Записки с мертвой станции

Савиных Виктор Петрович

Как будто только сегодня завершился для меня полет с Володей Джанибековым. После встречи на Чкаловском аэродроме, возложения цветов к ногам первопроходца космоса Юрия Гагарина, Володя доложит в Звездном городке Государственной комиссии о выполнении программы первого этапа полета, а у меня впереди - второй этап и не менее сложный.

13 октября

130 суток полета. Выходной. Ждал этого дня. Просматривая программу узнал о сеансе связи с семьями, на который придет Джан. Рад был его услышать, а еще больше увидеть. Месяц назад мы с ним рядышком сидели у экрана и смотрели на наших

родных на Земле, а сегодня я смотрел на него. Он сказал, что хочет обратно, на станцию. Наши с ним сеансы связи с семьями проходили более сухо, все по делу. Однажды Лиля Джанибекова сказала: “Володя, ну скажи хоть одно теплое слово”. Через несколько секунд был короткий ответ: “Телогрейка”.

Еще о сеансе связи. “Детский сад” был в полном сборе. Дима нас развеселил тем, что рассказывал о походе в карьер, где увидел много интересного.

Получили программу на две недели. Первая неделя - эксперименты в научном модуле, а вторая - подготовка к выходу в космос.

Весь день занимался исследованием зрения. Достал прибор “Контраст”, который мы создали с Государственным оптическим институтом и произвел исследование контрастно-частотных характеристик глаза у В. Васютина и А. Волкова. Записал результаты наблюдений цвета морской поверхности океана прибором “Спектр-2”, сравнивая с атласом цветности. За предыдущую неделю провел очень много визуальных наблюдений Земли и атмосферы. На севере США, па границе с Канадой уже третий день лежит снег. Выпало его много. Хорошо дешифруются вспаханные поля, на которых снег растаял.

14 октября

День начался с телевизионного сеанса. На встречу с нами пришли американские астронавты: Том Стафорд, Дик Слэйтон, которые работали по программе “Союз - Аполлон”, и будущий астронавт Уилльям Нельсон, конгрессмен, который стартует 20 декабря 1985 года на “Шатле”. Было еще несколько конгрессменов, руководители НАСА. Встреча прошла интересно. Они пожелали нам успешной работы и встречи в космосе с будущим экипажем “Шатла”.

Установил на зарядку новый аккумулятор, пришедший с грузовиком, он будет резервным, а после обеда еще два поменял на новые. Пришлось опять вскрывать три панели и даже двигать систему “Игла”. Сейчас доступ к панелям с блоками аккумуляторов свободен, но для бани система “Игла” все равно мешает. Мыться будем на Земле.

В общем, ремонтной работы хватило, чтобы накопилась к вечеру усталость. Правда после физо голова болеть перестала. Растерся мокрым полотенцем, одел костюм с электростимуляцией и - к столу. Ребята уже приготовили ужин. Я физо делал последний.

Заключительный сеанс связи был в 22.50. Прослушали известия из дома и поставили им запись со словами песни, которую исполнял Л. Утесов: “Ну что сказать вам, москвичи, на прощание, что пожелать вам..."

Работа на станции продолжается по программе. Стали плохо спать. Не знаю, какая температура, но спать жарко. Нас сейчас наверху трое. Спим мокрые, часто просыпаемся.

При выполнении экспериментов иногда выходил из себя. Находил очень много нестыковок в документации с оборудованием и методикой проведения экспериментов.

16 октября

Готовили схему записи экспериментов для телеметрии, установили фотоаппарат на кронштейн по оси “Z”. В штатном кронштейне фотоаппарата есть отверстие для винта, а в подвижном кронштейне есть винт, но у них разная резьба, пришлось наматывать нитки на винт, а кронштейн на иллюминаторе

имеет посадочные места совсем под другой штырь. Выручает невесомость и “скотч”.

Провел один сеанс наблюдений в научном модуле, еще раз убедился в своих правильных замечаниях по увеличению резкости изображения в различных каналах.

Утром говорил с заместителем руководителя полета Виктором Благовым, который похоже родился для этой работы. Видя нашу работу со стороны, он понимал мои проблемы, советовал, как лучше планировать работу: каждому отдельно или всю работу вместе, а мы тут будем распределять ее между собой. Для меня это все равно, как бы ни планировали, так как вся станция висит на мне. Одновременно придется участвовать во всех экспериментах и операциях по обслуживанию станции. У Володи опять небольшой срыв, хандра, раздражает его музыка. Лечу лекарствами и советами. Самое лучшее лекарство - это работа. Вот он сегодня и занимается визуальными наблюдениями по программе, разработанной А. Тищенко, которую они привезли с собой. Колориметрические наблюдение океана, суши. Работа нужная, интересная.

У ребят сегодня месяц со дня старта. Вечером это дело обсудили за ужином. Говорят, что время пролетело быстро. По себе знаю, что именно первый месяц дольше кажется, чем второй, тем более - третий.

Ребята уже привыкли к невесомости.

Как-то задумался однажды о длительности пребывания в космосе. Сейчас я обошел в общей сложности уже многих космонавтов. Но не ради рекордов мы летаем долго, есть необходимость увеличения продолжительности полетов для будущих станций, новых программ исследования космоса.

Продолжаем высаживать растения. Перец вылез совсем хилый, а вот лук растет стремительно. К вечеру уже 5 см одна стрела и вылезли еще две. За несколько дней дотянулся до лампы, пришлось срочно перевесить.

Были сеансы связи с семьями.

Из переговоров с Г. Гречко я узнал, что сейчас готовится комплексная программа по серебристым облакам. Наши наблюдения в космосе дали очень интересные результаты. Жора обратился ко мне с предложением, если есть время, то такие наблюдения на новом современном уровне можно продолжить.

Жена сообщила, что был у нас дома Джан, сидели пять часов, была на пресс-конференции, посвященной завершению первого этапа полета нашей экспедиции.

Ровно месяц назад произведена расстыковка корабля “Союз Т-13” со станцией “Салют-7”. Прощание с “Памиром” и Жорой. Не могу заставить себя называть его “Памиром”. Слишком дороги мне эти позывные, многое с ними связано. Как-будто почувствовав это, Жора в очередном сеансе связи произнес: “Говорит Чегет Памирович!"

Жизнь на станции идет своим чередом, начали подготовку к выходу в открытый космос. Настораживает старая Володина болячка, которая возникла, по его словам, после тренировки в гидролаборатории. Решили с Землей не консультироваться до выхода.

Питание у нас на станции стало более регулярное, чем было с Джаном. Частенько мы с ним забывали пообедать и тогда через каждый час пили чай. Всякое было. А сейчас я в завтрак съедаю творог, какую-нибудь банку с мясом, пью чай или кофе. Второго завтрака почти не бывает, а только сок после физо. В обед - рыбу или паштет, сублимированный суп и банку с мясом или рыбой без гарнира. В ужин опять творог или сыр, иногда мясо. Два чая, через день молоко. Утром перед завтраком - ложка меда.

Саша вчера “поймал” солнечный зайчик. Я сегодня целый день капаю ему альбуцид, да прикладываю чай к глазу.