Записки солдата
Шрифт:
Местное население в Гунибе относилось к нам хорошо и очень боялось, чтобы мы не ушли из крепости, тогда им грозило полное уничтожение повстанцами.
Гуниб и Гергебильские горы разделены пропастью в 1000—1400 метров по прямой, и в период осады хождение по крепости было опасным. Нас обстреливали с горных вершин. Войска размещались в нижнем Гунибе, а на верхнем находился только один взвод, который следил за всеми подступами к крепости с тыла, а особенно за одной довольно крутой тропой. По ней, как рассказывали местные жители, кто-то раньше пробирался в Гуниб. Этому трудно было верить, но на всякий
Между нижним и верхним Гунибом была только одна, довольно крутая тропа. Она причиняла нам много неприятностей. Тропа простреливалась с Гергебильских гор, с нее срывался и погибал наш скот и даже люди. В январе сорвался с лошадью и погиб комиссар 285-го стрелкового полка Пономарев. Он находился здесь с тремя своими ротами.
Боеприпасов у нас хватало, но очень плохо было с продуктами. Мы получали 150—200 граммов кукурузной муки и 200 граммов конины в день. Крупы, овощей, и особенно соли, совершенно не было. Из кукурузной муки варили мамалыгу, резали ее в холодном виде ниткой и солдатским способом «кому» раздавали по куску. Очень мучил голод. Особенно тяжело было раненым. Я часто посещал своего помощника Каверина. Он был ранен в челюсть и не мог есть даже кукурузной похлебки.
Как ни странно, но воды на такой высоте было более чем достаточно. Непонятно как, но вода в очень многих местах как на нижнем, так и на верхнем Гунибе выходила родниками из скал и образовывала значительные арыки и даже речки. Вода была очень чистая и холодная.
Аул Ругуджа находится в пяти-шести километрах от Гуниба. Будучи в осаде, мы дважды пытались взять его, но безуспешно. Последнее наступление на аул совершили в первых числах января. Создали отряд из добровольцев. Из пехотинцев отобрали 200—250 человек, из пулеметчиков укомплектовали два взвода по два пулемета в каждом. Одним взводом командовал Дулембо, вторым — я. Нас хорошо поддерживала из крепости артиллерия. Отрядом командовал командир 1-го батальона Бугров. Я с пулеметным взводом шел в цепи ближе к левому флангу, Дулембо — ближе к правому. Наш левый фланг заканчивался рекой Каракойсу.
По мере продвижения вперед вдоль реки Каракойсу через определенные промежутки оставлялись небольшие заслоны. Но все наши предосторожности были тщетны. При входе в аул наш правый фланг был смят. Пятьдесят — шестьдесят повстанцев пробрались по реке к нам в тыл и неожиданно открыли стрельбу. Повстанцы были от меня не дальше 150—200 метров. Я тут же повернул пулемет назад и в две-три минуты расстрелял противника. Пулеметчики моего взвода отходили последними. В бою полностью погиб пулеметный взвод Дулембо.
Дулембо по национальности был венгр, из бывших военнопленных. В 1919 году добровольно вступил в ряды Красной Армии. Среднего роста, хорошо сложен, 25—26 лет. Владел русским языком, отлично знал пулеметы, метко стрелял. Был дисциплинирован. Его уважали в полку. Жаль, что не помню его имени и адреса семьи.
Значительные потери были и в пехоте.
После этого боя к нам в Гуниб приходили от повстанцев Алиханова две парламентерские группы, первая — три человека, вторая — два. Нам предлагалось немедленно сложить оружие и сдаться. Обещали продукты и свободный выход из Дагестана. Дальнейшее
Командование полка не поддалось на провокацию, и мы продолжали защищаться в Гунибе.
В январе к нам в крепость со стороны аула Чох с боями пробилась группа местных партизан. Сначала мы отнеслись к ним с недоверием, а затем, убедившись, что это действительно свои люди, очень обрадовались. Они рассказали, что скоро Гуниб будет освобожден.
В середине января мы услышали артиллерийскую стрельбу, а к концу месяца были освобождены частями 9-й армии, которой командовал М. К. Левандовский.
В начале февраля к нам в Гуниб прибыли две наши роты из крепости Хунзах и небольшое количество бойцов из Темир-Хан-Шуры, которые с невероятными трудностями сумели пробраться по горам к своим из разбитых гарнизонов в аулах Хаджал-Махи, Леваши и других. В феврале наш полк участвовал во взятии Георгиевского моста, аулов Ругуджа и Бацада.
В конце февраля 1921 года распоряжением Военного совета Кавказского фронта и армии, которой командовал А. И. Геккер, а членом Военного совета был Ш. З. Алиава, наш полк отозвали из Гуниба. Мы отбыли в свою 20-ю дивизию. Она находилась в Грузии.
Первой продолжительной остановкой была станция Баку. Здесь полк пополнили людьми. Выделили небольшое количество лошадей и повозок.
Второй, более продолжительной остановкой (шесть — восемь дней) была станция Тифлис. И здесь полку, в том числе и пулеметной команде, прислали пополнение. Укомплектовали три пулеметных взвода. Прибыли новые командиры взводов: Грицай из Харьковской губернии и Орлов из Астраханской. Одним взводом командовал Мясников. Выдали новое обмундирование, чему мы были очень рады.
Из вагонов полк не выгружался. Батальоны занимались строевой и боевой подготовкой где-то за станцией, а пулеметчики и артиллеристы — прямо в вагонах. Полк готовился к новым боям. Нормальное питание мы начали получать еще с Темир-Хан-Шуры, а здесь даже усиленное.
Город Тифлис мне очень понравился. Большой, благоустроенный, с прекрасными парками и аллеями. Головинский, Михайловский проспекты, многие улицы произвели исключительно хорошее впечатление.
В конце марта полк по железной дороге был переброшен в Армению для освобождения ее от дашнаков. Дашнаки — это члены армянской буржуазно-националистической партии Дашнакцутюн и поддерживавшие ее. Они в блоке с феодалами, меньшевиками и эсерами с оружием в руках выступили против Советской власти в Армении.
В 1920 году дашнаки воевали с Турцией. Турки захватили значительную часть Армении, в том числе Карскую, Сарыкамышленскую и Александропольскую области. Захватив Александрополь (Ленинакан), турки перерезали единственную железную дорогу, связывающую Тифлис с Эриванем (Ереваном). Железной дороги Баку — Нахичевань вдоль реки Аракс в то время еще не было.
Полк прибыл на станцию Караклис (Кировакан). Вблизи города находились турецкие позиции, против них стояли наши части. Боев с турками не вели, шли переговоры с Кемаль-Пашой о заключении мирного договора.