
– представился скрипач, комично вытянув в приветствии тонкую длинную руку. Я пожал его холодную ладонь. - Прекрасная ночь для того, чтобы начать путь к искуплению неугодных Господу деяний, мистер Хант!
– взмахнул рукой музыкант, словно знакомя меня с красотами лунной июльской ночи. Так и есть! Это Вестник! Моё сердце наполнялось и радостью, и тревогой одновременно. Какое испытание уготовано для меня во искупление моих грехов? Я с предельным вниманием слушал слова скрипача, глядя в его чёрные глаза, в которых, казалось, поместился весь мир со всеми его мрачными тайнами. - Я готов, сэр!- вырвалось из моих уст. Я знал, что искупление близко, но какой ценой достанется оно? Откроет ли рай предо мной свои врата, или я так и останусь вечным странником? Ведь вся моя жизнь была сплошным злодеянием. А теперь я готов был понести любой крест. Только бы не ждать больше. - Знаете ли вы, сэр, что не за горами святая война между Небом и преисподней, и что каждая из сторон набирает под свои флаги бесчисленные орды ратоборцев?- пригладил растрепанные волосы скрипач - Я слышал об этом ещё в детстве от своего отца!
– ответил я, не понимая пока, к чему клонит молодой человек - Так вот!- продолжил Патрик О Коннел - борьба за новые души, которые пополнят армии той или иной стороны, идёт уже сейчас. Чем чище душа, тем она сильнее, и тем больше пользы принесёт своему войску. Пару часов назад в Дублине скончался от рук убийц епископ Дениэл О Рурк. Хороший был человек! Помогал ближним, наставлял на путь истинный свою многочисленную паству, в общем, жил, как подобает настоящему христианину. А посему, Господь готов был безоговорочно впустить его в свои чертоги. Да вот, незадача! В юные годы, когда Дениэл О Рурк ещё не был епископом, и даже ещё не был монахом-послушником, ему довелось видеть, как умирает от лихорадки его любимая сестра. Лекари уже не могли помочь ей, и Дениэл плакал, глядя на девочку. Сердобольный мальчик молил Всевышнего о том, чтобы его сестра выжила, но ей становилось только хуже. И вот, Дениэл О Рурк возопил, что вечно будет служить тому, кто спасёт его страдающую сестру. Девочка поправилась, здравствует и по сию пору, будучи зрелой дамой, а Дениэл О Рурк, видя в спасении сестры Божий промысел, принял постриг, и всю свою жизнь посвятил тщательному служению Господу. Да вот только девочку тогда спас не Бог, а дьявол, услышавший мольбы юного мальчика! И теперь, когда епископ мёртв, ад имеет на его душу самые серьезные притязания. Но и небесное воинство, взирая на благочестиво прожитую жизнь преподобного О Рурка, желает видеть его в своём строю. Только, видимо, сбыться этому не суждено: ловчие смерти уже тащат душу Дениэла О Рурка к воротам Никополя. И вы, мистер Хант - тот самый смельчак, который сумеет войти в столицу ада и вызволить оттуда душу священника!- на лице Патрика О Коннела мелькнула мимолетная и мрачная, как его глаза, улыбка. - Да-а! Нелёгкую задачу вы задаёте мне, сэр!
– протянул я, дослушав. - Задача по вашим былым заслугам! Если вы не согласны, сэр Робин, я найду того, кто с охотой согласится взяться за это дело!- нахмурил брови скрипач. - Нет - нет, я берусь!
– выпалил я - Только, сэр, вот какое дело! Есть у меня два верных друга, которые, так же, как я, вынуждены скитаться в ожидании прощения. Могут ли они во искупление своих небогоугодных деяний отправиться со мною ко вратам Никополя и вытащить оттуда епископа? - Что ж...
– после недолгого раздумья ответил скрипач - Если вы уверены в том, что это необходимо, пускай они составят вам компанию! Главное - пусть это будет в пользу делу! Как только будете готовы, отправляйтесь в хорошо знакомую вам таверну 'Герб Адмирала'. Что делать далее, вы поймете на месте! Советую не мешкать со сборами! Удачи, Роберт Хант! С этими словами Патрик О Коннел откланялся и исчез, словно его и не было. Некоторое время я недвижимо стоял, обдумывая услышанное. Сказать по чести, всё произошедшее напоминало мне сон. Однако, окинув взглядом ярко освещенные луной черепичные крыши, я стремглав бросился в сторону особняка 'Грейт Элмс', чтобы как можно скорее поведать своим друзьям о появлении долгожданного Вестника. Добравшись до нашего ветхого жилища, я увидел, как из парадного входа выбегают несколько испуганных, визжащих сорванцов, и растворяются в темноте буйного, запустелого сада. С верхнего этажа слышался весёлый хохот братьев Ван Хельмеров. Я вошёл в холл, и поднялся на верхний этаж по полуразрушенной, заросшей плющом лестнице. - Веселитесь?
– поинтересовался я, глядя в веселые лица голландцев, стоящих у арочного окна. - Ты бы видел лица этих щеглов, когда Уго вылез из стены прямо у них перед носом!
– пытался побороть смех Клаус - А ведь они на полном серьёзе надеялись увидеть здесь привидение! - А вы и рады помочь!
– засмеялся я вместе с братьями. - Как прогулка, дружище?
– утирая слёзы, спросил Уго. - Отлично! Обожаю июльские ночи!
– ответил я - Тепло, лунно, встречаются Вестники! Смешливые гримасы братьев стали удивленными, и даже немного растерянными. - Ты видел Вестника?
– схватил меня за плечи Клаус. Я кивнул. - Как он выглядит? Что он сказал тебе?
– округлил глаза Уго. Почему-то полушепотом, я поведал братьям Ван Хельмерам о предмете своего разговора с загадочным Патриком О Коннелом, и на минуту в холле воцарилась такая тишина, от которой у меня стало звенеть в ушах. - Пришёл твой час, друг мой!
– пробасил Клаус.
– Вот уж не думал, что печаль о тебе когда- нибудь тронет моё сердце - и на его лице появилось некое подобие улыбки. - Всё удастся, Робин - хлопнул меня по плечу Уго - Я верю в тебя. Жаль, что здесь наши дороги разойдутся! - Но Вестник сказал, что мои друзья могут отправиться вместе со мной, если им того захочется!
– ответил я братьям, и их пристальные, чуть недоверчивые взгляды едва не просверлили меня насквозь. - Это правда?- не верил своим ушам Уго - Мы можем пойти вместе с тобой? Вестник так сказал? - Да, это так, друзья мои! Мы вместе заслужим прощение Господа!
Глава 5. 'Дверь'.
Стоит ли описывать моему почтенному читателю те буйные, радостные чувства, которые овладели голландцами после того, как я рассказал им о долгожданном явлении Вестника? Мы кричали, смеялись, резвились, словно дети. По чести сказать, суровых и невозмутимых братьев Ван Хельмер такими я видел впервые. Да, черт возьми, и сам я вместе с ними плясал и смеялся почище напившегося пенной браги крестьянина на деревенском празднике. Наши сборы не заняли много времени. Уже через четверть часа мы бодро шагали знакомыми улицами в сторону некогда любимой нами таверны. В очередном закоулке в лицо потянул влажный ветер и послышался пронзительный крик чаек. Как и двадцать лет назад, здесь грохотали по деревянным пандусам груженые тележки, и слышалась отборная ругань портовых рабочих. Все так же тускло светили масляные фонари, а с пришвартованных судов доносились песни и разноязыкий говор веселых матросов. На мачтах шелестели, едва различимые в темноте, пестрые флаги и гербы доброй дюжины стран и городов, а холодные волны с всплесками разбивались о черную плоть исполинских кораблей и маленьких лодок. Как и раньше, здесь всюду витал, впитавшийся во все сущее, запах свежепойманной рыбы. Проходя знакомые места, мы сбавили шаг. В глазах Ван Хельмеров читалось что-то, сравнимое с тоскою и теплой негой одновременно. Признаться, и по моей спине побежали мурашки от нахлынувших чувств и воспоминаний. Только сейчас я понял, как давно не появлялся я здесь, в месте, которое долгое время было мне сродни дому. Все это долгое время я и не думал скучать по докам, но
– поднял руки силуэт- уберите клинки! - Сэм?
– сделал я шаг навстречу - Что здесь произошло? Как ты... Давно ты мертв? Силуэт встал в полоске света, падающей из двери и печально улыбнулся. - Моя таверна сгорела три года тому назад. И я вместе с нею. Я был пьян и спал в своей каморке на чердаке, когда рухнула крыша и горящая балка придавила меня. - Почему ты до сих пор здесь?
– спросил я. - Я здесь частенько бываю. 'Герб Адмирала' был моей жизнью. Негоже бросать его и теперь. Да и некий чудной ирландец предупредил, что вскоре меня навестят мои добрые знакомцы, а уж встречи со старыми товарищами я пропустить не мог. А вообще, я определен до конца времен днем прислуживать в огненной долине мятущимся грешникам и подносить им воду, а по ночам я прихожу сюда. Можно сказать, еще легко отделался.
– Сэм снова грустно улыбнулся.
– А вам, я слышал, выпала возможность искупить свои грехи? - Вроде того - Уго вложил в ножны кривой кинжал.
– Так зачем вестник прислал нас к тебе? Ты что- то должен нам передать? - Мне поручено препроводить вас. Идемте! Безносый Сэм отворил скрипучую, узенькую дверь, ведущую в кухню. Признаться, я никогда прежде не входил в это помещение, но для Сэма это была святая святых, в которой он ежедневно проводил большую часть своего времени, готовя еду и разливая выпивку для шумных и дерзких гостей своего заведения. Сейчас можно было только догадываться, что когда-то это помещение было кухней. Здесь царил тот же беспорядок, что и в главном зале. - Сюда - обернулся Сэм и открыл еще одну маленькую дверь, предположительно ведущую на задний двор. Однако, вопреки этому предположению, за дверью находился уже знакомый мне туманный коридор, противоположные стороны которого вели, одна - к ослепляющему свету, другая - к непроглядной темноте. Я вопросительно посмотрел на хозяина. - Мне нечего сказать тебе, Робин!
– пожал плечами Сэм - Это появилось здесь после визита ирландца. - Что ж, тогда идем!- воскликнул я и сделал шаг к маленькой двери. - И еще, Робин...- Сэм положил руку на мое плечо - ирландец сказал, что у вас оттуда больше не будет выхода. Будьте осторожны. Удачи вам! От слов Сэма стало не по себе. Стало быть, убогая сгоревшая таверна - это последнее, что выпало нам с братьями голландцами увидеть в этом мире. Мы огляделись по сторонам, словно пытаясь запечатлеть в памяти это место в мельчайших его подробностях. Мы, прощаясь, по очереди обняли бедолагу Сэма и, пригнувшись, вошли в коридор. Дверь за нами неспешно затянулась серым туманом, стирая образ глядящего нам вслед несчастного Сэмюэла Гарольда Флетчера, бессменного и единственного хозяина легендарного 'Герба Адмирала'.
Глава 6. 'Старый знакомый'.
Раз уж епископа Дэниэла О Рурка (да упокоит Господь его добрую душу) ловчие смерти тащили во владения дьявола, то и нам с Уго и Клаусом непременно следовало отправиться вслед за ним, с чем мы решили ни минуты не мешкать. Путь, уже пройденный нами однажды, теперь не казался таким длинным, как в первый раз. Сначала мы спускались вниз по множеству ступеней, вдыхая тяжелый горячий воздух, пропитанный запахом серы. Затем вокруг нас стали плясать таинственные рыжие огни, освещая мрак окружающего пространства и выводя нас на просторное каменистое плато. Не заставил ждать себя и тот момент, когда мы оказались перед высокой каменной изгородью, за которой спал под нависшими то ли тучами, то ли причудливыми облаками черного дыма, величественный и пугающий город, в который нам предстояло во что бы то ни стало, войти. Нам нужно было найти того самого, вредного и весьма дерзкого старика, который уже несколько сотен лет стережет вход в город и непременно решить с ним вопрос нашего пребывания в Никополе, а потому, нам сперва следовало добраться до его ветхого жилища. Некоторое время мы молча двигались вдоль (будь она тысячу раз неладна) высокой каменной изгороди, причудливые кованые ворота которой уже были различимы вдалеке. Стал различим и маленький покосившийся домик старика- привратника, мерцающий в полумраке единственным глазком мутного крохотного окошка. Ни для кого из нас не стал сюрпризом камень размером с добрый кулак, что ударился оземь в полушаге от нас, после чего послышалась до боли (именно до боли, как изволит припомнить мой читатель) знакомая ругань: - А ну, поворачивайте обратно, бестолковые невежды!
– старик- привратник, опираясь на перила низкого крылечка, раскуривал вересковую трубку, самым строгим взглядом глядя на нас, щурясь от табачного дыма. - Не самым лучшим образом, сэр, вы принимаете своих редких гостей!
– крикнул я в ответ и поднял с земли брошенный стариком камень. - Я велел вам идти туда, откуда вы пришли, щенки!- старик выпрямился и стиснув зубами трубку, сжал свои крепкие кулаки.
– Я узнал тебя, разбойник! И вас, переростки, тоже! Не знаю, зачем вы здесь, но будьте уверены: еще шаг - и так легко, как в прошлый раз, вы не отделаетесь! Едва начался этот не изобилующий любезностями диалог, мы с голландцами стали понимать, что нормального разговора со стариком у нас не получится. Привратник был превосходным бойцом, и каждому из нас он уже однажды успел внушить уважение. Но наша цель должна была быть достигнута всенепременно, а потому мы были настроены действовать самым решительным образом. - Тогда лови!
– крикнул я и с силой швырнул в старика камень. К своему, да что там говорить, и к удивлению моего грубого оппонента, камень угодил прямехонько в цель, сбив с лысой головы старую грязную треуголку. Противоборствующие стороны поглотило тягостное молчание. Некоторое время старик лежал без движения, что позволило мне на несколько мгновений поверить в то, что наше главное препятствие на пути в Никополь устранено. Как же я ошибался! Не успели мы сделать и нескольких шагов, как старый злодей с выражением лица, преисполненным ненависти к своим непрошенным гостям, резко вскочил на ноги, напружинился, и достал из-за пазухи коричневого жилета ржавую железную цепочку, с раскачивающимся на конце свинцовым шариком. - А теперь, сосунки, вы пожалеете не только о том, что родились, но и о том, что померли!- старичок, со свистом рассекая воздух своим вращающимся оружием, бросился на нас. Обнажать клинка против привратника никто из нас не стал. Мы надеялись одолеть старика превосходящими силами, и при этом никто из нас не хотел причинять ему серьезного вреда, а потому мы с голландцами бились без оружия в руках. Но уже скоро каждый из нас стал понимать, что совладать со стариком будет очень и очень непросто. Он был невероятно силен и чертовски ловок. Какой это был яростный бой! Прошлая моя схватка со стариком по сравнению с этой была сравнима с потасовкой малолетних юнцов за последний кусок бисквитного пирога. Старик бился с нами, как одержимый. Да и мы с голландцами, кажется, никогда прежде не бились так рьяно. Но все было тщетно: наши удары, кажется, только распаляли энергичного старика. Мы с братьями Ван Хельмер поочередно валились наземь под натиском ударов и бросков привратника, он тоже падал, но тут же вскакивал, словно его поднимала какая-то неведомая сила. Наш бой длился достаточно долго. Вскоре все мы, и даже наш зловредный оппонент, едва волочили ноги от усталости, но никто не был намерен уступать. Поединок вяло продолжался. К тому моменту, когда наши тела уже были густо покрыты ушибами и ссадинами, мне удалось обезоружить старика, ловко заломив его руку. Уго с треском впечатал свой кулак в переносицу противника, чем уверенно уложил его наземь. - А ну, грязные тряпки - обратился к нам старик - остановитесь-ка и дайте мне обуть слетевший башмак, будь он неладен! Мы дышали так же часто, как гончие псы после долгой погони за прытким кроликом, и потому идея короткого перерыва в этой баталии показалась нам с голландцами весьма кстати. Пока старик, кряхтя, натягивал на ногу стоптанный башмак, Клаус, воспользовавшись моментом, отхлебнул из снятой с пояса фляжки отличного шотландского виски. К слову о фляжке, была у этой вещицы одна занятная особенность: с тех пор, как ее лихой владелец покинул мир живых людей, в этом сосуде, неизменно висевшем на его поясе, ей-богу, ни на каплю не убавлялось его презамечательного содержимого. Да-да, сколько бы ни пил из нее Клаус, сколько бы ни угощал он своих товарищей, ни на глоток не убавлялось во фляжке чудесного виски с того самого момента, как Сид Таккери пронзил его сердце острым длинным стилетом в тупике Хаммер стрит. Собственно говоря, эта самая фляжка, а так же сморщившаяся от ее горячительного содержимого физиономия Клауса и привлекла внимание вредного старика. Он, заметно смягчив тон и глядя не столь сурово, как прежде, обратился к голландцу: - А позвольте узнать, молодой джентльмен, что за напиток находится в вашей фляжке?- старик прищурился и жадно сглотнул подкатившую слюну. - Как есть, чудесный шотландский виски, черт бы тебя подрал, гадкий старик!
– ответил голландец, закрывая пробку. - А не позволите ли вы и мне сделать пару небольших глотков? Я страсть, как люблю виски, но вот уже четыреста лет я и не нюхивал сего дивного напитка! - Значит ты, наглый старик, встречаешь своих гостей самым неподобающим образом, и при этом имеешь дерзость просить моего виски? Ну уж нет!
– Клаус снова открыл фляжку и демонстративно сделал из нее пару больших глотков и поморщился.
– Черта с два! Ты, старый бес, даже не удосужился справиться о цели нашего прихода, а уже облизываешься на мою фляжку! Кажется, у нас появилась надежда. Старик с видом голодной дворняжки, которую дразнят сахарной косточкой, неотрывно смотрел на фляжку. - Клянусь+ - воскликнул он - если вы дадите мне пригубить хоть пару глотков этого напитка, я охотно выслушаю вас! И может быть, смогу помочь! Клаус недоверчиво поглядел на старика, но флягу, однако, протянул. Привратник медленно сделал пару глотков, прищурив от блаженства глаза, и опустился на ступеньку крыльца. -Да, это он самый! Что еще может быть таким же крепким, как шотландские утесы, и таким же чистым, как шотландская роса? Только шотландский, черт его дери, виски! Эх, гуляем!- в глазах старичка блеснула искра озорства. - Эй-эй!- Уго грозно глядел на привратника - А не увлекся ли ты? А как же выслушать нас и помочь? Старик дернулся, будто на него вылили ведро воды: - Ах, да, ну и с чем же вы, гадкие нахалы, явились ко мне?- он выпрямился, как струна, положив руки на колени. - Старик - проигнорировал я ругательства привратника - Нам, во что бы то ни стало, нужно попасть за эти ворота. Это необычайно важно для нас. Пропусти! - Вы опять за старое, глупцы? Что вы забыли в аду?- старик глядел на нас с полным непониманием. - Что мы там забыли - это наша забота. Просто пропусти! - Да как вы не понимаете?
– глаза старика блестели- Если бы я даже хотел, я не смог бы помочь вам! Это ведь моя работа с тех пор, как я оказался здесь! А я работник отменный. И не испорчу своей доброй репутации опрометчивым поступком! - От любой работы нужно отдыхать!
– ответил я - Может, устроишь себе день отдыха? - А я, пожалуй, смогу оставить тебе на время свою фляжку - Клаус растянул губы в широкой улыбке. Такое предложение, кажется, пришлось по душе старику, но глаза его глядели с сожалением: - Ах, как много я отдал бы за один только выходной, но кабы все было так просто! Видите ли, в моем доме есть тетрадь, в которой сами собой появляются имена тех, кто должен войти в эти ворота. А появляются они потому, что там, в Никополе, в самой высокой башне, сидит Смерть и беспорядочно вычеркивает из Книги Жизни имена людей. Затем ее ловчие доставляют грешные души сюда, к моим воротам. Те имена, которые вычеркнула Смерть из своей книги, сами собой появляются в моей тетради. Эти грешные души я обязан впустить в город для вечных терзаний. И до тех пор, пока имена грешников появляются в тетради, покоя мне не будет! Слова старика заставили на время задуматься. - А если мы сделаем так, что записи в твоей тетради на время перестанут появляться, ты сможешь помочь нам?
– наклонился к старику Уго. - И вы оставите мне флягу?
– прищурил глаза привратник. Клаус, довольно улыбаясь, кивал. - Клянусь, в этом случае я помогу вам!- старик довольно потер ладони - Но как, скажите, вы собираетесь все устроить? - А это уже дело не ваше, сэр!
– отрезал Уго - ну, так по рукам? Впустишь нас в город? Привратник, немного поколебавшись, пожал руку Уго и добавил: - Учтите: на все у вас один день. Я не стану спрашивать, какого черта вы забыли в аду. Но если вы задумаете надурить меня и я не получу свой выходной, вы больше никогда не выйдете обратно за эти ворота. Сделайте так, чтобы эти чертовы надписи перестали появляться в моей тетради и делайте в этом чертовом городе все, что заблагорассудится! - Идет!
– Уго растянул рот в довольной, на половину беззубой улыбке - А завтра в это же самое время ты выпустишь меня и моих спутников обратно! - Слово джентльмена!- ответил привратник, и ворота сами собой распахнулись, мерзко скрипя массивными навесами. Клаус вложил в руку старика фляжку и мы, обменявшись взглядами, шагнули в распахнутые ворота. - Один день! Слышите? Один день! Не обманите меня!- слышался за спиной голос старика. Но мы уже не оборачивались. Мы ступили на мрачные улицы Никополя в надежде скорого достижения своей цели и в полном неведении, что делать и куда идти дальше. Вслед нам глядел строгий привратник в ожидании желанного дня отдыха, с радостью потягивая из фляги благословенный шотландский виски.