Записки русской гейши
Шрифт:
Я даю ему поцеловать ту грудь, которая ещё осталась не поцелованной, а потом не выдерживаю, толкаю его вглубь кресла, встаю на колени, и расстёгиваю ремень на его брюках. Он сидит, держась руками за подлокотники кресла, и не останавливает меня, тогда я снимаю с себя, оставшееся бельё, и залезаю на него — я успеваю сделать всего несколько движений, и кончаю, вскрикнув и очень удивившись. Открыв глаза, я вижу, что он смотрит на меня и улыбается, я улыбаюсь ему в ответ.
— Странно, я кончил, но удовлетворения не испытываю —
— Давай… — я обнимаю его, и закрываю глаза.
Через несколько минут я чувствую, как он снова становится твёрдым внутри меня, тогда я несколько раз нежно кусаю его за шею, а он тянется губами к моим губам…
— Какой же ты всё-таки красивый!
Он лежит на спине и курит, а я, оперев голову на согнутую в локте руку, гляжу сверху на его лицо.
— Не говори глупостей — я совсем не красавец.
— Я обожаю твой рот — особенно нижнюю губу, и твой нос. Он такой, какой должен быть у мужчины — не маленький, но и не длинный.
— Он с горбинкой.
— Это почти не заметно… И ещё мне нравится, что ты такой тёмненький!
— Любишь тёмненьких?
— Да. Но не арабов — они женщин за людей не считают, и не азиатов — они не сексуальные какие-то…
— Ты же спала с японцами?
— Ну и что — это не значит, что они мне нравились.
— Ты спала с ними из расчёта?
— Нет — я влюблялась, но и расчёт тоже был. Не хочу о них вспоминать! Тем более, сейчас…
Мы уже успели выпить несколько рюмок мартини, и ещё раз заняться любовью — на этот раз в классической позе…
Поцеловав его в щёку, я смотрю на часы.
— Мне пора.
— Подожди, ещё только три…
— Старая сволочь начнёт психовать, я и так провожу с ним слишком мало времени.
— Нам нужно поговорить.
— Уже? — я смеюсь. — Мы завтра снова встретимся — ведь встретимся? Тогда и поговорим.
— Тогда мы снова бросимся в кровать, прозанимаемся любовью часа полтора, а потом ты опять убежишь к своему старикашке! Меня не устраивают такие отношения.
— Странно, я думала мужчин, только такие отношения и устраивают…
Мы сидим голые напротив друг друга, прикрываясь одной простынёй, он молча смотрит на меня, и я во второй раз за сегодняшний день чувствую, что опять сказала что-то, чего говорить не следовало.
— Не нужно сравнивать меня с теми мужчинами, которых ты знала до меня. Тем более с теми, с которыми ты познакомилась в Японии.
— Русские были не лучше!
— Неужели, глядя на меня, ты не можешь видеть только меня, а не всех этих мужчин?
Я вдруг с ужасом понимаю, что не могу, и теряюсь, не зная, что сказать, но к счастью, он и не ждёт ответа — вопрос риторический.
— Вчера я впервые спал в чужой квартире, один, зная, что за стеной нет родителей — мне было очень одиноко…
—
— Мне ни хотелось, ни кому звонить — я чувствовал, что это не поможет. И я знаю, что сегодня ночью мне снова будет так же одиноко.
— Это потому что, ты впервые живёшь не с родителями — все начинающие жить самостоятельно, по началу так себя чувствуют. Потом привыкнешь.
— Но я не хочу, привыкать к одиночеству. Я снял эту квартиру, чтобы жить здесь с тобой.
— Я думала, ты снял эту квартиру, чтобы было где, заниматься сексом со мной.
— Вот как? Значит, ты думаешь, что всё, что мне нужно от тебя — это только время от времени заниматься сексом? Ты будешь приезжать ко мне несколько раз в неделю на часок — другой, а потом уезжать, оставляя одного. Одного спать, одного гулять, одного ходить в клубы и в кино, рано или поздно мне это надоест и у меня появится другая… Это то, чего ты хочешь?
— Мы не объяснялись друг другу в любви.
— По-моему, есть вещи, которые очевидны без слов, но если тебе необходимы такие условности то, пожалуйста — я люблю тебя, — он говорит это спокойно и просто, без надрыва.
— Откуда ты можешь это знать? Я много раз говорила эти слова разным мужчинам, и в большинстве случаев мне казалось, что я говорю правду, а сейчас мне и вспоминать об этих людях не хочется, даже не интересно — живы они до сих пор или нет.
— Я не верю сейчас, что ты когда-нибудь станешь чужой мне…
— Это одна из иллюзий влюблённости — абсолютно чужой человек начинает казаться самым родным и близким, но это пройдёт — чувства не вечны, я поняла это, после третьей любви в кавычках.
— Вот видишь, ты говоришь — в кавычках, значит, понимаешь, что твои чувства не были настоящими.
— А как узнать, когда они настоящие?
— Не знаю… Может быть со временем?
— Ага! Все люди так и живут — от одного романа к другому. Каждый раз, надеясь, что вот наконец-то они встретили свою половинку, но с каждым днём, с каждым годом чувства ослабевают то, что раньше умиляло, начинает раздражать… Мы так устроены — наши жизни слишком длинные для одной любви.
— Кажется, я уже слышал эту цитату…
Это замечание разозлило меня:
— Я не могу себе этого позволить! — говорю я резко.
— Не можешь позволить себе любить и надеяться?
Я чувствую, что дрожу. Мне хочется одеться, но вместо этого я прошу его, дать мне тёплое одеяло. Он встаёт с кровати, чтобы достать его из шкафа, а я специально смотрю на него — голые мужчины так смешны и нелепы, но не он — он прекрасен.
Меня охватывает уныние. Я ложусь на бок, и подтягиваю колени к груди. Он накрывает меня одеялом и ложится рядом, обняв. Я ощущаю почти физически, как он делится со мной своей силой и теплотой, передавая их через свою кожу… “Наверное, я энергетический вампир…” — думаю я, улыбаясь.