Записки средневековой домохозяйки

Ковалевская Елена

— Миледи Кларенс Мейнмор, — негромко, но отчетливо представил он меня.

Дворецкий если и был удивлен, то никак не показал этого: выражение его лица осталось ровным и беспристрастным. Едва доложив, кто я, Шарль тут же развернулся и направился к выходу, а я же, как потерянная, осталась стоять посреди этого необъятного и показавшегося жутко неуютным холла.

Дворецкий не меньше минуты пристально изучал меня, потом, видимо сделав для себя какие-то выводы, обронил:

— Миледи, прошу за мной, — и, развернувшись гордо, как флагманский фрегат, повел дальше вглубь дома.

Мне

ничего не оставалось, как последовать за ним. Чувствовала я себя преотвратно: страх и опасение ушли, оставив на месте себя ощущения потерянности и мерзкий осадок в душе от пережитого унижения. Но поверх сильнее всего давило чувство, что обратно домой не вернуться, что не удастся все забыть как кошмарный сон, что настоящее теперь здесь, а обратно не попасть, как бы я не старалась.

Мы дошли до парадной мраморной лестницы, с фигурной позолоченной балюстрадой, ведущей на второй этаж, и дворецкий начал уже было подниматься наверх, как навстречу нам стремительно спустился Кларенс.

Увидев меня, он остановился и, скривившись, словно откусив от незрелого лимона, выдал:

— Я думал, вы уже привели себя в порядок. Предстоит важный разговор, а вы выглядите неподобающе.

Решив никак не реагировать на его слова, я стояла молча и смотрела на него и как бы сквозь него. Я уже несколько оправилась от случившегося перед храмом, и по размышлению решила действовать непротивлением. Мало ли что ему взбредет после, а пока не буду злить его. Лучше выждать, не накаляя обстановку, разобраться в происходящем, и вот уже тогда… Что будет тогда, я пока еще не представляла, но знала четко — поломать себя не позволю. Да, я буду сгибаться под напором судьбы, но все равно выстою, выживу, и выкарабкаюсь из сложившейся ситуации. В конце-концов, я почти что офисный планктон, а войны и подковерные игры, которые ведутся в таких вот тихих омутах, интриги которые плетутся, чтобы подвинуть на местах один другого и урвать лишний рубль к зарплате, гораздо сложнее и беспощадней, нежели чем были в эпоху Ришелье и Мазарини.

Таким образом, успокаивая и настраивая себя, я смолчала и ничего не ответила на явную издевку моего 'любимого супруга'. Тот видимо не дождавшись требуемой реакции, продолжил:

— Вы долго копались. При подобном непослушании в следующий раз вы рискуете остаться без ужина. А пока с вас будет довольно того, что в этом виде, вы проследуете за мной.

Действуя по наитию, я чуть присела и, склонив голову, учтиво произнесла:

— Как вам будет угодно, милорд.

Это удивило его.

— А вы быстро учитесь, — удовлетворенно протянул он и, развернувшись, вновь начал подниматься наверх. Мне пришлось поспешить за ним.

Кларенс быстрым шагом провел меня по великолепным коридорам дома, устланных узорчатыми коврами, через анфиладу комнат обставленным так, что можно было подумать, что это дворцовые покои какого-нибудь императора, и, наконец, остановился перед закрытыми дверями. Перед ними навытяжку в сверкающей ливрее стоял лакей.

— Дядя у себя? — спросил Кларенс, и в его голосе я с удивлением различила едва сдерживаемое волнение.

Похоже, тот, кто находился за дверьми, беспокоил его, а может быть даже пугал.

Пока я делала выводы, лакей открыл одну из дверей и провозгласил, что к его светлости маркиз Мейнмор.

Кларенс схватил меня за руку и, будто опасаясь, что я сбегу, волоком затащил меня следом за собой. Мы оказались в кабинете, где за огромным резным столом сидел пожилой мужчина и что-то сосредоточенно писал. Поскольку он был склонен, лица было не разглядеть, зато я могла прекрасно рассмотреть его большую залысину на макушке, оставшиеся же седые волосы были собраны в хвост, элегантно повязанный черной лентой. Одет он был в темно-зеленый камзол, расшитый позументом и украшенный посверкивающими в свете масляной лампы драгоценными камнями.

— Подожди немного, — не поднимая головы, попросил он. — Я должен закончить депешу.

Кларенс хотел было что-то ответить, но сдержался, и был вынужден ждать, пока тот допишет.

Лишь отложив перо в сторону, мужчина поднял голову. Я тут же принялась внимательно разглядывать его. Лицо его оказалось одутловатым, цвет имело несколько желтушный, веки были набрякшими, а под глазами повисли солидные мешки. Если бы его глаза не излучали такую уверенность и силу, то всем своим видом он походил бы на старого мопса.

Мужчина в свою очередь окинул взглядом Кларенса, а потом принялся пристально изучать меня. По грозному сопению супруга, я поняла, что тот очень недоволен тем, как все складывается, однако возражать не смеет.

А взгляд пронзал насквозь, и если бы не двухлетняя закалка моей директрисы, которая смотрела так на всех сотрудников фирмы каждый день, я бы не выдержала и отвела глаза. А так, я стойко встретила его взгляд. Только внимательно изучив меня, его светлость переключил внимание на Кларенса.

— Итак, ты хотел меня видеть? — холодно поинтересовался он.

— Совершенно верно, дядюшка, — в голосе маркиза сквозила неприкрытый сарказм. Слово 'дядюшка', он произнес особенно желчно. Однако на его светлость это не произвело никакого впечатления. — И не только видеть, но и поговорить.

Его светлость откинулся в кресле, всем своим видом демонстрируя пренебрежение к теме предстоящей беседы. Я внимательно наблюдала за ними, стараясь не упустить деталей. Скорее всего, сейчас пойдет разговор о причине столь поспешной женитьбе Кларенса, а значит обо мне и дальнейшей судьбе.

И словно подтверждая мои мысли, мужчина произнес:

— То есть разговор у нас с тобой пойдет вот об этой юной особе, которую ты даже не удосужился представить и предложить ей более комфортные условия? Похоже, ты прямо с порога привел ее ко мне.

— Вы невероятно прозорливы, ваша светлость. Разговор у нас пойдет и о ней в том числе. Но в первую очередь он все же пойдет о моем наследстве.

— Вот как?! — вскинул бровь пожилой мужчина, похоже последние слова Кларенса не то развеселили его, не то тема, которую он затронул, была настолько избита, что всем давно приелась. — Что же случилось на сей раз, что ты просто будешь вынужден вступить в права наследования?