Записки солдата

Брэдли Омар Нельсон

Решение о том, следует ли доставлять танки "ДД" до берега на судах или они достигнут берега своим ходом, нельзя было принять на борту "Аугусты". Это решение зависело от командиров самих танковых подразделений. К этому времени осуществление операции уже вышло из-под контроля генералов и адмиралов. В течение следующих нескольких мучительных часов мы могли только ходить взад и вперед по палубе, полагаясь на солдат, которым было вверено выполнение плана.

В 5 час. 47 мин. в разведывательный отдел поступило донесение о том, что 15 торпедных катеров противника вышли из порта Шербур для удара по нашим кораблям. Кип улыбнулся и сунул в рот жевательную резинку. Всего 15 торпедных катеров против нашей армады.

8-дюймовые башенные орудия "Аугусты" были повернуты в сторону побережья. Мы заткнули уши ватой. В 5 час. 50 мин. утра корабль содрогнулся от залпа, орудия открыли огонь по заранее намеченным для крейсера целям на берегу. Вся армада

открыла огонь, и мы следили за разрывами снарядов на берегу. Цели были тщательно выбраны на основании изучения тысяч аэрофотоснимков. Каждое орудие, каждый окоп и каждый дот были нанесены на карты крупного масштаба.

В 6 час. 15 мин. утра побережье заволокло дымом, когда тяжелые бомбардировщики 8-й воздушной армии показались над нашими головами. Только позднее мы узнали, что большая часть 13 тыс. бомб, сброшенных ими, не причинила противнику никакого ущерба. Разбрызгивая фонтан грязи, они взрывались на полях в 5 километрах от побережья. Подвергая бомбардировке позиции противника сквозь облака, авиация умышленно задержала сбрасывание бомб, чтобы уменьшить опасность поражения десантных судов, приближавшихся к побережью. Эта забота о безопасности уменьшила эффективность налета тяжелых бомбардировщиков. Такие действия авиации вели к увеличению потерь на участке "Омаха" среди измученных морской болезнью пехотинцев, высаживавшихся с десантных судов в бурном прибое.

Между тем из 32 танков "ДД", спущенных на воду у участка "Омаха", 27 затонули из-за сильного прибоя. Наши войска еще не высадились на побережье, а уже лишились двух важных средств поддержки. В 6 час. 45 мин., то есть через 15 минут после начала операции, на "Аугусту" поступило сообщение, что первый эшелон штурмующих войск достиг побережья. Надеяться на получение донесений от самих высадившихся войск было еще рано. Я проглотил чашку горячего кофе. Наступил день, но солнце было скрыто в дымке и панорама перед нами была серой. До сих пор береговые батареи противника не открывали ответного огня.

– Этого я никак не могу понять, - заметил Кин.
– Противник имел достаточно времени, чтобы изготовиться к стрельбе.

Торсон, прищурившись, посмотрел на скалу, возвышавшуюся на берегу.

– Может быть, "Рейнджерс" подавили орудия противника. Второму и пятому батальонам "Рейнджерс" было приказано вывести из строя 6-орудийную батарею 155-миллиметровых пушек на мысе Пуант-дю-О, прикрывшую подступы к участку высадки "Омаха".

Ни один из подчиненных мне командиров не желал так горячо взять на себя трудную задачу, как 34-летний командир временной оперативной группы "Рейнджерс" подполковник Джеймс Раддер, фермер из Брэди в штате Техас, - он должен был с группой в 200 человек высадиться у подножья 35-метровой скалы, затем вскарабкаться на скалу и уничтожить находившуюся там батарею береговой обороны.

– Первый раз, когда вы сказали об этом, - вспоминал Раддер, - я думал, что вы хотите напугать меня.

Чтобы подготовить своих солдат, Раддер занимался с ними на скалистом побережье острова Уайт. Там они учились забрасывать на скалы при помощи миномета кошки, к которым были прикреплены канаты. Этот способ забрасывания канатов на скалы впервые был применен английскими "Коммандос". Кроме того, они учились обращению с легкими разборными стальными лестницами, которые можно быстро приводить в готовность. К этим английским изобретениям американские "Рейнджерс" добавили свое собственное. Они одолжили у пожарной охраны Лондона четыре длинные раздвижные пожарные лестницы и укрепили их в кузовах грузовиков-амфибий. Грузовики выбирались на покрытый галькой берег, подходили к подножию скалы, выдвигали лестницы, солдаты взбирались по ним на скалу. Раддер решил сам возглавить штурмовую роту на берегу. Хюбнер высказался против, напомнив Раддеру, что ему как командиру части придется отвечать за всю операцию.

– Вы не можете подвергать себя риску в первом же раунде, - сказал он.

– Извините, сэр, - ответил Раддер, - однако я вынужден не подчиниться вашему приказу. Если я не возглавлю роту, то мы можем не выполнить задачу.

Пока Раддер штурмовал скалу, остальные подразделения "Рейнджерс" ожидали у берега сигнала о взятии Пуант-дю-О. Было условлено, что если по истечении 30 минут не появится сигнальная ракета, то "Рейнджерс" высаживаются вместе с главными силами на участке "Омаха" и добираются до батареи по суше.

Когда Раддер с запозданием на 40 минут подошел к Пуант-дю-О, артиллерия противника обстреляла его десантно-штурмовые суда. Стрелки выстрелили из минометов, однако большая часть кошек не была заброшена до вершины скалы, так как мокрые канаты сильно отяжелели. Подножие скалы было покрыто воронками от бомб, в которых застряли грузовики-амфибии с лестницами. Расчеты минометов выстрелили вторично и забросили полдюжины кошек на вершину скалы. Но когда солдаты Раддера стали взбираться по канатам, противник забросал их сверху ручными гранатами. Подоспевший эсминец артиллерийским

огнем очистил вершину скалы от немцев, и спустя пять минут после высадки у основания скалы Пуант-дю-О первый солдат взобрался на скалу. Через несколько секунд к нему присоединились другие.

Здесь они нашли только пустую площадку, которая носила следы многократных бомбардировок с воздуха. Орудий, однако, не оказалось, добыча ускользнула. Продвинувшись вперед, патрули "Рейнджерс" обнаружили орудия в яблоневом саду в 1100 метрах от скалы. Это были подвижные, длинноствольные французские тяжелые орудия. Дальность стрельбы их составляла 18 километров, они могли обстреливать оба участка высадки. На огневых позициях были сосредоточены большие запасы снарядов, однако из орудий не было сделано ни одного выстрела. "Рейнджерс" перебили расчеты, которые не разбежались от огня корабельной артиллерии и остались у своих орудий. Затем "Рейнджерс" вывели орудия из строя, подорвав затворы. К этому времени противник контратаковал в районе Пуант-дю-О. "Рейнджерс" двое суток пробыли в окружении, пока с участка "Омаха" не пробились войска и не освободили их. Время шло, и меня охватывало все большее беспокойство в связи с тревожными и отрывочными сообщениями, перехватываемыми радиостанцией крейсера. Из этих сообщений мы могли представить себе только весьма смутную картину гибели кораблей, увязания наших войск в болотах, сильного огня противника на участках высадки. К 8 час. 30 мин. утра ожидалось, что два полка, высадившиеся на участке "Омаха", преодолеют оборонительные сооружения противника на побережье и выйдут к дороге, проходившей параллельно в полутора километрах от побережья. Однако к этому времени от 5-го корпуса еще не было получено подтверждения, что высадка войск произведена. Мы пытались успокоить себя, надеясь, что сведения о высадке запаздывали из-за перегрузки линий связи. Было уже около 10 часов утра, когда от Джероу поступило первое сообщение. Его донесение, как и ранее полученные нами отрывочные данные, было лаконичным, но не вполне ясным, обнадеживающим. Оно только подтвердило наши худшие опасения в отношении танков "ДД": "Препятствия заминированы, продвижение медленное... танки "ДД", предназначенные для высадки на участке "Фокс Грин", затонули".

На борту "Анкона" Джероу и Хюбнер прильнули к своим радиоприемникам с такой же беспомощностью, как и я. Едва ли они могли сделать что-нибудь большее. В это время они могли оказать влияние на ход боя не больше, чем я. Хотя мы наблюдали за боем сквозь легкий туман и слышали грохот орудий, однако исход боя в это утро решали тонкие цепи промокших пехотинцев, залегших на побережье Франции. Кирк, обеспокоенный чрезмерным скоплением судов на участке "Омаха", приказал своему артиллерийскому офицеру выяснить обстановку. Вместе с ним на торпедном катере я отправил Хансена. Они вернулись через час, промокшие до нитки, с неутешительными вестями об обстановке на берегу. 1-я дивизия была прижата к земле перед дамбой, причем противник поливал ее ружейно-пулеметным огнем. Артиллерия обстреливала десантные суда, которые старались уйти из-под огня. Самые серьезные трудности создавали подводные препятствия. Команды подрывников понесли огромные потери, кроме того, в море затонула большая часть их снаряжения. В полосе подводных препятствий было проделано только шесть проходов, до того как прилив заставил подрывников прекратить дальнейшую работу. Десантные суда не могли преодолеть полосу подводных препятствий на своих участках высадки, поэтому они направились к участку "Изи Ред"{33}, где имелись проходы. По мере того как следующие эшелоны судов прибывали к загроможденному побережью, у проходов создавались пробки.

Когда в полдень 5-й корпус сообщил, что в районе всех четырех выходов с побережья обстановка продолжает оставаться критической, я с большой неохотой решил изменить маршрут подходивших частей и соединений второго эшелона и высадить их на участке "Юта" и на английских участках высадки. Скудная информация с этих участков говорила о том, что высадка здесь прошла по плану.

Высадка войск на участке "Омаха" значительно отставала от плана, назревал неизбежный кризис при высадке последующих эшелонов. В полдень в район стоянки транспортов у участка "Омаха" должен был прибыть, пользуясь очередным приливом, конвой с десантом численностью 25 тыс. человек. Кроме того, с конвоем прибывало еще 4400 машин. Однако на побережье была выгружена только часть войск первого эшелона общей численностью в 34 тыс. человек с 3300 единицами транспортных средств. Если бы нам не удалось выгрузить в первый день вторжения оба эшелона, тогда был бы нарушен весь сложный процесс сосредоточения сил на плацдарме. К каким бы чрезвычайным мерам ни пришлось прибегнуть, мы должны были выполнить наш план накопления сил, чтобы отразить контрудар противника. Несмотря на неудачи из-за плохой погоды и неэффективной бомбардировки, я был потрясен тем, что мы решили высадиться на участке "Омаха", не приняв достаточных мер предосторожности. В момент отплытия мы предполагали, что застрахованы от подобных осложнений.