Записки солдата
Шрифт:
Вечером 11 июня на берег высадился адъютант Кирка с галлоном мороженого; адъютант сообщил, что на следующий день к нам прибудут адмирал Кинг и генерал Арнольд. Позднее в тот же вечер нас известили, что вместе сними приедет и генерал Маршалл, Эйзенхауэр будет сопровождать генерала Маршалла из Англии. Я попросил разрешения у Монтгомери не присутствовать на совещании, намеченном на 10 час. утра на следующий день, и впервые после высадки достал чистую смену белья.
Группа прибыла на участок "Изи Ред" рано утром. Эта встреча с генералом Маршаллом была третьей из четырех коротких встреч, которые я с ним имел за все время войны. Он соскочил с грузовика-амфибии на берег, окинул взглядом побережье, затем посмотрел на пролив, где покачивалась на якорях огромная армада. За неделю участок "Омаха" был очищен от имущества, брошенного
На некотором удалении от берега нами были затоплены суда "Либерти" и устаревшие военные корабли, образовавшие волнорез, дававший возможность вести выгрузку на участке "Омаха" при помощи лихтеров. "Гузберри", так назывался этот волнорез, был предшественником крупного искусственного порта, сконструированного и изготовленного в Англии. Внутри защищенного от волн пространства самоходные паромы, нагруженные до отказа машинами и орудиями, мирно сновали между открытыми носами танко-десантных судов и берегом, на котором саперы положили стальные маты, чтобы создать твердые площадки для разгрузки.
Высоты, с которых в день высадки огонь врага прижимал солдат Хюбнера к земле, теперь были изрыты окопами. Здесь береговые партии флота и саперы, обслуживавшие побережье, зарывались в песок от осколков зенитных снарядов и вражеских бомб во время ночных воздушных налетов. Более изобретательные солдаты покрыли свои убежища различными обломками, подобранными на берегу. Лавируя в густой сети аэростатов воздушного заграждения, на площадки садились санитарные самолеты "С-47", эвакуировавшие раненых в Англию. За две недели с участка "Омаха" было эвакуировано более 15 тыс. раненых. А на высоте, расположенной в проходе, ведущем от участка "Изи Ред", лежали накрытые белыми покрывалами американские солдаты, ожидавшие погребения на кладбище, устроенном на возвышенном месте у побережья.
Утром 101-я дивизия заняла Карантан, однако город еще не был полностью очищен от противника, который продолжал обстреливать важную дорогу между участками "Омаха" и "Юта". Объехав участок "Омаха" на машине, мы собирались пересесть на торпедный катер, чтобы добраться до участка "Юта". Рано утром Хансен произвел рекогносцировку пути, однако движение транспорта на перегруженных дорогах оказалось настолько интенсивным, что нам потребовалось бы расставить вдоль дороги слишком много военных полицейских, чтобы упорядочить его. Пробка где-либо на дороге могла привести к задержке прибытия транспорта к урезу воды и замедлить разгрузку судов. Я был убежден, что генерал Маршалл лучше сам отправится пешком, чем позволит не доставить хотя бы один грузовик боеприпасов.
Я предвидел, что генерал Маршалл может критически отнестись к колоннам автомашин, шедшим без интервалов, и счел лучшим объяснить ему это нарушение правил, не откладывая в долгий ящик. Сначала мы стремились навести порядок при движении машин, требуя от водителей выдерживать установленную дистанцию между грузовиками в 20 метров. Водители просто-напросто игнорировали этот приказ и следовали друг за другом без всякого интервала.
– Солдаты - народ практичный, - объяснил я Маршаллу.
– Если бы хоть раз они подверглись обстрелу или бомбардировке с воздуха, они никогда бы не сбивались в кучу. Однако если бы я набросился на водителей с бранью за несоблюдение дистанции, то они, вероятно, посмотрели бы на меня и подумали: "Разве этот идиот не знает, что германской авиации пришел капут?"
Наша вереница разведывательных машин двигалась между колоннами грузовиков, поднимавших на нормандских дорогах тучи удушающей белой
После моих настойчивых требований выделить крупные боевые Корабли для артиллерийского обстрела побережья мне не терпелось показать адмиралу Кингу результаты огня крупнокалиберной артиллерии флота на улицах Изиньи. Хансен расположил два бронеавтомобиля на площади деревни, чтобы прикрыть огнем их орудий нашу группу. Генералы Маршалл, Кинг, Арнольд и Эйзенхауэр следовали в открытых автомашинах, и один германский снайпер мог обессмертить свое имя как герой Германии. Мы позавтракали в палатке-столовой на командном пункте 1-й армии, довольствуясь рационом "С" и бисквитами. После того как я изложил наши планы захвата Шербура, генерал Маршалл коротко познакомил нас с глобальной войной. Позднее он упомянул, что командование флота просило его назначить меня командующим силами вторжения на Тихом океане. Должно быть, у меня был удивленный вид, потому что Маршалл сразу же добавил, что он отказал флоту, сообщив, что я буду использован на другой работе. Он имел, конечно, в виду командование группой армий, которое я принимал на себя сразу же после прорыва обороны противника. Побывав на участке "Юта" и поговорив с Коллинсом, Маршалл, Кинг, Арнольд и Эйзенхауэр в этот же день вернулись на минный тральщик и отбыли обратно в Англию.
Когда Гитлер, находившийся в Зальцбурге, узнал о вторжении союзников 6 июня, он, как говорят, обрадовался. Гитлер был убежден, что еще до конца недели Роммель сумеет должным образом наказать нас, потопив в Ла-Манше. Однако вечером 12 июня мы отпраздновали свою первую неделю пребывания на берегу и не подверглись ни единой серьезной контратаке в американской зоне высадки. Пока пострадали только англичане от немецких танков при продвижении к Кану, а также при попытке соединиться с Хюбнером у Комона. Тем временем к немцам прибывали подкрепления из других районов Франции, и они усилили свои позиции, особенно в районах ключевых узлов коммуникаций Кана и Сен-Ло. Однако даже после недели лихорадочных усилий по переброске подкреплений у Роммеля все еще недоставало сил, чтобы организовать наступление в направлении побережья. Между тем за первую неделю пребывания на берегу мы уже успели удвоить свои силы. К вечеру 12 июня во Франции высадилось шестнадцать союзных дивизий, из них семь дивизий были английскими и девять - американскими. Англичане и мы высадили примерно по одинаковому количеству танковых подразделений, всего около трех бронетанковых дивизий.
После прорыва нами железобетонных укреплений Роммеля на побережье в первый день вторжения он стал испытывать острую нужду в резервах, чтобы остановить наше продвижение. Пехоты не хватало, и три танковые дивизии, переброшенные Роммелем к Кану, заняли там оборону, пытаясь в последнюю минуту спасти город. В результате, когда давление Монти на Кан усилилось, Роммель не мог отвести часть танков для организации контратаки, не подвергая себя риску, что англичане прорвут его фронт в этом секторе.
Танк является весьма эффективным средством в наступлении. В обороне танки эффективны только тогда, когда используются в качестве резерва, располагающегося за оборонительным рубежом для контратак против прорвавшейся вражеской пехоты или танков. Использовать танки в обороне вместо пехоты для удержания оборонительного рубежа и нецелесообразно и неэкономно.
С момента нашей высадки Роммель был сильно стеснен в своих действиях из-за нехватки пехоты и артиллерии. Более того, каждая часть противника, прибывавшая на фронт в Нормандию, носила на себе следы ударов союзной авиации во время опасного пути через Францию. Наша авиация наносила урон подходившим резервам, но она не могла остановить или уничтожить их. Каждый вечер, когда после захода летнего солнца наши истребители возвращались на аэродромы, противник под покровом темноты возобновлял движение войск по дорогам. Это было трудно и опасно, однако немцы проявили удивительную изобретательность при переброске своих войск на фронт.